Жизнь – дерьмо.

Дерьмо на роликах.

Посильней держись ты только.

Посильней.

Не брыкайся, помни круто:

жизнь – дерьмо, сучьё, паскуда,

жизнь – не шёлковое поле.

Сволочь – жизнь.

И крепчай, как крепок камень,

и не ной, как ноет мамин, –

чтобы хруст зубов да скрежет

только – коли колит, режет

жизнь.

Нету времени, поверь,

для затянутых потерь:

кровь от раны ножевой сохнет быстро.

Нету времени для слов

или вздохов, если вновь

шум да гам, переполох

поднимают все, кто… – ох,

плохо, плохо, мол, живёшь –

все, кто… близко.

Погляди – гурьбой ползут

в кровеносный твой сосуд.

Подожди – устроят суд,

разнесут, и в свой хомут

запрягут. Не дура жизнь, – плут.

Где любовничек?

Он тут,

но отсутствует: приют

ищет в сиськах баламут,

а не блуд.

Он устал от старой плоти?!

Пусть сбежит – ни слова против!

Так и водится в природе:

всё, что надоело вроде –

вон!

Он, как все, сбежит далече.

Ну и пусть! Держись покрепче!

И пригнись! И стисни зубы!

Будешь хныкать хоть и глухо, –

не рассчитывай на ухо

хоть какое! Что? Покоя

хочется? Играй героя!

И к тебе сбегутся – любо! –

как к младенцу душегубы!

Ух!

Никому уже не режет

слух, что жизнь – блядюра! Реже

сердце что-либо мятежит. Даже факт.

Никому уже не нужен

тот, кто душу – да наружу,

нужен тот, кто не нарушит такт.

Жизнь – дерьмо и блядь на роликах,

но на длинных на иголках

смотришься ты, смотришься ты – ух!

Цок и цок, и снова цок!

Прямо – не наискосок!

Западает, замирает дух!

Смотришься ты хоть куда!

Это правда – да и да!

И любить умела ж иногда!

Но любовь, скажи, к чему,

если цоку твоему

было оборваться под петлёй!

Затянула ты стежок

на петле. Ещё шажок.

И потуже. И потом слезой

поперхнулась, но, скрепясь,

скрипнула зубами раз,

и – открылась рана, прорвалась

кровь.. И боль с тобой вдвоём

в выкрике твоём немом

пропадает: "Жизнь – дерьмо!"

Пер. Нодар Джин