– связываться с антисоветскими элементами, из которых вербовать и создавать в населенных пунктах ячейки «Боевого союза русских националистов»,

– в лесах устанавливать контакт с дезертирами и организовывать вооруженные группы,

– вести сбор данных о политических настроениях населения Поволжья и бойцов тыловых частей Красной Армии, о передвижении и дислокации войск – через вновь завербованных лиц проводить диверсионную работу в промышленности, на транспорте, в сельском хозяйстве методами поджогов, взрывов и т.п.,

– вести среди населения активную профашистскую агитацию,

– организовывать восстания в тылу Красной Армии и покушения на партийных и государственных деятелей,

– размножать на шапирографе воззвания и листовки.

Для выполнения задания все разведчики были вооружены двумя пистолетами, тремя гранатами и финскими ножами. Кроме того, группа была снабжена взрывчаткой, термитным порошком, радиостанцией, набором воззваний и листовок, шапирографом. Каждый имел по 50 тыс. рублей.

Принятыми мерами розыска группа агентов противника была задержана. Оказалось, что все они окончили школу разведчиков в местечке Яблонь, около польского города Люблин, были завербованы в «Боевой союз русских националистов». В процессе проведения следственных мероприятий по этим лицам была получена информация на 60 агентов немецкой разведки, переброшенных в тыл на различных участках. Только на территории Саратовской области из их числа в дальнейшем были выявлены и задержаны пять человек, остальные объявлены в розыск.

В этом же месяце на территориях Балашовского, Турковского и Бакурского районов Саратовской области удалось задержать пять участников разведгруппы противника, прошедших подготовку в Полтавской диверсионной школе. Они нацеливались на вывод из строя железнодорожных магистралей с тем, чтобы парализовать воинские перевозки в направлении на Сталинград. При задержании диверсанты оказали ожесточенное вооруженное сопротивление.

В ноябре в районе города Сенгилей Куйбышевской области десантировалась группа немецких агентов из трех человек. Ее участники прошли подготовку в разведшколе в местечке Вяацати, вблизи Риги, имели задание совершить серию диверсионных актов на Куйбышевской железной дороге. При задержании у них было изъято оружие, гранаты, большое количество взрывчатки.

Осенью 1942 г. Абвер разработал диверсионную операцию «Волжский вал». Ее замысел заключался в одновременном выведении из строя железнодорожных коммуникаций, связывающих западные районы СССР с Уралом и Средней Азией. Для этого предполагалось забросить в Ярославскую, Горьковскую, Куйбышевскую и Саратовскую области большие группы диверсантов, задачей которых был взрыв четырех железнодорожных мостов через Волгу. Подробности этой секретной операции до сих пор остаются тайной, известно лишь, что на территории Борского района Горьковской области местный истребительный батальон и сотрудники НКВД действительно вели бой с большой группой немецких парашютистов, пытавшихся прорваться к мосту через Волгу.

Невзирая на все эти угрозы, охрана многих оборонных объектов, ввиду массово распространившейся халатности, оставляла желать лучшего. В частности, в Саратове на многих объектах грубейшим образом нарушался пропускной режим, имели случаи проникновения посторонних лиц, грубые нарушения устава караульной службы. При проверке завода № 205 были выявлены факты отсутствия бдительности со стороны охраны, в частности вахтер пропустил через проходную человека с совершенно секретным чертежом. Работниками завода № 180 только за декабрь были утеряны 400 пропусков, имелись случаи выдачи рабочим постоянных пропусков без фотографий, передачи пропусков посторонним лицам. В охране заводов, и без того недоукомплектованной, служили престарелые граждане и инвалиды, зачастую неспособные даже долго таскать винтовку.

На всем протяжении 1942 г. диверсионно-разведывательная деятельность германских спецслужб носила массированный и спланированный характер. Действия многих диверсантов отличались повышенной активностью, настойчивостью в выполнении поставленных задач. При задержании они оказывали упорное сопротивление, на допросах вели себя дерзко и упрямо.

Значительная часть немецких агентов все же успешно выполняла порученные задания. В частности, – Абверу удалось точно установить, что в районе городов Тамбов и Балашов размещалась часть резервов Ставки ВТК. Это позволило определить вероятное направление ударов Красной Армии в ходе зимней кампании 1942—1943 гг. Однако своевременно доведенные до главного командования Вермахта сведения фактически легли под сукно из-за нежелания Гитлера верить в возможность сильных советских контрударов.

Сражения 1942 г. стали новым испытанием для советской системы ПВО. Многочисленные налеты Люфтваффе на тыловые и прифронтовые объекты со всей очевидностью показали не только потребность в усилении корпусных и дивизионных районов ПВО зенитными орудиями и истребителями, но и необходимость более широкого внедрения радиолокационных станций. Однако, несмотря на явные преимущества РЛС, в 1942 г. в ГАУ РККА до сих пор шла полемика между сторонниками оптических приборов и энтузиастами внедрения радиолокационных станций. Многие офицеры по-прежнему отдавали предпочтение дальномерам и визирам, якобы обеспечивающим высокую точность определения угловых координат и большую вероятность поражения цели. Сторонники же РЛС энергично отстаивали новую технику, доказывая возможность с ее помощью заблаговременно обнаруживать и пеленговать воздушную цель независимо от времени суток и погодных условий. Видимо, участники этой полемики не знали итогов анализа боевой деятельности зенитной артиллерии под Москвой за 1941 г., согласно которому прицельная стрельба с применением оптических средств составила всего лишь 3,5% от общего числа стрельб, а 96,5% велись методом заградительного огня.

Конечно, имеющиеся в ПВО радиолокационные станции РУС-2 были далеко не идеальными по своим техническим характеристикам, в частности возникали трудности с определением высоты полета целей. Чтобы устранить этот недостаток, умельцы из радиобатальонов и полков ВНОС разработали и изготовили специальную приставку к РЛС, определявшую высоту полета бомбардировщиков. Данная доработка, выполненная кустарным способом, позволила значительно расширить боевые возможности РУС-2, что способствовало более точному наведению истребителей на самолеты противника. Только позднее, в конце 1942 г. эти высотные приставки стали выпускаться промышленностью под маркой ВПМ-1, 2 и 3.

21 марта командующий войсками ПВО страны генерал Михаил Громадин направил Сталину докладную записку за № 842017сс, в которой отмечал: «Командование ПВО беспокоит отсутствие станций, позволяющих наводить нашу истребительную авиацию на самолеты противника. Нашему торгпредству в Лондоне было отказано в приобретении радиолокационных станций „МРУ“ по наведению истребительной авиации на противника. По этому вопросу было предложено договориться с английской миссией в Москве. Последняя предупредила отдел внешних сношений НКО, что она имеет указания от Черчилля дать согласие на отпуск станций „МРУ“ лишь при условии, если мы покажем миссии систему ПВО Москвы, наши станции РУС-2 и радиоузлы ПРО». Прочитав сию записку, вождь поставил резолюцию – «Согласен».

Успешная эксплуатация радиолокационных станций сдерживалась ограниченными возможностями советской радиопромышленности, которая никак не могла освоить выпуск генераторных ламп с хорошим ресурсом в достаточном количестве, из-за чего приходилось идти на сокращение числа дежурных станций. Количество РЛС в войсках увеличивалось очень медленно. Так, даже в ПВО Москвы в июне 1942 г. были лишь 10 станций, а к концу года в войсках ПВО, разбросанных на огромных пространствах, имелись всего 68 РЛС различных типов.