— Передайте ему, чтобы снять проклятие принцессу нужно поцеловать!

— Уверена, принц сам догадается, если он конечно настоящий принц, а не какой-нибудь Иванушка-дурачок, — подмигивает Матвею Варя, а потом пихает локтем в бок сидящую рядом Василису.

А я… невольно гляжу на губы заколдованной принцессы. Поцеловать… да, я бы не отказался их поцеловать, попробовать на вкус. Наверняка они мягкие и сладкие…

“Идиот!” — снова мысленно даю себе пощечину. — “Ты далеко уже не принц, и не тебе её целовать!”

Когда с ужином покончено, я тороплюсь домой. Матвей не капризничает, хотя я вижу, как ему не хочется уходить. Лев тоже предлагает задержаться, но я не могу. Этот дом затягивает меня в свою уютные объятия, что свой собственный уже не кажется таким хорошим. К тому же Василиса после ужина сразу сбежала в свою комнату, и мне начало казаться, будто она бежит от меня.

Оказавшись дома, Матвей включает мультики на большом телевизоре в гостиной и усаживается на ковёр, положив перед собой папку, которую забрал из дома Липатовых. Сын ухитряется и глядеть мультик, и разбирать рисунки, что нарисовала для него Василиса и рисовал он сам.

Я же завалившись на диван, беру в руки телефон. Открываю мессенджер и обнаруживаю новое сообщение от жены — очередная фотография с отдыха. Оля стоит на берегу моря в соблазнительной позе, открывая взору все прелести своей точеной фигурки. Что кривить душой: выглядит она просто восхитительно — идеальное, подтянутое, гладкое тело. Любой мужчина слюной бы изошёл от восторга, а я… смотрю на неё спокойно, и с ужасом понимая, что ничего не чувствую, словно она мне чужая, словно смотрю какую-то картинку из мужского журнала. Ну да, красивая, но только не цепляет совсем.

“Красавица моя!” — отправляю жене сообщение.

Моя… и вроде гордиться должен, что такая женщина рядом со мной, но на душе пусто и сухо, как в пустыне.

“Черствый сухарь!” — ругаю себя, откладывая телефон.

Но гнобить себя дальше мне не даёт Матвей. Он ойкает и принимается хныкать. Слетаю с дивана к сыну.

— Сынок, ты чего?

Сын протягивает мне большой лист формата А3, сложенный пополам.

— Это Василисин рисунок, — всхлипывает Матвей. — Я ему украл! Но я нечаянно, пап!

— Ну и чего ты тогда расстраиваешься? — глажу сына по голове. — Завтра мы вернём рисунок Василисе, и ты перед ней извинишься. Я уверен, она не будет на тебя сердиться.

— Не будет, она очень хорошая, — всхлипывает Матвей и принимается вытирать слёзы с щёк. — Пап, а ты спрячешь его, чтобы он не помялся? Это очень важный рисунок, Василиса говорила, что это дом её мечты!

— Конечно, сын, я положу его в папку, а завтра ты вернёшь его Василисе. Договорились?

Матвей кивает.

— А сделаешь мне ванну с пенкой? — уже совершенно спокойным тоном просит он.

Отправив Матвея плескаться в пенной воде, возвращаюсь в гостиную. Нужно бы спрятать рисунок Василисы, как и обещал, но любопытство берёт вверх.

Разворачиваю и с интересом оглядываю эскиз дома: небольшой, в два этажа, с большим крыльцом и уютной полукруглой застеклённой верандой. Но Василиса не просто нарисовала свой дом мечты снаружи, но и составила целый план — кажущийся небольшим снаружи, внутри он оказался довольно вместительным: большая кухня, соединённая с гостиной, два санузла и две гардеробные на обоих этажах, четыре небольшие спальни и даже кабинет-библиотека. Уютный домик для большой семьи. Наверняка Василиса именно о такой и мечтает. И конечно же у неё обязательно появится мужчина, который сможет всё это для неё сотворить…

Сам не понимаю зачем, беру в руки телефон и принимаюсь фотографировать. Эскиз, чертёж и даже размеры. Убедившись, что на фотографиях всё видно чётко, со спокойной душой прячу рисунок в папку-уголок, чтобы вернуть его Василисе.

