– Немедленно скажи Спенсеру, что передумал отправлять его в плавание.

– Саммер, будь же благоразумна. Он повзрослеет, станет настоящим мужчиной.

– Я спасла его от чумы не затем, чтобы ты послал его на верную смерть! – взорвалась она.

– Это была не чума, а пятнистая лихорадка.

– Не важно, чудовище ты эдакое! Неблагородно мстить жене, пусть и бывшей, подобным образом! Он беззащитный мальчик, над которым будет издеваться твоя команда!

– Сядь со мной рядом, любимая, и успокойся.

– Спасибо, я постою, – бросила Саммер, гордо выпрямляясь. – Кто-то должен защитить моего бедного брата!

Она в отчаянии прижала к груди муфту, и Рурк подумал, что жена никогда еще не была так прекрасна. Ему хотелось привлечь ее к себе и укачать, как ребенка. Но, зная, что она не подпустит его, постарался растоптать ростки теплых чувств и резко ответил:

– Если предоставить ему гоняться за девками и проигрывать деньги, он скоро превратится в подобие своего отца. Спенсеру нужно научиться отвечать за свои поступки и иметь цель в жизни.

– Мы прекрасно обходились без тебя, пока ты не испортил нам жизнь, – прошипела Саммер.

– Неужели? Не забудь, он уже дважды побывал в тюрьме, и это в пятнадцать лет! Здесь он в два счета свяжется с шайкой каких-нибудь ублюдков и подхватит французскую болезнь, черт побери!

– Потрудитесь придержать язык в моем присутствии, – фыркнула Саммер, совершенно позабыв, что сама умеет выражаться не хуже любого матроса. – Вы скажете ему, что он остается дома!

Она повернулась и направилась к выходу.

– Слишком поздно, – тихо ответил он. – «Золотая богиня» отплыла на рассвете на Мадагаскар. Спенсер получит долю от продажи бесценного груза, который она привезет. Он вернется богатым, а самое главное – узнает, что такое жизнь.

Саммер слегка покачнулась, и Рурк мгновенно оказался рядом.

– Не прикасайся ко мне! Не смей! – взвизгнула она. – Клянусь, ты заплатишь за это!

Кучер подсадил ее в карету. Миссис Бишоп открыла было рот, чтобы узнать, чем все кончилось.

– Ни слова, иначе я за себя не ручаюсь, – глотая слезы, пробормотала Саммер и велела вознице ехать в Чипсайд.

Вскоре она уже сидела в конторе Соломона Сторма. Слезы высохли, а слабость и растерянность сменились злобой и холодным гневом.

– На днях вы дали мне превосходный совет, Соломон. И только последняя дура ему не последует. Прошу вас уведомить лорда Хелфорда, чтобы он соблаговолил заплатить за дом и обстановку. Да… что мне еще нужно? Экипаж, лошадей и конюшню. Возможно, мне понадобятся и услуги вашего сына, поскольку я намерена сделать все, чтобы лорд Хелфорд не смог увидеть своего ребенка.

Барбара Каслмейн в который раз обновила обстановку своей спальни. Огромная кровать с перинами лебяжьего пуха была застлана пурпурными атласными простынями с узором из корон. У изголовья два нагих херувимчика тоже держали золотую корону. Великолепный дом графини, находившийся в двух шагах от Уайтхолла, был готов к приему гостей.

Карл переступил порог спальни, и по его нетерпеливому взгляду Барбара поняла, что король истосковался по ее ласкам. Фаворитка торжествующе усмехнулась и раскрыла объятия любовнику.

Теперь, два часа спустя, он растянулся на постели рядом с ней, обнаженный и уставший, уткнувшись губами в ее пышную грудь.

Барбара протянула руку к хрустальной чаше и, прицелившись, ловко швырнула засахаренную фиалку на его чресла, густо поросшие темными волосами. Вялая плоть, словно огромный зверь, мгновенно распрямилась и восстала.

– Надеюсь, ты не считаешь, что я способен еще на одну схватку? – пробормотал он, улыбаясь.

– Ты король, дорогой, – промурлыкала Барбара, – а следовательно, всемогущ.

Она встала и медленно подняла с пола небрежно брошенные подвязки, давая королю возможность полюбоваться своей соблазнительно-пухленькой попкой. Потом связала подвязку в кольцо и метко набросила на полувозбужденную плоть, точно сельский мальчишка, задумавший выиграть приз на ярмарке. За первой подвязкой последовала вторая, пока гигантский фаллос не поднялся, чуть покачиваясь, словно подвыпивший шестифутовый гвардеец из дворцовой стражи.

