— Конечно. Тетя Люда и дядя Лев очень просили привезти тебя в гости! — радуюсь, что Васька вспомнила об этом.

— Пап, ты тогда в пятницу за мной приедешь, да? Я как раз успею собрать игрушки и вещи!

— Успеешь, сынок, конечно успеешь, — опускаю его на землю. — И бабушка от тебя хоть немножко отдохнёт, а то у неё от твоих Смешариков и Свинки Пеппа скоро нервный тик будет, — шепчу ему.

Матвей смеётся.

Тепло прощаемся с мамой. Замечаю, как она ласково смотрит на мою Василису, как целует её в щеку и просит звонить, а то “знаю я своего сына, закрутится со своей работой и забудет позвонить!”.

В итоге выезжаем мы, когда солнце готово уже закатиться за горизонт.

По дороге разговариваем обо всём: обсуждаем ремонт, планируем следующие выходные, говорим о будущем. Когда проезжаем половину пути, Василиса просит:

— Серёж, притормози, пожалуйста где-нибудь!

Оглядываюсь по сторонам.

— Васюнь, давай вот эту деревеньку проедем и остановимся.

— Хорошо!

Через пару минут деревня заканчивается. Проехав ещё пару километров, съезжаю на дорогу вдоль лесополосы. Как только торможу, Васька отстегивает ремень безопасности и, вместо того, чтобы выйти на улицу, забирается с ногами на кресло и перелезает на заднее сидение. Отстегиваю ремень и оборачиваюсь, с интересом разглядывая любимую. Смотрит на меня внимательно, с лёгким прищуром.

— И что это значит?

— Может быть пересядете поближе, дядя Серёжа?

Воспоминания молнией пронзает меня, запуская миллион мурашек. Рыпаюсь, чтобы повторить трюк Васьки, но понимаю, что с позором застряну между креслами. Выскакиваю из машины и залезаю на заднее сидение. Без всяких предисловий льну к любимой, впиваясь в её сладкие губы поцелуем.

Мы целуемся с минуту, пока в мозг не врывается назойливая мелодия. Очередное воспоминание — резко сажусь. Василиса тоже поднимается и смотрит на приборную панель, где в держателе мой телефон, который настойчиво звонит.

“Предложение услуг и товаров” — сообщает определитель номера.

Василиса хмыкает и упирается лбом мне в грудь. Тяну её на себя, прижимая ближе.

— Вась, не знаю, надо ли нам мутить воду воспоминаниями, но я хочу, чтобы ты знала. В тот вечер я уже твёрдо решил, что буду разводиться. Наш брак уже давно трещал по швам, а моя любовь к тебе только сильнее убедила меня в том, что я столько лет был несчастлив. Я тогда даже ещё не знал, что Ольга мне изменяет, даже если бы всего этого не произошло — я бы всё равно развелся. Это не оправдывает то, что в тот вечер я желал тебя как никогда, я просто до одури хотел тебя. Блин, эта дурацкая стена, которую я упорно строил, оказалась тоньше бумаги, и рухнула только от одной твоей близости. Но я рад, что тогда между нами ничего не случилось. На тот момент это было бы не самым лучшим решением.

— Тогда и я хочу, чтобы ты знал, — говорит любимая спустя минуту молчания. — Между мной и Ильёй никогда и ничего не было. И парой мы не были. Этот спектакль был для тебя.

— Ого… Ты что, хотела заставить меня ревновать?

— Нет! — Васька отодвигается от меня. Даже под тусклым светом автомобильной лампы вижу, как она краснеет. — Я надеялась, что ты перестанешь обращать на меня внимание. Глупо, да, я знаю. Но на тот момент это казалось единственным решением. Я боялась стать причиной твоего разлада с женой, хотя и понимала, что влюбилась в тебя, как полная дура!

— Ты дура, а я дурак, мы прекрасная пара! — смеюсь. Поднимаюсь и тянусь на переднее сидение, где в бардачке заныкал подарок. Забираю коробочку и возвращаюсь.

— Чуть не забыл! Это тебе, с Днём Рождения, любимая!

Васька поднимает на меня полный непонимания взгляд.

— Вообще-то он у меня ещё не скоро, я в июне рождена.

— Я помню, но это запоздалый подарок, — открываю коробочку, потому что Васька не спешит. — Я купил его в том году, но подарить не осмелился.

