Воздух был напоен ароматом цветов и благовоний, курившихся в каждом уголке. Плетенные из тростника кушетки и оттоманки были накрыты коврами и завалены подушками. На красных лакированных поставцах стояли подносы с фруктами и сладостями. Все эти диковинки можно было без труда приобрести в порту Фалмута у капитанов торговых судов. Тут были португальские апельсины, французский виноград, испанские оливки, марокканские финики и даже кокосовые орехи.

Корнуолльские леди восторгались изобретательностью хозяйки не меньше столичных дам. Они прекрасно провели время, нежась то в тени, то на солнышке, отдыхали на подушках, пробовали лакомства и обменивались последними сплетнями. Наиболее неугомонные из них даже сыграли несколько шахматных партий огромными, в человеческий рост, фигурами, а остальные довольствовались тем, что болтали голыми ножками в прохладной воде фонтана и украдкой поглаживали мощные торсы лакеев.

Саммер была довольна слугами. Все превосходно играли свои роли, были скромны и почтительны, однако она заметила, что некоторые легкомысленные красотки шепотом назначали им свидания. Она едва сдержала улыбку, когда пальцы Бесс Мейтленд скользнули за набедренную повязку одного из мужчин. Интересно, как бы запела графиня, узнав, что тот широкоплечий крепыш, которого она так беззастенчиво ласкает, – свинопас в имении Хелфордов?!

К концу дня Саммер попросила дам покинуть террасу и одеться к ужину, прежде чем вернутся джентльмены и застанут их за фривольными играми, но женщины явно не торопились, желая показаться мужчинам во всей красе. Так оно и случилось: уставшие джентльмены сразу оживились при виде столь соблазнительной картины и настояли на том, чтобы присоединиться к леди. Необычайно чувственная атмосфера привлекла их, полупрозрачные одеяния зажгли огонь в крови, и словно сама собой затеялась рискованная игра в фанты. Дамам было нечего ставить, кроме драгоценностей и вееров, и вскоре в ход пошли вуали, а штрафы свелись к поцелуям и другим вольностям.

Гости так разыгрались, что не хотели слышать об ужине, и Карл наконец спросил хозяина, нельзя ли накрыть столы прямо здесь. Рурк, в свою очередь, был вынужден подойти к Саммер и осведомиться, можно ли все устроить. По его лицу трудно было сказать, расстроен ли он, разочарован или доволен ее распоряжениями. Но в одном она была уверена: от него вряд ли дождешься благодарности. Ну и черт с ним!

Саммер отыскала мистера Берка и передала пожелания его величества. Оставалось только стереть с лица Хелфорда едва заметную снисходительную улыбку. Она подняла руки и, дождавшись, пока наступит тишина, объявила:

– Если вы согласны немного потерпеть, слуги немедленно начнут накрывать столы прямо здесь. Самым смелым джентльменам я предлагаю переодеться в тюрбаны и набедренные повязки. Кто знает, может быть, когда вино достаточно развеселит нас и придаст храбрости, мы решим устроить аукцион и продадим с торгов одну-двух рабынь?

Присутствующие зааплодировали, и Саммер с улыбкой раскланялась. Но когда она проплывала мимо мужа, тот поймал ее за руку и взбешенно прошипел:

– Что это вы задумали, мадам? Превратить Хелфорд-Холл в бордель?!

– А по-моему, двор короля Карла и без меня немногим отличается от борделя, лорд Хелфорд.

– В таком случае, мадам, предлагаю сотню фунтов за ночь со мной. Согласны?

Саммер презрительно усмехнулась:

– Да вы не в своем уме, Хелфорд! Всех денег мира не хватит, чтобы уговорить меня лечь с вами! Обратитесь к другим, не столь брезгливым!

Он отпустил ее руку и немилосердно стиснул плечи, зная, что делает ей больно.

– Добиваетесь, чтобы я взял вас силой? – бросил он, полыхнув глазами. – Предупреждаю, мадам, не играйте с огнем!

Рурк почти оттолкнул Саммер от себя, но она, превозмогая страх, громко расхохоталась ему в лицо. Она ранит его? Тем лучше!

Леди Хелфорд решительно направилась к королю, который обнял ее в благодарность за оригинальное развлечение и, добродушно подмигнув, намотал на голову тюрбан.

