Марченко (задумчиво смотрит на Гвоздева) Налево. Солдат он. Был взят в плен под Ростовом. Полез на рожон, На разъезд нарвался, словом… Чекист Налево так налево. Быстрей! Следующие – ко мне бегом марш, Я вас научу бегать, стервей, Живей, а не то постреляем в фарш! Налево! Направо! Направо! Стоп! Кто слева – грузить на Перекоп, Конвой, выводи из ворот! Остальным – отойти к канаве, Щас посчитаем вас, сволот, К едреной маме, Разворачивай пулемет! Крики оставшихся. Это что же, братцы?! Как же амнистия?! Опричники!! Подонки!! Чекист Самим надо было стреляться, Мы от вас не ждали милости, И вы не дождетесь, золотопогонники!! Марченко пристально смотрит на идущего в солдатском строю Гвоздева. Гвоздев смотрит в глаза Марченко. Марченко закуривает, отворачивается. Ворота пункта закрываются. Сзади раздается пулеметная стрельба. Колонна в мертвом молчании идет по дороге. Вокруг – ослепительно белый снег. СТРЕЛЬЦЫ 1 Великие Луки, март 1698 года. Совет стрельцов. Стрелецкая изба. Проскуряков Сдвинем головы, Теперь нигде не безопасно, Зачем нам рисковать напрасно, Доносчиков кругом – как вшей, Доложат сразу. Чуть что – в железо, да взашей До Тайного приказа. Тума И Цыклера [3] сказнили по доносу, А Цыклер в Троицу пришел других поранее. Былых заслуг Антихрист не вспомянет… Маслов Вспомянет… на допросе. Расскажешь, что и сам не знал. Тума На дыбе Цыклер показал, Желал он Шеина иль Шереметева на царство. Маслов Не нужно нам бояр. Оно – гнилое-то боярство. Пока за морем царь, царевичу – престол. Тума Пусть лучше Софья правит государством. Кокуй [4] – под нож, бояр – на кол. Проскуряков Вернуть Голицына [5] из ссылки след. И на Москве, и в Крым когда ходили — Василий к нам всегда был милосерд. А немцу русских разве жаль голов? Вон сколько наших зря побили, Как Франц Лефорт подвел стрельцов Умышленно под стену под Азовом. В местах, для крови самых нужных, Вся наша состояла служба. То иноземцы все – друзья Петровы. Тума А кто взорвал подкоп с стрельцами? Немчин Адамка Вейде. От немцев горше, чем от турка, беды, Что Государь вознес над нами… Расселась нерусь разная у трона, А ты – терпи. Маслов А ели мертвечину по степи — Все по вине проклятого Гордона. А как нас немец гнул в Азове — Крутили всех в бараний рог, Как каторжане жили, а чуть слово — В ответ – батог. Теперь загнали на границу Аж к самой Литве. Эх, был бы с нами князь Голицын, Давно бы жили на Москве. Проскуряков Житья и на Москве не стало. Слыхать, бояре жалованье прячут, Воруют да жируют, все им мало, А люди плачут. Маслов Народ весь стерся, обнищали… Налог берут на печь, на пчел, на бани, Да с погребов со всякой сажени по гривне — Все на потехи той ехидне. Народ за нас, вестимо. Проскуряков Куда живет-то твой народ? Все, подъяремный, мимо. Тума В Азове немцы, на Москве бояре, В земле черви, в водах черти. По году женок не видали, Доколе же терпеть тоску? Маслов Идти бы надо на Москву, Царевне Софье бить челом — На царство звать. Тума Проскуряков Эх, кабы знать Шестнадцать лет назад, Что вырастет Антихрист из Петра, Отведал бы волчонок топора — Пошел бы за Нарышкинами в ад [6].Тума Проскуряков Брехают, сгинул царь за морем. Маслов Какой он царь! Порушил православну веру! Тума Да тише ты! Не в поле. Ори, да в меру. Проскуряков вернутьсяЗаговор стрелецкого полковника Цыклера против Петра 1697 г. В 1689 г. одним из первых перешел на сторону Петра, противостоявшего Софье из Троицкого монастыря. (Здесь и далее примечания автора.) вернутьсяКнязь Василий Васильевич Голицын, ближайший клеврет и, по некоторым данным, любовник Софьи, двоюродный брат князя Бориса Алексеевича Голицына, соратника Петра, которому приписывается заслуга замены В. Голицыну пытки и казни ссылкой после падения Софьи в 1689 г. вернутьсяСобытия 1682 года, когда возмущенными стрельцами были убиты десятки первостепенных московских вельмож, в том числе родственники царя – Афанасий и Иван Нарышкины. |
