У океана в зимний день

Чайка припала к останкам гниющего краба –

панцирь его разлагается сладко под зимним лучом.

Солнце бредёт по тропинке своей отрешённо.

Слуху не ведомы звуки шипящей волны.

Шире широких просторов, ужасней, чем ужас,

больше того, что душа научилась вмещать,

он, океан, – продолжение вечного страха,

коему нечего вспомнить и предвещать.

Корни души нашей гибнут с первой слезою,

пролитою теми, кто сжалились над собою.

Поэтому селимся, люди, в больших городах, –

в царстве загубленных душ, где царствует страх.

И тянемся, люди, к пространству очерченному,

ибо в отличьи от птиц недоверчивы мы

к сплошному пространству. А чайки миндаль

множит деталь на единую синюю даль.

Птица живёт как положит ей птичья душа.

Замри на ветру – вслушайся в звук не дыша.

Пер. Нодар Джин