— Не хотела слышать «нет».

Эш зарычал, проводя руками по животу Палмер — аккуратно, как будто она стеклянная.

— Тебе не обязательно было так её изуродовать.

— А ты, блядь, на моё лицо смотрел?! — взревел Роудс, распахивая крылья и роняя тени по кухне.

— Не порвись там, старик. Сядь нахрен, — сказал я и показал ему средний палец, когда он щёлкнул зубами в мою сторону.

Палмер тоненько заскулила, и я встал у её головы, проводя пальцами по её волосам. У неё вдоль линии роста волос была ужасная рана — явно требовались швы.

— Ну да, а я вообще заебись, спасибо, что спросил, — проворчал он и хромая как обиженный кот, вывалился из кухни. — И пока я буду в душе, может, подумайте над тем, как эта женщина умеет так драться… и ПОЧЕМУ скрывала это от нас.

Он исчез в коридоре, а Феликс выглядел разорванным на части. По плечам, по лицу — всё выдаёт, насколько он переживает.

— Ликси, соберёшь для неё чистую одежду? — попросил Эш, не сводя взгляда с девчонки, которая полностью перевернула нам жизнь и мозги. — Я подниму её наверх через пару минут.

— Да. Конечно. Она будет в порядке? — тихо спросил Феликс, будто боялся услышать ответ.

И я не виню его.

— Она, блядь, обязана быть в порядке, — прорычал Эш, звуча как сам демон гнева.

Феликс убежал выполнять задание, а я вздохнул и обнял Эшланда. Бедняга всегда выходил из себя, когда кто-то из нас был ранен.

Не самое приятное качество, но я не собирался ныть об этом.

— Она, скорее всего, просто вымоталась, — успокоил я его. — Ты видел, КАК она дралась? Как будто сама была демоном. Это же было эпично.

И было. Я не видел ни одной женщины, настолько талантливой в бою.

— А что насчёт теорий Роудса? Почему она это скрывала? — тихо спросил Эш.

Я пожал плечами.

— А разве мы сами не скрываем разные вещи? Мы вообще давно её знаем, чтобы требовать всю правду? А если она попросила бы того же от нас?

Он замолчал, глядя на неё.

— Давайте просто надеяться, что это был её самый большой секрет. Она уже знает наш главный.

— Наш? То, что мы демоны? Нет. Это просто наш главный секрет от общества. А у каждого из нас есть ещё личные тайны — и они покруче.

И тут у Миши глаза резко распахнулись, он рывком схватил Палмер, и она одновременно очнулась — и издала такой крик, что у меня череп завибрировал.

— Тсс, куколка, тсс… ты в безопасности. Всё хорошо, — шептал он, гладя её по волосам.

Эшланд и я обменялись тяжёлыми, одинаково встревоженными взглядами.

Грохот шагов — и Феликс ворвался на кухню, в одних баскетбольных шортах и с кожистыми чёрными крыльями.

— Какого еб... что происходит?! — проревел он.

— Я пока точно не понимаю, — медленно ответил Эш, наблюдая за Мишей и Палмер.

Это, похоже, выдернуло её из странного состояния — она оттолкнулась от Миши и, поморщившись, села.

— Я в порядке. Просто плохой сон, — фыркнула она, и тут же сморщилась от боли.

Миша сжал челюсть так сильно, что, кажется, рисковал раскрошить себе зубы.

— Чувствую себя так, будто меня грузовик сбил…

— Ты серьёзно сейчас, любовь моя? Это всё, что ты хочешь сказать? — Эш сложил руки на груди и испытующе уставился на неё.

Феликс подошёл ближе и наклонился к ней.

— Ты ранена, детка. Позволь нам посмотреть. Ты была в отключке, твою мать.

Она отмахнулась.

— Нет, я просто спала. Вы всё преувеличиваете.

Хммм. Теперь и я слегка начинал злиться.

Миша — громко фыркнул.

Нашему Кролику даже не приходило в голову, по какому тонкому льду она ходит. И как уверенно она по нему топает.

— «Спала», говорит она, — передразнил Эш. — Подними рубашку и посмотри на свои синяки. У тебя рассечение на голове, которому НУЖНЫ швы. Но да, конечно, всё преувеличиваем. Пиздец.

Она задрала рубашку и потрогала свой плоский живот.

— Нормально же.

Мы все уставились.

Синяков почти не было. Они светлели прямо на глазах.

— Спасибо, что довезли меня домой. Как видите, всё окей. Мне просто нужен душ и кровать.

