Проскуряков Еще тряхнем. Бояр на плаху поведем, Распотрошим их, как плотву, Стрелецким бердышом. Тума Коли останешься живой, Ты в слободу ко мне домой Зайди да передай жене, Как вышло все со мной не гладко. Пусть не кручинит обо мне, Да детям помоги – их пятеро по лавкам. В том поклянись. Проскуряков Как надо, все исполню. Но ты, Тума, держись. Тума Как жжет… как сотня молний… Да, вспомнил… Грамота царевны… От Маслова – на сбереженье… на груди. Возьми его, товарищ верный, Чтоб не было беды, – порви, Как не было письма. Проскуряков Тума Уж силы нет терпеть. Скажи лишь на прощанье – чья берет? Проскуряков Теперь сам черт не разберет, Сплошная круговерть… Тума, Тума! Все. Отошел. Прощай, Тума, прощай орел. 9 Преображенское, царский дворец. 26 августа 1698 года. Петр Ромодановский Как я писал тебе в письме, мой государь, Стрельцы, кто жив остался, словлены… Голицын Ромодановский Мы учинили розыск, как условлено. Казнили пятьдесят мерзавцев — Из самых ярых. Петр Всего-то? Так выполняете вы волю государя? Дознались ли о главном – кто стоял за ними? Прозоровский Я доложу. Под пыткой выдали, кто звал их к мятежу. Петр Прозоровский Стрельцы Проскуряков, Кривой, Тума и Маслов. А дергал кто за вымя… Пока не ясно. Петр Так, не дознавшись, где очаг заразы, Чего зачинщиков казнили? Ромодановский Ты, Петр Алексеевич, наказывал же нам В письме своем – казнить опасных сразу. Но этих – сохранили, Чтоб ты их допросил бы сам. Нарышкин Еще кликушу взяли на рядах. Юродивый смущал народ, Узрел он Божий промысел в стрельцах, Но мы ему заткнули рот. Голицын Да, развелось их на Руси Как бешеных собак, И всяк от Бога голосит. Прозоровский Да так-то оно так. Но их не гонит православный люд. Нарышкин Народ – он подл и лют. Боится власти, но власти той не верит, А верит проходимцам и кликушам, Что воют в рубище, косматые, как звери, Им подставляя неотесанные души. Петр Боятся не властей, а силы, А сила слабнет – слабнет страх, И зреет в темных головах Готовность власть поднять на вилы. И тем важнее для царя Сорвать зачинщицкие планы, А вы повесили смутьянов, Не доискавшись главаря. Стрельцы – орудие в руках Того, кто домогался власти, Чтоб дело все рассыпать в прах На руку милославской касте. Любую смуту черной пеной Питает чья-нибудь измена. Что было сказано про Софью? Ее хотели на престол, Моею обагренный кровью? Ромодановский Прямых улик я не нашел. Ни грамоты какой, ни писем. На дыбе многие повисли, Но про царевну все – молчок. Петр А что кричал тот дурачок? Голицын Кричал, что всех нас ждет расправа, Что нам стрельцы – как Страшный суд. Петр Прозоровский Измены подлая отрава Везде имеет семена, Кликуша Софью восславлял, Да мало ль, что дурак кричал. Стрельцы, боюсь, имен не назовут. Голицын Кому ты вверил государство, были тут, Никто не ел, не почивал, Пока стрельцов не разорили. Петр Но ты-то, плут, не воевал, Пока другие в сече были. За службу, годную царю, Других я нынче одарю. Иди-ка, Шеин, брат, сюда — Ты что, крестьянин иль холоп — Пошто такая борода, Что скоро вырастет на лоб? Вот ножницы – привез из Саардама… |
