— Ага, пацан. Всё под контролем. С тем дерьмом разобрался?

— Да, вынес, сжёг. Хочешь, поставлю пару ребят постоять тут пару ночей? На случай, если это повторится.

Я кивнул и поднялся, убирая телефон в карман.

— Умно. Двух-трёх низких рангов хватит. Сегодня основная масса нужна будет на бои.

— Тогда увидимся вечером, босс.

Он ушёл в подсобку, наверняка за добавкой кофе.

Я прошёл в зону стрижек и увидел Бри, заплетающую какой-то мелочи косички.

— Йо, и тебе прощай, босс! — гаркнула она, и я с трудом сдержал смех от реакции пацана, на котором она тренировалась: тот чуть из стула не выпал.

Иногда мне казалось, что Бри делает всё ради эффектности.

Я продолжил идти, и, уже почти выходя за дверь, махнул назад рукой. Наполовину. Так, чисто чтоб не ныл никто.

Чёрт. Ненавижу пустую болтовню.

Какого хуя я вообще решил открыть барбершоп? Вся работа — болтовня.

Бри постоянно талдычит, что это у меня «образ такого сурового мужика». Что внутри я «добрый пушистый заюшка».

Да чтоб я сдох.

Ладно. Не время.

Было ещё несколько часов. Можно подремать и набраться сил.

Сегодня они понадобятся.

Эш, Феликс и я громко включили музыку, летя по трассе в сторону Долины. Там, на заброшенной частной земле, стоял старый сарай — нейтральная территория. Городские банды давно превратили его в место перемирия. Насилие — только в ринге. Нарушил — твоего лидера опускают публично.

Разрешались только любовные разборки, но и их старались пресекать: мужики, рвущие друг друга из-за киски, — ещё терпимо. Но когда бабы начинают драться за хер — это был ад. Если всех таких карать, никто бы не приезжал. Поэтому я держался от этого дерьма подальше.

Я приехал драться — и только.

Я повернулся назад, на Феликса, раскинувшегося на сиденье.

— Ну как ты?

— Отлично, брат. Даже больше чем отлично. Настроился, нахуевертил полотно красками, получил горячий секс... я заряжен. А ты? Готов?

Я хрустнул шеей и отвернулся, игнорируя ненужные подробности о сексе.

— Я всегда готов.

— Ого-го-го, петушок самоуверенный. Осторожней, — протянул Эш, переключая передачу. — Самонадеянность — прямой путь вылететь зубами вперёд.

— План какой? — Феликс наклонился вперёд, глядя на нас по очереди.

Эш фыркнул.

— Ты всегда так делаешь, Ликс. План мы обсуждали тысячу раз. Ты думаешь, он изменился за последние, — он посмотрел на часы на консоли, — четыре сраных минуты, что прошли с последнего раза?!

— Я нервничаю, ты, сука, пиздюк, — огрызнулся Феликс. — А ну быстро перестаньте быть двумя шоколадными крошками на говнотворожке и скажите план!

Вот это уже зацепило Эша.

Он, этот дегенерат, реально прыгнул на заднее сиденье, полностью отпустив руль.

— Эшланд! Ты, блядский идиот! — я схватил руль и выровнял SUV за мгновение до того, как мы улетели в канаву.

— Ну что, повторишь, Ликси? — протянул Эш, при этом ему было абсолютно похуй, что у нас больше нет водителя.

— Да пошёл ты, — рявкнул Феликс.

О, святые Орионы.

Эшланд уже наполовину перелез назад, шипя и обещая «въебать вежливость обратно в его мозг», а машина начала скатываться с холма, набирая скорость.

— Говно, — выдохнул я, перелезая через консоль и падая в водительское сиденье как раз к тому моменту, когда Эшланд простонал.

— Да, маленькая сучка… Хотел пиздеть? С трудом пиздишь, когда у тебя мой жирный хрен в глотке, да?

— Вы ебанутые псы! — заорал я. — Как будто мы НЕ В ДВИЖУЩЕЙСЯ, МАТЬ ВАШУ, МАШИНЕ! Не могли, блядь, остановиться — и потом уже кормить его хуесендвичем, придурок?!

Эш заржал так, что я реально захотел его придушить.

— Это не моя вина, Роудс. Ты слышал, как он со мной разговаривал.

— Ай блядь, зубы, ещё раз так сделаешь — и пожалеешь, — зашипел он.

— Если ты ЕЩЁ РАЗ такое выкинешь — пожалеешь! — рявкнул я, глядя на него через зеркало.