Эта маленькая сучка действительно спрыгнула с острова, потянулась вверх — и я видел по её глазам тот момент, когда она заметила ножи-крольчатки в кармане Миши.

И она тут же их выхватила, довольно вздохнув.

Мы переглянулись секундочку.

Потом ВСЕ двинулись одновременно.

Палмер завизжала, когда Эш ухватил её, прижимая руки к телу. Она пнула — попыталась боднуть головой. Она могла драться как демон… но сил у неё всё же было меньше.

— Какого чёрта вы делаете?! — сорвалась она, глядя на меня, пока Миша вырывал ножи из её зажатых пальцев.

— Что мы делаем? — переспросил я. — Слушай, Кролик… я не уверен, сильно ли ты ударилась головой в том ринге, но ты ведёшь себя как абсолютный мудак с щепоткой бреда сверху, как вишенкой на этом горячем пиздец-мороже...

Феликс наклонился, схватил её за лодыжки, приподняв так, что она повисла между ним и Эшландом, пока они несли её через квартиру. Мы с Мишей шли следом почти вплотную.

— Понятия не имею, о чём ты вообще говоришь, Талон! Куда вы меня тащите?! — возмутилась Палмер.

Я зарычал:

— Меня поражает не сам факт, что ты нам врала, а то, что продолжаешь врать нам в лицо, Кролик. У тебя были адские травмы — и вдруг они чудесным образом исчезли. У тебя боевые навыки, почти как у нас, и ты НИ РАЗУ об этом не упомянула. И в лабиринте ты даже не попыталась сбежать, да?

Мой голос стал жёстче, потому что мне хотелось ответов. СЕЙЧАС.

Парни затащили её наверх, и Эш направил нас в свою спальню. У него подходящие… инструменты. Я утром уже отговорил его от этой идеи, но сейчас, после того как она устроила «медсестру Найтингейл» со своим собственным телом — пожалуйста, я за. (Флоренс Найтингейл — легендарная британская медсестра XIX века. Она считается основательницей современной сестринской практики, создала первые стандарты ухода за ранеными, систему санитарии в госпиталях и обучала медперсонал. Её имя стало синонимом идеальной, заботливой, всезнающей медсестры.)

— Раз ты у нас совсем здорова, — темным голосом произнёс Эш, — ты же не будешь против небольшой игры?

— Да пошли вы. Все. Что, теперь вы запуганы, раз я надрала жопу Моноклю? Хотите поставить меня на место? Так?

Феликс фыркнул:

— Нифига себе, детка. У тебя такие обидные фразы… Кто тебя так травмировал, а?

Миша зарычал и растолкал всех на пути, чтобы открыть дверь. Он выглядел так, будто вот-вот снова впадёт в состояние берсерка. Что вообще, блядь, сегодня происходит? Мы что, становимся оборотнями? Полная луна? Я не против иногда поиграть в собачку — обычно когда меня одновременно трахают, — но становиться ею на постоянку я не планировал.

— Мы НЕ становимся, блядь, оборотнями! — рявкнул Феликс, уловив мои мысли.

Я приподнялся и вцепился зубами в его плечо.

— Ай! Ты чё творишь?!

— Во-первых, мне не понравился твой тон. Во-вторых, если уж Я оборотень, то и ТЫ теперь тоже. Так это работает. Книги читай, Ликси.

— НЕНАВИЖУ вас всех! — заорала Палмер, дёргаясь. — ВСЕХ!

— Тише, куколка. Или возненавидишь нас куда сильнее, — предупредил Миша таким низким демоническим голосом, что у меня по позвоночнику пробежал восторг.

Он был таким большим, плохим мальчиком, когда хотел. Обычно он не выпускал наружу эту тёмную часть — ну, потому что люди там умирали или теряли конечности. Но ох… иногда это так заводит.

Миша поменялся местами с Эшландом. Эш встал перед огромным семифутовым зеркалом, сделал руками какой-то жест. Зелёный свет пробежал по рамке — зеркало распахнулось, открывая его тайную комнату разврата.

— А вот ХЕР вам! — завизжала Палмер, увидев всё это великолепие БДСМ-катастрофы.

Эш оглядел помещение:

— Хм. Что думаете, мальчики? Я склоняюсь к кресту святого Андрея.

— Я тебя, блядь, прибью, ЭШЛАНД. Как только они меня отпустят...

Феликс перебил её:

— Я бы хотел увидеть её растянутой на кресте.