— А можно посмотреть? — шепчет Василиса, отрываясь от моих губ, и заглядывая в глаза.

— Что пожелаешь, моя хорошая, ты же здесь теперь хозяйка.

Она хватает меня за руку и тянет к дому, словно паровоз вагончик. Открывает дверь ключом и осторожно ступает в прихожую. Оглядывается, а я с нетерпением жду её реакции, словно приговора.

— Здесь ещё много работы, — не выдерживаю молчания, начинаю объясняться. — Оштукатурю, а дальше начнём трубы пускать и отопление монтировать.

— Здесь так здорово! — выдыхает наконец Василиса.

— Тебе правда нравится?

— Очень! — Василиса осматривает первый этаж, заглядывая в каждый уголок. Поднимается по лестнице на второй этаж. Я следую за ней. — Всё так, как я себе и представляла! Даже лучше! — восхищённо шепчет, оглядываясь.

А глаза горят, словно у маленького ребёнка, которому подарили желанного щенка.

— Дел, конечно, ещё невпроворот, но потихоньку я всё сделаю. В конце концов въехать можно и с неполным ремонтом. Я ничего не менял, всё делал строго по плану. И четыре спальни на втором этаже оставил. Не скажешь, зачем нам так много?! — надеюсь, она сейчас не станет говорить, что ей нужна своя комната и личное пространство.

Василиса подходит ближе. Кладёт ладони мне на плечи и заглядывает в глаза. И говорит совершенно другое, отчего моё сердце делает кульбит:

— Ну ты же хочешь ещё детей?

*Сергей*

Если бы вчера мне сказали, что уже завтра я стану самым счастливым человеком на свете — я бы посмеялся и послал этого провидца куда подальше.

Ну да, конечно, одинокий мужик, неудачник, которого развели словно тупого лоха, не сумевший сохранить ни семью, ни бизнес, без жилья, без стабильной работы, с ребёнком на руках — таким я себя считал до сегодняшнего дня. А потом в мою жизнь ворвалась Василиса и просто вдребезги разбила все убеждения!

Всю обратную дорогу, с блеском в глазах и чуть ли не прыгая от восторга на сидении, моя невеста рассыпалась в комплиментах мне, рассказывала, как мы всё обустроим в доме и как у нас всё будет прекрасно. А я растекался счастливой лужицей от удовольствия и рвался в бой, желая сделать большее для нас!

Васька взяла с меня слово, что пока наш дом не достроен, я буду жить с ней на квартире, что она снимает. Сперва меня начала грызть совесть и какая-то неуверенность — ведь я же мужчина, и это я должен привести её в свой дом! Но потом, заткнув внутреннего скептика подальше, я решил довериться судьбе. В конце концов — это ненадолго, к тому же поможет сохранить лишние деньги на ремонт дома! А там приложу все усилия, чтобы поскорее переехать в наше общее гнёздышко.

И заберу Матвея!

Но сначала мне предстоит серьёзный разговор с сыном.

И, недолго думая, я рванул в Тверь. По дороге созвонился с Кирюхой, попросил его закупиться всем необходимым для первичных работ. Друг как всегда лишних вопросов задавать не стал, только уточнил, подписал ли я договор. Честно сказать, про договор я и забыл, но это было отличным поводом для встречи с Ильёй.

Поэтому после разговора с Кириллом я набрал Лебедева. Тот отозвался не сразу, лишь после шестого-седьмого гудка, трубка ответила мне весёлым:

— Привет, Серёга. Две минуты и у меня пациент. Слушаю тебя.

— Привет, Илья! — почему-то я совсем не удивлён, что он называет меня по имени, хотя ещё вчера делал вид, что не узнал. — Скажи, когда ты будешь свободен, хотелось бы встретиться. На этот раз лично и без подвоха!

Илья хмыкает:

— После обеда, не раньше. Если хочешь, подъезжай к центру, тут рядышком есть кафешка с фастфудом, порадуем вкусовые рецепторы и помучаем желудки.

— Договорились, буду.

По дороге я обдумываю, что скажу Матвею. Я уверен, что Василиса сможет найти с ним общий язык, но какая-то неясная тревога терзает меня. После развода сын ещё сильнее замкнулся в себе, стал более неуверенным и всё чаще винил себя в нашем с Олей расставании, как я ни пытался переубедить его в обратном. Я надеялся, что появление Василисы в нашей жизни поможет Матвею, но в то же время не хотел взваливать на девушку свои проблемы. Всё же мой сын — моя ответственность, не её.