– Я с радостью натянул бы и набедренную повязку, если бы вы согласились стать моей рабыней.

– Не годится так смущать бедную провинциалку, сир, – шутливо упрекнула она.

Компания прекрасно проводила время, и многие гости клялись, что никогда еще так не веселились. К сожалению, единственным, кто держался противоположного мнения, был сам хозяин, Рурк Хелфорд.

К тому времени как гостьи удалились, чтобы переодеться, большинство из них были уже под хмельком. Саммер тихо радовалась этому обстоятельству, поскольку намеревалась оставить их без драгоценностей. Сегодня она должна выиграть!

Первой появилась Барбара Каслмейн, в великолепном черном шелковом платье, расшитом бриллиантами. На пышной груди сверкало бриллиантовое ожерелье, и присутствующие не могли оторвать глаз от чудесного зрелища. Саммер в кроваво-красном атласе и рубинах напоминала цветок тюльпана, но всех перещеголяла Анна-Мария Шрусбери. Стремясь окончательно покорить Бакингема, она надела светло-зеленый наряд, вышитый серебряной нитью, и колье в виде высокого воротника из изумрудов и нефрита.

Мужчины, как оказалось, предпочли кости и, лениво растянувшись на подушках, начали игру. Саммер вежливо справлялась о желаниях гостей, но время от времени украдкой посматривала на бриллианты Каслмейн, полная решимости завладеть заманчивым призом. Она не успокоится, пока не получит украшение!

Саммер заговорила было с графом Шрусбери, но тот что-то буркнул в ответ, и та, присмотревшись, решила, что он, наверное, слишком много выпил. В этот момент Барбара попросила ее присоединиться к играющим в двадцать одно. Саммер без особой охоты согласилась: ставки были ничтожно малы. Она демонстративно зевнула, показывая, что умирает от скуки.

– Кажется, вас утомила игра? – вкрадчиво промурлыкала Барбара. – Может, внесем немного оживления, подняв ставки?

Саммер невольно поднесла руку к своему колье:

– Все еще не теряете надежды присовокупить мои рубины к своей коллекции, леди Каслмейн?

– Итак, что скажете? – настаивала та.

– Ни за что!

– Соглашайтесь, дорогая! Как насчет вас, Анна-Мария?

– Сегодня мой счастливый день, как я могу проиграть? – загадочно ответила графиня Шрусбери.

– Судя по тому, что вы мне говорили, это было вчера! – парировала Барбара, язвительно усмехаясь, и Саммер решила, что речь, должно быть, идет о новом любовнике.

Наконец она позволила убедить себя, но поставила на кон только браслеты. Что же, это единственный шанс отобрать у Барбары бриллианты.

Саммер вытянула туза, шестерку и даму. У Анны-Марии оказался перебор. И вот наступила очередь леди Каслмейн. Лицо Барбары было омрачилось, но тут же вновь просветлело.

– Двадцать одно! – объявила она, выкладывая туза и десятку. Саммер похолодела, не в силах поверить случившемуся. Невозможно! Немыслимо! Этой шлюхе Каслмейн удалось выиграть ее рубиновые браслеты!

Саммер негнущимися пальцами сняла браслеты и протянула их Барбаре. Кровь шумела в ушах, виски ломило так, что казалось, она вот-вот лишится сознания.

Анна-Мария отдала изумруды и отстегнула серьги, ничуть не жалея о проигрыше.

– Боюсь, ты разденешь меня догола, еще до того как кончится ночь, – заметила она.

– Пытаюсь помочь дражайшему кузену, – отмахнулась Барбара. Саммер поставила на кон ожерелье в отчаянной попытке отыграться.

Выпали туз и девятка, что давало почти выигрышную комбинацию. Барбара мрачно хмурилась, совсем как в прошлый раз, и сердце Саммер ушло в пятки. Однако теперь удача изменила любовнице короля, и Саммер торжествующе потянулась за браслетами.

– Минутку, дорогая, – вмешалась Анна-Мария. – Я же говорила, сегодня мой счастливый день… Двадцать одно!

Она подхватила было браслеты, но они оказались слишком малы для ее пухлых рук, и графиня бросила многозначительный взгляд на ожерелье. Саммер была вне себя от горя. Кровь отлила от лица, перед глазами все плыло. Неужели это не сон?