— Все хорошо! — с готовностью киваю.

— Ну и хорошо! А то мне вон те пареньки доверия не внушают, — друг мотает головой в сторону тех самых мажоров, что подходили к девчонкам. — Так и зыркают по сторонам, ища жертв. Но, видимо, ты их отпугиваешь своим грозным видом.

— Что, я так хреново выгляжу?

— Шутишь? Чтоб все так хреново выглядели! Помню я, как за тобой девчонки с архитектурного факультета бегали! — подмигивает Лев. — А сейчас так тем более — вон какой солидный мужчина. Я бы на месте Оли боялся бы тебя одного оставлять! Уведут, и глазом не моргнёт! — смеётся друг и тут же добавляет. — Хотя, я уверен, тебя хрен уведёшь, ты примерный семьянин и поводов для ревности жене точно не даёшь.

Киваю, а сам понимаю, что, если бы Лев знал мои мысли из-за его дочери — примерным бы он меня уже не считал. Да и другом тоже.

После обеда, когда солнце стало припекать всё сильнее, мы засобирались домой. Мне невероятно не хотелось расставаться с Липатовыми, но я не часть их семьи….

*Василиса*

От запаха жаренной картошки слюна течёт, как у собаки Павлова, но я не могу остановиться. Когда я рисую — время теряет свою власть надо мной, а пространство сужается до размеров листа бумаги, что лежит передо мной. Вот и сейчас карандаш легко скользит по бумаге, оставляя графитовые следы, что образуют собой штрихи и линии, а те уже складываются в рисунок. После вылазок на природу у меня всегда просыпается вдохновение — хочется творить, рисовать, что-то придумывать.

Сегодня вот захотелось запечатлеть увиденную картину: высокий песчаный берег, освещённый ярким полуденным солнышком, прозрачная гладь озера, на мели стоит мужчина и учит своего сына плавать. Малыш барахтается, брызги летят во все стороны. У него ничего не получается, а отец подбадривает, уговаривает сына не сдаваться и заверяет, что он со всем справится! Вот они — идеальные отношения отца и ребёнка.

— Глядите-ка, влюбила в себя мужика и сидит себе спокойно, рисует! — раздаётся в дверях.

— Что? — вскидываю голову, пытаясь сфокусировать взгляд на стоящей в дверях Вареньку. До меня даже не сразу доходит смысл её слов. — О чём ты? Кого я влюбила?

Варя подходит ближе и с любопытством заглядывает в мои листы.

— Ну, судя по всему, того, кого рисуешь, — фыркает сестрица.

— Чего? Варь, ты на солнышке перегрелась что ли?

— Скажешь, что ничего не заметила? — Варя присаживается рядом и смотрит на меня хитрющим лисьим взглядом. И кто из нас лиса?! — Да Серёга втюрился в тебя, сестрёнка! Пялится, как алкаш на чекушку, а на пляже так и вовсе пожирал взглядом, таким жадным, затуманенным. Конечно, старался делать это незаметно, якобы ненароком, но я-то всё прекрасно видела! Никого не замечал вокруг, только тобой любовался. Цепанула ты, Васька, папиного друга конкретно!

Вскакиваю с кровати, откидывая листы, подбегаю к двери и захлопываю её, убеждаясь, что за ней никто не подслушивает.

— Ты с ума сошла? А если папа услышит? — шиплю на глупую сестрёнку. — Подумает ещё, что ты не шутишь!

— А я и не шучу, — пожимает плечами сестра. — Папа не услышит, он в гараж ушёл, а мама с Верочкой цветы поливают. Я удостоверилась, что в доме мы одни, я ж не дура!

— Что-то я стала в этом сильно сомневаться, — вздыхаю, садясь обратно на кровать. Сердце колышется, словно ненормальное. И чего я так переволновалась из-за такой ерунды?! Варька же просто издевается надо мной, вот и всё. Нет, мы с ней дружны, за друг друга горой, но подколоть сестру — это же святое дело!

Варенька приобнимает меня рукой и кладет подбородок на плечо. Заглядывает мне в лицо своими прекрасными серо-голубыми глазами:

— А он ничего такой, правда? Сильный, взрослый, серьезный, добрый, детей любит… и на мордочку симпатичный. Все, как ты хотела…

— Варя, ты себя слышишь? — кричу, а потом снижаю голос, боясь, что нас всё же услышат. — Он женат!

В памяти вдруг всплывает тот случай у гаража, как я чуть не свалилась с лестницы. Я не запомнила момента, как вдруг оказалась в его объятиях. Даже не успела испугаться. Но сердечко дрогнуло от близости мужчины, от его крепких рук на моей спине, от его запаха: дезодорант, кофе и выпечка, от его глубоких серых глаз… и губ, которые были так близко. Кажется, будто я физически снова переживаю тот момент. Комната начинает кружиться. Зажмуриваюсь и щиплю себя за руку, желая, чтобы всё это прекратилось.

— Ну знаешь… если бы он любил свою жену — на тебя бы не посмотрел.

— Типичные оправдания любовниц! — мотаю головой.

Нет, нет, нет! Это всё не про меня! Это какой-то бред!

— Ну серьёзно, Вась, не похож он на счастливого мужа. У них даже выходные раздельные… Уверена, как и спальни.

— Нас это совершенно не касается! — жёстко обрываю сестру. — Женатый мужчина для меня не мужчина. Мне всё равно, какой там у них брак. Со своей жизнью они могут делать всё, что пожелают, но я… не хочу… и не буду в это лезть, это не для меня.

— Ну как знаешь, — Варя пожимает плечами и поднимается. Резко идёт на выход, но у двери останавливается. — Я бы на твоём месте всё-таки присмотрелась.

— А ты не на моём месте! — сама пугаюсь, от того, как звучит мой голос.

Но мою сестрёнку так просто не напугать. Варя только улыбается и желает мне спокойной ночи.

Спокойной?! После всего, что мне наговорила?

Конечно же спокойной эта ночь не была. Жаренной картошки как-то резко перехотелось. Сославшись на усталость, я приняла прохладный душ и спряталась от мира под одеялом.

Но уснуть мне так и не удалось: щёки горели, а сердце стучало, словно желало вырваться наружу. Закрывая глаза, я тут же окуналась воспоминаниями в тот момент у гаража, а моё бурное воображение добавляло красок в и без того красочный сюжет.

Промаявшись некоторое время, легла на спину и уставилась в тёмный потолок. Я сама не понимала, что со мной творится! Всё же было хорошо, пока Варя не вставила свои пять копеек.

И зачем она это сделала? Прекрасно ведь знает о моих принципах! Прекрасно знает, что я осуждаю женщин, что вешаются на женатиков. Презираю женатых мужиков, изменяющих своим жёнам. И стойко убеждена, что на чужом несчастье своего счастья точно не построишь.

Но она была права в одном: именно о таком мужчине, как Сергей Липатов, я мечтала. Стыдно признаться, но в свои двадцать с хвостиком я никогда серьёзно не влюблялась. Были парни, которые мне нравились, были те, с кем я встречалась, но я так и не сумела никого полюбить, не сумела впустить в свою жизнь. А любовь существует — я точно это знаю! Мои родители тому прекрасный пример: двадцать пять лет в любви и согласии. И я мечтаю о таком!

Вот только женатый мужчина не для меня! Я никогда не посмею влезть в чужую семью. Никогда не переступлю черту.

— Обещаю! — шепчу, закрывая глаза.

*Сергей*

От матери Оля возвращается только в понедельник вечером.

К тому времени я уже успел забрать Матвея от няни. По дороге мы заскочили в кулинарию, набрав еды на ужин, и поторопились домой.

Отправив сына раздеваться и мыть руки, я быстренько сменил одежду и поставил еду разогреваться. Пока микроволновка гудела, работая над нашим ужином, включил телевизор, так сказать, для фона, чтобы хоть как-то разогнать безмолвие дома.

Картофель и котлеты оказались вполне сносными и даже вкусными. Матвей тоже оценил ужин, съев всё, что я положил. Когда мы допивали чай с шоколадными конфетами, во дворе послышался шум подъезжающей машины.

— Мама вернулась! Пойдём встречать?

Матвей кивает и, засунув в рот целую конфету, поднимается со стула. Ополоснув руки, тороплюсь за ним. Оля уже в прихожей. Скидывает туфельки и снимает пиджак.

— Привет, Матвей. Бабушка передала тебе подарок, — Оля отдаёт Матвею небольшой пакет и легонько треплет ему волосы.