На утро Матвей сам бежит к Липатовым, чтобы отдать Василисе папку с её рисунком. Проходит десять минут… двадцать… тридцать… сорок, а сына всё нет и нет. Собираюсь уже идти за ним, но тут дверь открывается и в дом влетает сын с большим пластиковым контейнером в руках, в которых обычно передают еду. Суёт мне в руки с самым довольным видом.

— Это тебе тётя Люда передала! С картошкой и яблоками!

— Пирожки? — открываю крышку и тут же давлюсь слюной — запах божественный.

— Ага, вкусные! Я уже попробовал!

— Так вот почему тебя так долго не было. Рисунок отдал?

— Ага. И Василиса даже не ругалась ни капельки! Поблагодарила, что я его сохранил в… целости и сохранности! — с гордым видом выдаёт сынуля.

Ну в этом я даже и не сомневался. Вряд ли такая добрая девушка станет ругать ребёнка из-за какого-то рисунка, к тому же возвращённого. А помнится Оля наказала Матвея на целый день, лишив телевизора и сладкого из-за того, что тот без спроса взял её какой-то очень дорогой шампунь, чтобы сделать мыльные пузыри.

Так, Миронов, стоп! Это ненормально, что ты сравниваешь свою жену и мать своего ребёнка с чужой девушкой!

Хвалю сына за ответственность. Не выдерживаю и пробую пирожок. Через минут десять понимаю, что в моих руках уже пятый. Но от самоедства спасает звонок телефона.

— Серёга, привет! — слышу голос Льва. — Скажи, ты как к животным относишься? Аллергии нет?

— Аллергии нет, отношусь очень даже положительно.

Да что там говорить, я всю жизнь рос с живностью: у нас и собаки были, и кошки, и куры, и утки, и даже коза. Один раз даже у кошки роды принимал, если это так можно назвать, мне тогда лет четырнадцать было.

— А что у тебя с планами сегодня? — снова туманно вопрошает Лев.

— Лёв, давай по существу. Есть предложения? Или я чем-то могу тебе помочь?

— Скорее второе. Тут такое дело: впрягся я в одно мероприятие, наобещал в три короба, всё подготовил, а сегодня так спину прихватило, что помощник из меня никудышный. Выручи, Серёг…

— А что за мероприятие-то?

— Хорошее, важное, доброе, можно сказать благотворительность! У нас тут приют недалеко, животных полный двор, расселять уже некуда. Я недавно подсуетился, от компании выделил средства, и мы сварили новые загоны для собак, а на днях вот завезли стройматериалы для будок. Сегодня должны были сколотить, я договорился, всё приготовил, Антон Варин должен подъехать, да ещё там несколько мужчин, а моя старость всё испортила. Серёг…

— Я понял, Лев! Не проблема, помогу. Только скажи, с детьми туда можно? — интересуюсь, перебивая Льва.

— Матвейку можешь у нас оставить. Уж в Ленина и почётный караул я в состоянии с ним поиграть! — смеётся друг. — А так можно, конечно. Главное, чтобы слушался и не лез к собакам без разрешения волонтёров. Но там Василиса будет за всем приглядывать, И Варя с Тохой приедут, так что присмотрят, не волнуйся.

Василиса! Желудок сводит волнением, что даже пирожки просятся обратно. Как будто бы судьба специально сталкивает нас с ней. Но для чего?! Уж не для того, чтобы я пускал на неё слюни, как оголодавший. Считать это проверкой от Вселенной, которую я почти проваливаю по всем фронтам? Оля частенько слушает подобное от каких-то там коучей, но я в это не особо верю. А может стоит начать?

Но согласие уже прозвучало, и отказываться теперь уже не вариант. Да и не хочется. Я вполне не против помочь, к тому же тем, чем я прекрасно умею — работать руками.

— Хорошо. Ты только скажи, что с собой взять и куда ехать?

— Я свои инструменты подготовил, возьмёшь их. Ну а по поводу адреса — если ты не против захватить Ваську мою, то она всё покажет и расскажет, она там волонтёрствует.

Совсем даже не против!

— Матвей, как насчёт поездки в приют для животных? Папа там будет будки для собак делать, поможешь мне?

— Да! — кричит Матвей, радостно прыгая. — А там собачки есть? А кошечки? Мне можно будет с ними поиграть?

— Это мы узнаем уже на месте. Только обещай мне, сын, что будешь слушаться меня и тех, кто там работает, хорошо? Это животные, к тому же животные без дома, они могут быть пугливы.