— Разве тебе не дают список задач, которые должен сделать, когда приходишь домой из школы?

Со мной так делали.

— Нет. Я занят спортом.

— По-моему, ты не так уж и занят.

Алекс смотрит на меня, пока я достаю из коробки новые вещи.

— Тренировка будет позже. Кто-то должен будет отвезти меня обратно в школу, если мама к тому времени не вернется домой.

— А как насчет мамы Брэндона?

— Брэндон не играет в лакросс.

— Ты настоящая заноза в заднице. Знаешь это?

Алекс пожимает плечами.

— Мне двенадцать, и это слишком далеко, чтобы ездить на велосипеде.

Он прав.

Я беру пустую картонную коробку и выбрасываю ее через дверь своей спальни в коридор и в этот момент вижу маму, поднимающуюся по лестнице. Ее взгляд перебегает с меня на коробку, потом обратно на меня.

— Кто-то обустраивается, я вижу. Надеюсь, эти коробки отправятся на переработку. Разбери их, ладно? И сложи аккуратно рядом с гаражом.

Очевидно, именно так я и собирался поступить с коробками, но она не была бы моей матерью, если бы постоянно не напоминала о необходимости навести порядок в своих вещах и вынести мусор.

Я оглядываюсь на брата, который игнорирует нас обоих, зациклившись на аниме-сериале на экране телевизора.

— Эй, мам, мы можем поговорить позже?

Я не могу выбросить из головы то, что сказала тетя Миртл, и теперь хочу обсудить это с родителями, но сначала хочу поговорить об этом с мамой — немного прощупать почву, оценить ее реакцию.

— У меня есть время, если хочешь поговорить. — Она заходит в спальню и садится рядом с моим братом на кровать. Матрас прогибается под ее весом.

— Наедине.

Мама поднимает брови и смотрит на моего брата. Замечает, что на нем кроссовки, и сталкивает его ноги с моей кровати.

— Эй, убирайся отсюда в обуви, мистер.

Алекс снова ворчит, но нагибается, чтобы развязать шнурки, скидывает кроссовки и выходит в коридор.

— Закрой за собой дверь, — кричит мама.

Алекс возвращается и закрывает дверь чуть сильнее, чем нужно.

Мама уделяет мне все свое внимание, и я сажусь напротив нее на свой рабочий стул, поворачивая его в сторону окна, чтобы оказаться лицом к лицу с ней. Этот разговор начать труднее, чем я думал, но если не начну его, он задержится в моем сознании и будет гноиться.

— Я не понимала, как сильно по тебе скучала, пока ты не вернулся домой. — Мама выглядит довольно эмоциональной. — Я могла бы задушить тебя в объятиях прямо сейчас, я так по тебе скучала.

— Пожалуйста, не надо. — Я смеюсь.

— Как прошел полет? У нас не было возможности поговорить наедине с тех пор, как ты вернулся, и прошу прощения за это. Я была так занята этим мероприятием по сбору средств для женского клуба — мы повышаем осведомленность о приемных семьях — что у меня не было времени на то, чтобы побыть с тобой. Расскажи мне все.

Это только усугубит то, что я хочу сказать, учитывая, что собираюсь бросить ей бомбу о потенциальном переезде в университетский городок.

— Я думала, у тебя будет британский акцент.

Она действительно забавная.

— Мы общались каждую неделю в течение четырех месяцев. Ты слышала, что у меня нет никакого акцента.

Мама ковыряет ворсинки на своих джинсах.

— Отлично. Я надеялась, что он появится. Как у Мадонны, когда та жила в Лондоне.

— Кто?

Застонав, она провела рукой по лицу.

— Не заставляй меня чувствовать себя старой.

Я беру карандаш со стола и начинаю нервно постукивать им по деревянной столешнице, колено под ней подпрыгивает.

— Последние несколько дней я размышлял о жилищных условиях.

Это привлекает внимание мамы, она садится прямее, складывая руки на коленях. Кивает.

— И ты знаешь, мне нравится жить здесь, я никогда нигде больше не жил, но последние несколько месяцев я был предоставлен сам себе, а теперь, когда вернулся, мне, наверное, пора найти свое собственное жилье. Или хотя бы соседей по комнате. — Я поворачиваюсь в кресле и на мгновение смотрю в окно, на соседский дом и на задний двор, где стоит большой голубой бассейн. — Будет практически невозможно найти кого-то, кому еще нужен сосед, но думаю, что стоит поискать.

