– О, Рори… ты победил… и я тоже… м-м-м-м… да… да… да!

– Мне нравится играть с тобой, – объявил Рори. – По крайней мере ты умеешь проигрывать с достоинством.

Они обнялись и заснули, но уже через полчаса он снова принялся шептать ей слова любви.

– Кэт, счастье мое, единственная, встань и собери вещи.

– Негодяй, – сонно пробормотала она, – да я веки поднять не могу! Предпочитаю остаться в постели с тобой.

– А я знаю другую игру, – уговаривал Рори.

– Какую? – тут же попалась на удочку Саммер.

– Не одевайся. Начинай складывать вещи, но останься обнаженной, чтобы я смог наблюдать за тобой, когда ты нагибаешься и ходишь по комнате. Ну а потом поиграем в половинки.

– Половинки? Что это такое? – засмеялась Саммер.

– Половину времени мы проведем в постели здесь, а другую – в каюте «Призрака».

– Неужели ты сможешь остановиться на полдороге? – поддела Саммер.

– Представь себе, дорогая. Я достиг в этой игре настоящего мастерства. Только тебе придется накинуть плащ на голое тело, чтобы я смог ласкать тебя в экипаже и держать в напряженном ожидании финала.

– Рори Хелфорд, ты ужасный бесстыдник! – вынесла вердикт Саммер.

– Признайся лучше, что умираешь от желания поскорее начать.

«Призрак» медленно скользил по волнам, подхваченный приливом. У штурвала стоял сам Черный Джек Флаш. Он без труда находил путь в темноте и уверенной рукой вывел судно в открытое море. Только тогда он передал рулевое колесо второму помощнику и спустился вниз.

Саммер всегда поражал контраст, с каким были обставлены комнаты в каюте Рори. Первая была именно такой, какая подобает любому уважающему себя капитану: удобные кожаные кресла, письменный стол, заваленный картами и документами, медные штурманские инструменты, большой глобус. Спальня же словно принадлежала другому человеку – чувственному и пресыщенному. Она еще никогда не видела черного ковра. Лакированные черные с красным китайские поставцы были, по всей видимости, очень дорогими. Повсюду редкостные диковинки, вывезенные из чужих земель, и расшитые нефритовыми, жемчужными, алмазными и хрустальными бусинами безделушки. Даже простые рубашки были сшиты из тончайшего, самого лучшего батиста.

Саммер развесила одежду, радуясь, что не захватила много вещей, – уж очень тесным был гардероб. Закончив работу, она повернулась к огромной кровати, занимавшей почти всю комнату. Красный шелковый полог реял алым туманом, и Саммер пронзила жгучая ревность при мысли о том, сколько еще женщин перебывало здесь, внутри сказочно багряного мирка. Но не слишком ли рано она впустила в душу зеленоглазое чудовище? Неужели действительно влюбилась в своего галантного кавалера?

Заслышав его шаги, она в смущении потупилась, но стоило ему ступить в спальню и улыбнуться ей, как стало ясно, что между ними не должно быть места ни глупому жеманству, ни скрытности. В руках Рори держал огромный поднос с едой, и Саммер улыбнулась при мысли о том, что он всегда старался ее накормить.

– У тебя, конечно, весь день крошки во рту не было, верно? – спросил он, развязывая ее плащ и швыряя в угол.

Саммер вздрогнула.

– Ты замерзла, любимая. Ложись в постель.

Пират достал широкую белую джеллабу с капюшоном и завернул в нее Саммер. Дождавшись, пока она ляжет в постель, он быстро разделся и задернул за собой занавеси, отгородив себя и Саммер от всего мира.

– Ну вот, – удовлетворенно вздохнул Рори, – жаль только, что наши любовные забавы в экипаже пропали даром, поскольку ты совсем окоченела. Придется начать все сначала.

Он поставил блюдо между собой и Саммер и стал подносить к ее ротику изумительно приготовленные морские деликатесы. Увидев, что она понемногу согревается, он понимающе улыбнулся. Бронзовая рука скользнула за отворот ее джеллабы и принялась ласкать груди, живот и бедра. Вскоре Саммер стало так жарко, что одежда показалась тяжким бременем и стеснила дыхание. Рори откинул с нее капюшон и, запустив руку в блестящие черные пряди, небрежно разбросал их по плечам Саммер. Наполнив бокал горячим сидром с корицей, гвоздикой и миррой, он протянул его любовнице. Саммер сделала глоток, и Рори последовал ее примеру, припав ртом к тому месту, которого касались ее губы.