— Я Эша первый раз услышал, блядь… — пробурчал Феликс, слова там, понятно, приглушённые.

— Я не тебе говорил, Феликс! — процедил я.

Эш поднял голову, посмотрел мне в глаза в зеркале:

— Тебе бы тоже хуй отсосали, мужик. Тебе бы пошло на пользу.

Глаза у него закатились, и я резко отвернулся, хмыкнув, снижая скорость — старый просёлок уже маячил впереди.

— На колени, Ликси. Пусть Роудс посмотрит, что он теряет, когда мой член долбит тебе глотку.

Я вписался в поворот немного резковато, их синхронное матюканье только порадовало — и я специально поймал каждую яму на дороге.

— Я бы воздержался от пихания своих органов в чужие тела, если не хочешь неожиданных болевых сюрпризов! НЕ ЗАЕБЫВАЙТЕ МЕНЯ! — рявкнул Феликс.

Показался, наконец, на сиденье, рыжий, лохматый, ошалевший:

— Пожалуйста, пожалуйста, выеби кого-нибудь сегодня, ты, ворчливый ублюдок.

Я показал им обоим средний палец и притормозил у амбара.

Главам полагались лучшие парковочные места — и наши два уже ждали, как всегда. Территория кишела людьми, машинами, шумом.

Я заглушил двигатель и оглядел толпу у входа. Пара наших ребят там была, но они нас не видели — у нас стекло наглухо чёрное.

— Ладно. Погнали.

Я вышел. Двери сзади — не открылись.

Наклонился:

— Эй, чё вы— … Да чтоб меня.

Как они ТАК быстро перемещаются?!

— Сначала я кончу тут, — ухмыльнулся Эш и шлёпнул Феликса по жопе так, что я едва не прыснул. Другой рукой он направил свой хрен — и вошёл ровно в тот момент, когда я захлопнул дверь.

Ну да. Возможно, мне реально стоило кого-нибудь выебать.

Я поправил собственное хозяйство, обошёл назад, открыл багажник, взял тренировочную сумку.

— Все эти люди знают, что я прямо тут, в машине, трахаю тебя, как грязную конченную дырку, — донёсся до меня Эш.

Да блядь…

Я закрыл багажник и пошёл к боковой двери, решив пока игнорировать толпу.

Они мне как братья, но… смотреть, как они трахают друг друга?

Не то.

На фоне сегодняшней паранойи — вообще не то.

Я распахнул боковую дверь.

Ударило сразу — запах пота, перегретого воздуха, алкоголя, возбуждения. Толпа вела себя как стая, готовая к крови.

Игнорируя всех, прошёл к своему шкафчику и кинул сумку. Здесь, за кулисами, шло самое ценное — болтовня.

Файтеры. Их друзья. Их шлюхи. Их парни. Их дилеры.

Трава, молли, бухло — всё, что развязывало языки.

А мне нужен любой слух, любая утечка.

— А вот и он! Я уж думала, когда же ты появишься, красавчик!

Я даже повернуться толком не успел, как меня утопили лицом в самых больших сиськах в этой грёбаной вселенной.

— Присцилла… — пробормотал я куда-то в декольте, пытаясь всосать хоть каплю воздуха.

Отпустив меня, Присцилла удержала на расстоянии вытянутой руки.

— Это что за обращение к королеве, сахарок? Я же тебя учила манерам.

Я усмехнулся:

— Прошу прощения, Королева Присси. Простишь?

Её тёмная кожа блестела — буквально блестела — от глиттера и… я присмотрелся… малюсеньких кристаллов вокруг нижних ресниц.

Она подняла одну густую, идеально выведенную бровь, подбородок задрала.

Хер поймёшь — она собиралась мне втащить или поцеловать.

Она изучала меня пару секунд, держа выражение строгой богини… и потом снова расцвела своей привычной эксцентричной, бешеной улыбкой.

— Разумеется, разумеется. Я подошла сказать тебе о сегодняшних боях.

Королева Присси была HBIC на всех вечерних боях. И единственная причина, по которой я вообще знал, что это Head Bitch In Charge — в том, что у неё была лента с этим текстом.

Талон уже полгода пытался её спиздить — безуспешно.

Она была вне банд, нейтрал… хотя я знал, что нас она любила больше всех.

— Ну? Кого сегодня размазываю? — хрустнул я костяшками и пошёл за ней к столу, где она вела свои записи.

— Ммм… какой-то парень по имени… Скиппи, — протянула она и посмотрела на меня из-под радужных, настолько толстых ресниц, что ими можно было грести цемент.