Следующие несколько секунд мама молчит, но я практически слышу, о чем она думает.

— Я могу понять, почему ты чувствуешь необходимость... — Ее голос прерывается. — Расправить крылья.

Я кручусь на месте.

— Мам, Алекс врывается сюда, когда ему вздумается, и чувствует себя как дома. Он использовал эту комнату как место для тусовок и думает, что все еще может это делать. У меня нет никакого личного пространства.

В нашем доме действует политика «никаких запертых дверей», и не думаю, что это изменится в ближайшее время. Алексу наплевать, что я не хочу видеть его в этой комнате; он привык приходить сюда и будет приходить и дальше.

Он избалован, молод и делает то, что хочет.

Помимо этого в этом доме живут еще четыре человека, и каждый из них лезет в мои дела, включая мою восьмидесятитрехлетнюю двоюродную бабушку, которая, может, и живет этажом ниже, но кажется, всегда и везде присутствует.

Что-то вроде призрака.

Как будто она здесь для того, чтобы выполнять поручения моей покойной бабушки, командуя нами, как это делала она, когда приезжала (а делала она это очень часто), и распоряжаясь всем домом.

И я упоминал, что тетя Миртл увлекается онлайн-знакомствами?

Ага.

— Как ты планируешь найти квартиру?

Мы оба знаем, что я не завел большого количества новых друзей — ни одного за те три года, что учусь в колледже, потому что был слишком поглощен учебой.

— Я познакомился с одним парнем в Англии, у которого совершенно случайно есть контакт здесь.

Мама не выглядит убежденной.

— Ты проделал весь этот путь через океан и нашел кого-то, кто знает кого-то, у кого может быть комната для тебя в аренду в том же городе, где тебе нужна комната в аренду? — Она хмурит брови. — Как такое возможно?

— Дай мне секунду, чтобы переварить то, что ты сказала, — шучу я с улыбкой. — Да, безумие, правда? Я познакомился с парнем, чей брат учится здесь в колледже. У него есть дом — все, что мне нужно сделать, это связаться с ним и скрестить пальцы. Гарантий нет, но...

Мама не выглядит довольной.

— Ты так помогаешь мне здесь.

— Мам, мне двадцать один год, я не могу жить здесь до конца своих дней только для того, чтобы возить тетю Миртл и кормить Алекса, когда тебя и папы нет рядом.

Это несправедливо.

— Это мой выпускной год, как мне учиться в этом доме? — Я делаю глубокий вдох. — Ты могла бы нанять кого-нибудь, чтобы помогать тете Миртл и Алексу. Няню для них обоих.

Мама закрывает лицо руками и смеется.

— Боже мой, ты только представь. Даже не знаю, кто первым доведет няню, твой брат или твоя тетя.

— Сто процентов, это будет тетя Миртл и ее парад престарелых бойфрендов.

— О, пожалуйста. — Мама протягивает руки и смеётся ещё громче. — Не напоминай мне. Последний угощал ее «Пина коладой» и вином, и ее стошнило на ковер в гостиной, когда он привел ее домой.

— Что? — воскликнул я, потрясенный. — Что? Перемотай назад.

— Она встречалась с молодым джентльменом, который сказал, что ему шестьдесят девять, но на самом деле ему было семьдесят восемь. Он повел ее в тики-бар, и это ей не понравилось.

— Почему?

— Она все еще пытается веселиться, как будто сейчас 1999 год, и все пошло наперекосяк.

— Это даже не смешно. — Ну, вроде как смешно, и я попаду в ад за то, что смеюсь.

— Никто и не смеялся. Это было ужасно. У твоего отца чуть не случился сердечный приступ, и я заставила его помочь навести порядок. А тетя тем временем отправилась на поздний завтрак с джентльменом, который владеет дилерским центром гольф-каров, пока мы чистили ковры.

— Даже не знаю, что на это сказать.

— Ничего. Не говори ничего. Это была череда седовласых одиноких мужчин. Овдовевших мужчин. Убежденных пожилых холостяков. Она просто упивается всем этим. Не знаю, как сиделка сможет справиться с ней, а я едва справляюсь с твоим братом.