Да, только так история творится,
Наганом, пулей и штыком.
Убить царя, детей, царицу
Притом законно, не тайком,
Такое вряд ли может повториться.
Сегодня ночью – я слуга истории
И, обойдемся без соплей, ее убийца.
Вчера – монарх, сегодня – инфузория,
И все моей, вот этой вот рукой свершится,
И вложенной в нее смертельной волей.
Кто спросит, жаль ли мне детей?
Не будет ли кровавых мальчиков в глазах?
Безволие – проблема всех Романовых-царей,
Из них лишь Петр сумел Россию наказать,
Сынка, и то не пожалел, и, кстати, тоже – Алексей.
Пускай царевича, забитого плетьми,
Исполнится предсмертное проклятье.
И править будем мы российскими людьми
Без гнили буржуазных демократий.
И если надо, то засеем Русь костьми.
Трехвековая ржа так просто не скоблится,
И пусть окончится в подвале, втихаря,
Не на миру, чтоб было чем гордиться,
Бесславное правление бесславного царя,
И я, Юровский, через час переверну страницу!