— Какая красота, Серёжка! — Василиса вытаскивает кулончик в виде лисички, к которому я уже предусмотрительно купил ещё и цепочку. — Помоги? — поворачивается ко мне спиной.

Убираю в сторону волосы и застегиваю на шее цепочку с кулончиком. Касаюсь губами нежной кожи, вдыхаю сладкий запах.

— Вась, поедем завтра в ЗАГС, а? — шепчу ей, прокладывая дорожку от мочки к плечу.

— Поедем, — шепчет в ответ.

— А дочку мне родишь? — спрашиваю, но ответа не жду. Просто знаю, что родит. И вообще верю, что всё у нас теперь будет хорошо.

Судьба дала мне второй шанс стать счастливым, и этот шанс я точно не упущу!

*Василиса*

— Не туго? — спрашиваю у Матвея, поправляя галстук.

Сегодня первое сентября, и Матвей идёт в школу первый раз. И хоть мы весь август водили его на подготовку, я всё равно переживаю, что он будет чувствовать себя некомфортно.

А ещё мне до сих пор не верится, что всё это происходит со мной! Что три месяца назад я вышла замуж за своего любимого — как я и хотела, мы устроили скромную камерную свадьбу исключительно для родных и близких. А на следующий день улетели с Серёжкой в свадебное путешествие, которое нам подарили родители, и целых две недели наслаждались только друг другом и тёплым морем.

По возвращении, не выдержав и месяца, перебрались в неотремонтированный дом, посвящая всё свободное время обустройству нашего гнёздышка. Забрали из приюта Тумана, поручив его Матвею. На удивление пёс и мальчик очень быстро нашли общий язык — Туман сразу же признал Матвея своим хозяином, а маленький хозяин очень ответственно взялся за воспитание собаки, так что теперь они были просто не разлей вода.

И пусть наша семья только-только строилась, как и дом, и пусть мы только начинали притираться друг к другу, пусть не всё было гладко — я была невероятно счастлива!

— Не жмёт? — уточняю у Матвея, так и не дождавшись ответа на первый вопрос.

Он мотает головой, но упрямо молчит. Отводит взгляд, словно что-то хочет сказать, но боится. Беру его ладошки в свои.

— Матвейка, я понимаю, что ты переживаешь, понимаю, что первый раз это всегда волнительно, но ты умный мальчик, ты готов, всё будет хорошо.

— Я не волнуюсь, — бормочет мальчик и поднимает на меня глаза. — Василис…можно тебя попросить?

— Конечно.

— А можно… я… буду называть тебя… мамой? — выдаёт дрожащим голосом.

И теперь уже дар речи теряю я. Хлопаю удивлённо глазами и молчу, от сковавших меня чувств — да, мы с Матвеем очень сблизились, я видела, что мальчик доверяет мне, тянется, что ему не хватает материнской заботы и любви, и старалась давать ему их сполна. Я понимала, что рано или поздно этот момент настанет, и, что греха таить, ждала его, но даже не предполагала, что всё случится так быстро.

Матвейка как-то испуганно сжимается и втягивает голову в плечи. На его глазах наворачиваются крупные слёзы.

А я чуть сама не плачу. Поспешно тянусь к нему и обхватываю руками, крепко прижимая к себе.

— Конечно, малыш! — целую его в голову.

Матвей с облегчением выдыхает, и через минуту уже улыбается. Заглядывает в глаза.

— А вы с папой подарите мне братика? И сестрёнку. Но лучше сначала братика, чтобы я с ним мог игрушками поделиться. А потом сестрёнку, чтобы я её защищал! — трещит он.

Невольно улыбаюсь. Выдыхаю… эх, была ни была.

— Можно я открою тебе маленькую тайну? Только обещай, что ты никому-никому пока не скажешь, даже папе!

— Обещаю! — шепчет в ответ Матвей, с самым заговорщицким взглядом придвигаясь ко мне.

— У меня в животике уже растёт твой братик или сестрёнка. Он ещё совсем маленький, как зёрнышко. Но, если всё будет хорошо, весной мы уже с ним или с ней познакомимся.

— Правда? — выдыхает Матвей, округляя глаза. Переводит взгляд с моего лица на живот, и аккуратно прижимает ладошку. Минуту молчит, а потом расплывается в улыбке. — Там братик! — с уверенностью заявляет он. Тянется ко мне, крепко-крепко обнимает за шею и целует в щёку. А потом отстраняется и уносится из комнаты.