ИКОНА Ходили люди по селу, Старух выспрашивая верно: – Иконы есть еще в углу? Дадим немаленькую цену. – Да что вы, милые мои, Да, почитай, уж не осталось, Отдали в храм давно свои, Себе оставив саму малость. Такое наше житие, Вы церковь видели в Отрадном? Всем миром рушили ее, Всем миром ставили обратно. Осталось для себя одна — Молить за внуков каждый вечер, Чтоб, не дай Бог, опять война Да чтобы помирать полегче. – Не хочешь тысячу рублей? Ты нас, бабуля, удивила. И тут непрошеных гостей Старушка вдруг перекрестила. Икону русский может сжечь, Бунт – от языческой породы, Но для продажи приберечь — Черта не русского народа. 2007 * * * Электричка меня привезет В гости к старому верному другу, Где дорога вдоль речки идет По поемному спелому лугу. Я в высокой – по пояс – траве Отдохну от ненужного шума, Пусть за душу возьмет соловей, Чтоб не думалась горькая дума. Чтоб не помнить печаль и тоску В сердце стылой лежащей золою, Ходит ласточка здесь по песку И не хочет летать над рекою. А вот я бы сейчас полетел, Всех влюбленных с небес окликая, Чтобы спеть, что я здесь не допел Среди злого бездомного лая. Птицы смотрят в людей с высоты Из небесного русского края. Жаль, что раньше не слушала ты, Как кричит журавлиная стая. Жаль, что в небо смотрел я один, На земле просмотрев дорогое, Но зато журавлиный тот клин Попрощался из неба со мною. Может, правда, еще повезет… Перепахана жизнь, словно плугом Я шагаю к старинному другу, Что давно меня в гости зовет. 2007 * * * Больно звездам на рассвете, Занеможется луне, И дождя косые плети Вдруг захлещут по спине. Встану я на полдороге, Да стяну с себя пиджак, Не несут до дома ноги, А несут опять в кабак. Недопил я, видно, малость, Или малость не дожил. От любви чуть-чуть осталось, Лишь немного пригубил. Прислонюсь щекою мокрой От дождя ли, иль от слез, Поделюсь своей морокой С самой грустной из берез. Ты меня поймешь, наверное, Как никто не понимал, Оттого живется скверно, Что я счастье прогулял. Листья шепчут: что ты, что ты, Все когда-нибудь пройдет, И тебя полюбит кто-то, Сердце лаской обожжет. Да мое уже в ожогах, Только нечем залечить. Жизнь – размытая дорога, Не проехать, не пройти. Дождь затих, совсем светает, Звезды стерлись в вышине, И куда идти – не знает Сердце, бывшее в огне. 2007 * * * Закачается под ветром Одинокая ольха, Что была зеленой летом Так нарядна и легка. А теперь ты веткой голой Машешь в стылой тишине, Наклонившись головою, Будто плачешь обо мне. Листьев желтые запястья Грею я в своей руке, Кто в любви пытает счастья — Строит замки на песке. Жалость ласковой гармони Ветер с речки донесет, И с распахнутой ладони Лист последний упадет. Упадет и тихо ляжет, Словно землю обогреть, А гармошка мне предскажет Нелюбимым умереть. Месяц выйдет на дорогу Серебрить ее следы, Той, дана что мне от Бога, Той, дана что для беды. Те следы – на сердце метки, Только сердце – как труха, Потому склонила ветки Одинокая ольха. 2007 ВАНЬКА СКОЛИН Собрались у колокольни Бабы, дети, мужики Посмотреть, как Ванька Сколин Долетает до реки. Он вчера кабацкой голи Хвастал, может быть, хмельной, Дескать, прыгну с колокольни С парой крыльев за спиной. – Человек – червяк, не птица, — Все смеялись в кабаке. – Не забудь опохмелиться, Чтоб леталось налегке. – Берестой закрыл я щели, Вот – смотрите на чертеж. – Вань, да ты в своем уме ли, Ты ж костей не соберешь! Высока ведь колокольня, Выше только небеса, Падать с неба – жуть как больно, — Раздавались голоса. Ванька гнул свое упрямо, До реки, мол, долечу, И за то поставил в храме Я огромную свечу. Прыгнул Ваня, помолившись, И крещеный люд застыл… Берестой своей накрывшись, Он лежал под парой крыл. Откачали еле-еле, Лекарь сделал все, что мог. В кабаке его жалели — Подносили, раз без ног. Так и жил себе калекой, Не жалея ни о чем, — Лучше падать человеком, Чем проползать червяком. 2007 |