Саммер прислонилась к его груди и положила голову на широкое плечо. Большая ладонь сжала ее грудь; сильные пальцы поглаживали задорно торчавший сосок. Наклонившись, Рори принялся поить ее вином из своего рта.

Она давно уже не чувствовала себя так хорошо и спокойно. Не ощущала себя нужной и любимой… разве что в первые дни после замужества, когда была еще уверена в любви Рурка. Закрыв глаза, она наслаждалась поцелуями Рори, но настойчивый внутренний голос продолжал спрашивать, не ищет ли она замену мужу. Ведь что ни говори, а Рурк был ее первой любовью, и обманывать его ей вовсе не хотелось.

Но все назойливые мысли сразу же вылетели у нее из головы, едва его язык начал извечный танец вожделения. Рори воспламенил ее чувства так быстро и полно, что Саммер поняла – в ее сердце уже нашелся уголок и для него.

Они лежали на боку, прижавшись друг к другу, и Рори осыпал ее поцелуями. Закинув ногу на его сильное бедро, Саммер игриво потерлась о чресла своим любовным холмиком. Рори сжал ее талию и высоко поднял, так что кончик меча вошел в бархатистые ножны. Саммер попыталась опуститься на него, но Рори не дал. Все повторялось снова и снова, и каждый раз он вторгался чуть глубже, медленно, восхитительно медленно, пока наконец не оказался там, где жаждал быть. Саммер встала на колени, очутившись верхом на ретивом скакуне. В этом положении он мог ласкать ее груди, поглаживать впадинку пупка или касаться крошечного напряженного ядрышка чуть выше того места, где была надежно скрыта его плоть. Саммер, со своей стороны, то старалась выгнуться, чтобы покрепче сжать раскаленное копье, то наклонялась вперед и обводила языком плоские мужские соски. Рори сжимал ее упругие ягодицы, чтобы удержать на месте; каждый его выпад пронзал ее насквозь. Стоны любовников сливались с криками чаек, вьющихся над мачтами «Призрака».

Днем они наслаждались счастьем, ночи превращались в райское блаженство. Рори твердо верил, что они созданы друг для друга. Эта женщина отдавалась пылко и самозабвенно, даря ему страстные ласки. Кроме того, она была откровенна и честна с ним и без обиняков высказывала все, что таилось в душе. Они почти не расставались. Саммер постоянно находилась рядом, и матросы, понимающе ухмыляясь, старались оставить влюбленную парочку наедине. Рори отыскал для нее белые парусиновые штаны, принадлежавшие юнге, и пожертвовал одну из своих рубашек. Саммер отрезала слишком длинные манжеты и связывала полы узлом на талии. Как-то она перегнулась через поручень, наблюдая за игрой дельфинов в воде, и Рори поспешно обнял ее, боясь, что она очутится за бортом. Ему показалось, что за последнее время Саммер похудела еще больше. Быстро наклонившись, он прошептал ей на ухо:

– Ты уверена насчет ребенка?

Саммер подняла на него глаза, боясь увидеть в его взгляде сожаление, но там светилась лишь смешанная с радостью тревога.

– Разумеется. Слава Богу, меня хотя бы больше не тошнит по утрам, иначе это путешествие превратилось бы в настоящий ад.

Руки Рори судорожно сжались.

– Я люблю тебя, Кэт.

– Верю, – вздохнула она, приглаживая белую прядь у него на виске. – Знаешь, Рори, твой брат Рурк проведал о нашем знакомстве. Я ездила в Саутуорк посмотреть драку на ножах. Муж рассердился, увидев меня там, и настоял на том, чтобы отвезти домой. Туда ввалился мой младший брат, вдребезги пьяный, и оскорбил меня. Назвал… назвал шлюхой Хелфордов. Ру не спросил меня о тебе, но так обозлился, что набросился на Спайдера и одним ударом сбил его с ног. Конечно, все закончилось, как обычно. Мы разругались насмерть. Я сказала, что ненавижу его.

Рори удивленно поднял брови.

– А это в самом деле так? – осведомился он, страстно желая услышать правду.