До Твери я добрался быстро. Завидев мою машину, мама и сын вышли на крыльцо. Обняв маму, я попросил её поставить чайник, а сам остался с Матвеем наедине.

— Как у тебя дела?

— Нормально, — бесцветно отвечает сын, пожимая плечами. — Пап, а ты останешься?

В его глазах столько печали и надежды, что самому хоть плачь. Обнимаю его.

— Сынок, я сейчас никак не могу. У меня очень много работы. Потерпи ещё совсем немного! Скоро дострою дом и заберу тебя.

Матвей понуро кивает. Выдыхаю…

— Сын, скажи, как ты посмотришь на то, что мы с тобой будем жить не вдвоём?

— Ты заберёшь бабушку?

— Нет, сынок, бабуля с нами поехать не захочет, мы же с тобой её спрашивали. Здесь у неё свой дом, свои знакомые и друзья.

— Ага. А кто с нами будет жить? Лидия Константиновна? — вспоминает Матвей про свою няню. Что тут говорить — Лидия Константиновна стала для Матвея второй бабушкой, которой не смогла стать моя бывшая тёща. Удивительно, но она, как и её дочь, ни разу не позвонила ни мне, ни родному внуку. А вот с няней Матвей частенько созванивается, а на праздники мы обязательно проведываем её и отвозим подарки.

— Помнишь Василису? Старшую сестру Верочки.

— Да! — кивает сын. — Она будет жить с нами?

— Ты не против?

— Нет! Она будет и моей сестрой?

Закашливаюсь от неожиданности.

— Нет, Матвей, Василиса будет моей женой.

— И моей мамой?

Да уж, один вопрос хлеще другого. Выдыхаю.

— Матвей… сынок… давай мы не будем так сильно торопиться. Давай, для начала, просто начнём жить все вместе? Хорошо?

Матвей согласно кивает и обнимает меня за шею.

— Мальчики, чай остынет! — кричит мама.

— Пап, пойдём! — тянет меня сынок. — Бабушка пирожков напекла.

От этого отказаться просто не могу. Пока пьём чай со сдобой, рассказываю маме о работе, о ремонте в доме и о своей Василисе. Вижу мамино недовольство и скептицизм, но не обижаюсь — она переживает за и за меня, и за внука. И когда выходит проводить меня до машины, я убеждаюсь в своих мыслях:

— Серёжа, — вздыхает мама. — Я понимаю, сынок, что ты молодой мужчина, что одному быть очень тяжело, что тебе нужна женщина, но ты не торопишься с женитьбой? Может быть, стоит немного подождать? Просто пока пожить вместе, присмотреться, притереться.

— Мам, я её люблю. И это не просто страсть, гормоны, не просто спасение от одиночества, это другое, это серьёзно. И я не вижу смысла в сожительстве. Я хочу, чтобы мы были семьёй.

— Сынок, я очень рада, что у тебя всё серьёзно, но подумай, пожалуйста, о будущем. Серёж, она совсем ещё молоденькая, ей наверняка захочется своих детей.

— Мам, я тебе больше скажу, я тоже хочу ещё детей! — улыбаюсь, но мама не оценивает мою радость.

— А как же Матвей?

— А что Матвей? Он мой сын, и всегда им будет! Разве ещё один ребёнок может заставить меня любить Матвея меньше?! Мам, ты что, считаешь, что я стану похожим на своего отца?! Я не он!

Мама торопливо обнимает меня.

— Прости, сынок, конечно же я так не считаю. Ты совсем не похож на отца, ты у меня молодец, и я горжусь тобой. Но, Серёж, пожалуйста, обдумай всё как следует. Матвей и так лишился матери, не лишай его отца!

Этот разговор не даёт мне покоя всю дорогу. Я понимаю волнение своей мамы, но обида, что она не доверяет мне, жжёт душу. И чтобы хоть как-то унять переживания, я тянусь к телефону.

— Да, Серёж!

— Чем занимается моя любимая невеста? — улыбаюсь, чувствуя, как успокаивается душа, услышав Василисин голос.

— Подбираю цвета для заказчика и жду сестру, она после занятий заедет за мной, поедем в приют делать фотографии животных для сайта. Тебе какой больше нравится: фиалковый или лавандовый?