– Ты мне – я тебе, – гортанно проворковала Барбара. – Я за честную игру. И поскольку первые три раза весь труд выпал на твою долю, сейчас моя очередь.

Она проворно оседлала его бедра и, наклонившись, острыми зубками сняла подвязки с «майского дерева», после чего стала неспешно поглощать его дюйм за дюймом, пока не вобрала в себя целиком.

Карл истомился по любовнице за эти несколько недель вынужденного воздержания, когда двор теснился в единственной гостинице Солсбери, где стены были не толще бумажных. Никто не мог сравниться с Барбарой в постели. Необузданность, способность отдаваться бесконечно и безоглядно будили неудержимую чувственность в короле. Ее торжествующие крики разносились по всему дому, словно она хотела, чтобы весь мир знал об их соитии.

Карл стиснул ее упругие ягодицы и слегка приподнялся, чтобы помочь Барбаре достичь пика насыщения. Груди, похожие на небольшие дыньки, покачивались у него перед глазами, и Карл покрывал их поцелуями-укусами, упиваясь стонами и воплями обезумевшей женщины. Они знали, как доставить друг другу наслаждение, особенно еще потому, что Карл мог долго ублажать женщину, прежде чем исторгнуться в нее, и Барбара за это время получала немало удовольствия.

Как непохожи были эти встречи на вечера в постели королевы! Строгое религиозное воспитание навсегда убило в Екатерине женщину, и когда муж пытался проникнуть в нее, она неизменно оказывалась слишком сухой и судорожно сжималась, не позволяя ему войти до конца. Не помогали никакие ласки и нежные слова, поскольку чаще всего Екатерина испытывала настоящую боль. Карл старался быть добрым и терпеливым, но пока все усилия зачать ребенка были безуспешными, так что он уже начинал отчаиваться.

Король тяжело вздохнул при мысли о жене. Она еще не вернулась в Лондон, так как выразила желание посетить источники в Торнбридже, которые, по слухам, обладали чудодейственными свойствами и излечивали бесплодие. Королева намеревалась также посетить монастырь в Саутуорке, где хранилась рака с частицей мощей Пресвятой Богородицы, чтобы помолиться о зачатии. Но Карл считал, что единственный и самый верный способ забеременеть – почаще спать с мужчиной. Разве он не доказал свою плодовитость в постели Барбары?

В этот момент Барбара прильнула к нему, и он отдал ей свое семя, все до капли. Теперь, если она даст ему немного подремать, чтобы восстановить силы для сегодняшнего мальчишника в честь свадьбы Чарлза Беркли…

Герцог Бакингем по наущению Барбары постоянно подстрекал Карла развестись с Екатериной и снова жениться, чтобы подарить законного наследника трону. Но во время пребывания в Солсбери король держал фаворитку на расстоянии, казалось, предпочитая общество глупышки Стюарт, вечно выставлявшей напоказ свою невинность. Барбара не без оснований опасалась, что в случае второй женитьбы Карл пожелает иметь в постели девственницу. Наконец она решила посоветоваться с Бакингемом и вдвоем придумать, как уничтожить репутацию Франсис.

Сам герцог и не подозревал о сгустившихся над его головой тучах и не думал, что, если так можно выразиться, скользит по тонкому льду. Едва ли не самым главным принципом Карла было «живи и давай жить другим», но последнее время Джордж Бакингем слишком рьяно интриговал против королевы, что в глазах монарха равнялось преступлению против короны. Кроме того, связь Бакингема с Анной-Марией Шрусбери становилась неприлично-скандальной, а о его ужинах за «высоким столом» в компании ближайших друзей ходили самые невероятные слухи.

Однако сегодня король предпочел быть снисходительным к Бакингему. Общество расселось за большим овальным карточным столом. Хористки из театра «Ройял» были приглашены развлекать придворных, и почти у каждого мужчины на коленях сидела полуголая актриса. Присутствующие обменивались вольными шуточками, и атмосфера была достаточно разнузданной. Но тут Эдвард Монтегю, граф Сандвич, которому сегодня удивительно везло, один из немногих, оставшихся без прелестной компаньонки, нетерпеливо воскликнул: