- Чуть больше четырех месяцев.

- Потешь меня минутку, - попросила я, балансируя на подлокотнике дивана, когда она села обратно, - Галлюцинации, параноидальные заблуждения, резкие перепады настроения… Что-нибудь из этого тебе знакомо?

Эшли нахмурила брови, - То есть, испытывала ли я что-нибудь из этого?

- Это лишь некоторые из наиболее распространенных предупреждающих знаков. Есть и другие, - сказал Алекс, - Пожалуйста. Просто дайте нам еще несколько минут?

Судя по тому, как она переводила взгляд с Алекса на дверь, я не думала, что она согласится, но через мгновение она кивнула, - Как ты вообще можешь быть уверен, что у меня есть одна из этих…

- Способностей? - Алекс одарил ее своей фирменной улыбкой Элвиса и наклонился чуть ближе, - Мы знаем, что вы можете видеть то, что происходит в других местах. Это называется удаленным просмотром.

Она поколебалась мгновение, потом вздохнула и встала, - Ты показал мне свой, так что, думаю, я могу показать тебе свой...

Эшли наклонилась и открыла красный рюкзак, лежавший на столике. Порывшись в нем, она вытащила несколько разрозненных листочков из блокнота. Передавая один из них Алексу, она сказала: - Я сделала это неделю назад.

Я наклонилась, чтобы рассмотреть получше. Это был карандашный рисунок, если его вообще можно было так назвать. На нем было изображено, как два парня спорят в пробке. Фигуры были сделаны из обычной бумаги, с чрезмерно большими головами и преувеличенными чертами лица. Не хватало только большого желтого солнышка-смайлика, и оно заняло бы первое место в конкурсе рисунков на холодильнике в детском саду, - Это, ммм, мило.

Эшли закатила глаза и, выхватив рисунок, бережно прижала его к себе, - Это ужасно.

Она плюхнулась на диван рядом с Алексом, - Я рисую с восьми лет. Единственное, чего я когда-либо хотела, это стать художницей, как моя мама. Она помахала листком бумаги взад-вперед, - Но я отстой. Сколько бы я ни практиковалась, я отстой.

- Я бы не сказал, что отстой, - ободряюще сказала Алекс, - Возможно, тебе понадобится еще немного...

- Попрактиковаться? Нет, - Она протянула ему один из листов, - Больше нет.

Алекс уставился на лист бумаги, раскрыв рот от удивления, когда Фред, бусинка на губе со счастливым лицом, закачался из стороны в сторону. Подняв его так, чтобы я могла видеть, он спросил: - Дез, ты видишь то же, что и я?

Этот рисунок был совсем не похож на первый. Снимок был заштрихован черными и синими чернилами, что придало ему жутковатый нуарный оттенок, с четкими линиями и безупречными, почти фотографическими, деталями, - Это ты сделала?

Разница в мастерстве была не единственной примечательной чертой рисунка. Один из присутствующих в нем людей представлял интерес. Серьезный интерес

- Эйбл, - прошептала я. Она так точно передала детали. Я заметил едва заметное изменение формы его носа, это был один из немногих признаков, по которым я могла отличить его от его брата-близнеца Обри. На фотографии было видно, что он стоит у входной двери ее дома и разговаривает с мужчиной, который, как я предположила, был ее отцом, - Когда ты это нарисовала? Когда это произошло?

- Вот тут-то все становится еще более странным. Я нарисовала этот рисунок за два дня до того, как это произошло…

- До того, как это произошло? - Спросил Алекс, - Но ты сказала...

Он зациклился на вопросе "как", что было глупо. Разве это не было очевидно? Это проявились побочные эффекты Превосходства. Всплеск способностей как раз перед тем, как мы перешли на более глубокий уровень. Меня больше интересовало "что", - Когда этот парень пришел сюда? Ты хоть представляешь, что они сказали?

Она покачала головой и, взяв рисунок, вернула его в рюкзак, - Я только мельком увидела, что это тот же самый рисунок, что и у меня. Я была слишком напугана, чтобы оставаться здесь.

- Парень на этом рисунке опасен, - Алекс перестал улыбаться, - У тебя большие неприятности. Ты должна позволить нам помочь.

Она поколебалась, прежде чем вернуться и сесть рядом с Алекс на диван, - Я знаю, что что-то не так. У меня уже давно было такое чувство...

Она повернулась ко мне, - Но мои родители любят меня. Они не допустят, чтобы что-то случилось. Прежде чем что-либо предпринять, мне нужно с ними поговорить.

- Это плохая идея, - сказал Алекс, вставая, - Они могли бы...

Я схватила его за руку и потянулась мимо нее, чтобы оторвать уголок газеты, лежавшей на кофейном столике. Схватив лежавшую рядом ручку, я записала номера наших сотовых, моего и Алекса, и протянула ей листок бумаги, - Как сказал Алекс, мы здесь не для того, чтобы принуждать тебя к чему-либо, но я настоятельно рекомендую тебе подумать об этом и побыстрее. Это наши номера. Если ты передумаешь или тебе что-нибудь понадобится, позвони.

Затем, не оглядываясь, я вышла за дверь.

После того, как мы с Алексом вернулись в хижину, Джинджер назвала нам следующее имя. Конни Дельгето. В информации говорилось, что девушка может манипулировать звуком, что показалось мне довольно расплывчатым. Значит ли это, что она может имитировать свой голос? Или, возможно, имитировать чей-то другой? Она что, действительно умела подзывать животных? Меня это раздражало, не говоря уже об опасности, когда я не знала точно, во что мы ввязываемся. То, что у Джинджер была внутренняя связь с будущим, не означало, что я хотела бродить вслепую.

Брандт проснулся, и я предложила ему пойти со мной вместо Алекса, но Джинджер настояла, что у нее есть для него другое дело. Я на это не купилась. Казалось, старуха жила для того, чтобы делать меня несчастной.

Дом Конни находился в нескольких городах от сюда, и в итоге нам потребовалось почти три часа, чтобы добраться туда, потому что примерно через двадцать минут после того, как мы выехали из коттеджа, пошел мокрый снег. После того, как Алекс получил права в девятом классе, он попал в довольно неприятную аварию на снегу. С тех пор к вождению в зимнее время он подходил с предельной осторожностью, что было забавно, поскольку в остальное время года он был как черт на колесах. Количество штрафных квитанций росло, грозя переполнить бардачок, и я была уверена, что где-то поблизости есть полицейский с ордером на его арест.

- Пожалуйста, постарайся вести себя с ней не так агрессивно, - попросил Алекс, захлопывая дверцу со стороны водителя. Он молчал с тех пор, как мы уехали от Эшли этим утром, и я знала, что он раздражен тем, как я все уладила.

Я не ответила. Я не была агрессивной, я была честной. На ее месте я бы предпочла не приукрашивать ситуацию.

С другой стороны, не так много людей были похожи на меня.

Мы остановились в начале подъездной дорожки. Дом Дельгето был просторным викторианским зданием с идеально подстриженной лужайкой, усаженной кустами остролиста. Посередине стояла большая сосна, украшенная красными и синими шарами и редкими пучками мишуры, увенчанная ярким ангелом в золотом одеянии, - Никаких машин. Может, никого нет дома?

- Место действительно выглядит заброшенным, но уже почти четыре. Они, наверное, все еще на работе.

В доме было темно, единственным источником света была лампочка над входной дверью.

Алекс кивнул в сторону гаража и сунул сотовый в задний карман. Дверь была приподнята над землей на несколько дюймов, - Пойдем?

- А если внутри кто-то есть?

Он пожал плечами и зашагал по подъездной дорожке, - Мы разберемся.

Дверь открылась с пронзительным скрежетом, шестеренки, отчаянно нуждающиеся в смазке, объявили о нашем присутствии, как пожарная сирена в библиотеке. В гараже не было машин, но он не был пуст. На дальней стене располагался ряд полок, на каждой из которых стояли картонные коробки разных размеров и цветов. На некоторых из них черным маркером было написано "кухня" или "спальня", на других — "гостиная", а на одной был просто нарисован смайлик с высунутым языком.