Если что, я сейчас не о себе. Просто человечество… Знаете, это надутое от гордости, чванливое, жестокое, себялюбивое человечество… Давно следовало послать к чёрту. Злость наполнила меня до краёв. Мне по-настоящему захотелось врезать по зеркалу.

Какой. Я. Идиот.

Моя удивительная удачливость, которая вошла в поговорку у моих коллег. Я проворачивал сделки с безупречной лёгкостью. Когда звонил телефон, я уже знал, стоит ли спешить брать трубку. По голосу клиента мог определить, будет ли заключена сделка и сколько примерно она мне принесёт. Моя зарплата превышала среднюю зарплату коллег, стоящих со мной на одном уровне, в десятки раз. Всё просто – я приносил фирме столько денег, сколько весь этот сброд, вместе взятый. Я давно мог бы сделать головокружительную карьеру, но зачем? У меня и так было всё, что нужно, и даже больше.

Мне прощали всё. Опоздания, появление на работе в нетрезвом виде. Не вовремя сданные отчёты. Откровенное хамство начальству, когда я был не в духе. Когда новенькая секретарша вздумала поднять на меня голос, она вылетела с работы в тот же день. И заметьте, я ни о чём таком не просил. Вообще узнал об этом через неделю, когда уже поздно было вмешиваться. Да и не стал бы. Какое мне дело до жалкой неудачницы?

Люди тянулись ко мне, старались подружиться, немного погреться в лучах моей удачи, благами которой я щедро делился со всеми, кто находился рядом. А самым близким потихонечку тоже начинало везти. Не так, как мне, но всё же.

Однажды мой школьный товарищ, Женька, который увлекался астрологией, что я находил тогда странным, а потому не сильно прислушивался к словам приятеля, заявил, что мой парс фортуны находится в Знаке Тельца, в восьмом Доме, прямо как у Билла Гейтса. Мы тогда дегустировали коньяк L'Or de Jean Martell и, находясь немного подшофе, долго дурачились, выдумывая различные эпитеты к слову «парс». Женька тогда надулся и больше ничего такого никогда не сообщал. Сейчас я вспомнил эту историю так ясно, словно она происходила накануне. Парс фортуны, говорите. Точка везения. Наверно, в моей натальной карте эта точка особенно жирная. А как иначе всё это объяснить?

У меня никогда не было пищевых отравлений. При взгляде на продукты я уже знал, стоит их есть или нет.

Девушки летели на меня словно мотыльки на свет. Я никогда не дарил им дорогие подарки, забывал позвонить. Пропадал без объяснений. И даже в постели думал в первую очередь о себе. Мне не было дела до того, получила ли очередная подружка удовольствие, приятно ей или больно. Мне прощали всё. Ни одного скандала. Ни одного тяжёлого расставания. Девушек, которые могли принести мне проблемы, отсекал при первом же взгляде на них. До Ирины.

Какой. Я. Идиот.

С её появлением в моей жизни всё пошло не так. А после истории с тату от удачливости не осталось и следа. Мысленно я складывал кусочки пазла. А ведь радовался, что Ирина исчезла из моей жизни. Идиот!

Мне впервые пришло в голову, что план Ирины мог сорваться. Из-за меня.

Утром я позвонил бабушке, осчастливил её сообщением, что мы приедем с Ниной к обеду. Выслушав порцию восторженных причитаний, я отсоединился и немедленно вспомнил, что сегодня воскресенье. А значит, на обед меня ждут в другом месте. В три часа у Майи Фёдоровны.

У меня было время всё тщательно обдумать, и я решил, что званый обед посетить однозначно стоит. Возможно, Анечка или её отец за обедом разоткровенничаются куда больше пожилой леди и поделятся сведениями об убитом. Ну не могли же соседи не обсуждать такое событие.

Пришлось перезванивать бабушке, извиняться и говорить, что мы прибудем в ближайшее время. Но моя милая родственница проявила неожиданную твёрдость. Она заявила, что официальное представление моей невесты (на этом месте я потерял дар речи) событие весьма нерядовое и ей нужно время, чтобы подготовиться. Было бы неплохо предупредить её за несколько дней, но раз уж я такой балбес, который об элементарных вещах не думает, то она, так и быть, согласна удовольствоваться несколькими часами.

Потеряв почти полчаса времени и изрядное количество нервов, я уговорил бабушку, что для такого торжественного случая закажу еду из ресторана.

Оказалось, что на этом мои мучения не закончились. Ведьма тоже не горела желанием немедленно собираться и ехать в гости. У неё были планы принять ванну («выпить чашечку кофе», – добавил я фразу из известного фильма), привести себя в порядок, потом принять двух клиентов (я мысленно застонал, услышав это), а уже потом («так и быть», – добавил я от себя) заняться моими делами.

Напрасно я уверял, что Нина и так прекрасно выглядит. На этом месте, кстати, откуда ни возьмись появилась Блонди с вопросом, как выглядит она, и пришлось потратить время ещё и на то, чтобы уверить призрака в его неотразимости. Ведьма же за это время скрылась, и я минут пятнадцать разыскивал её в огромной квартире.

Девушка обнаружилась в закрытой ванной, откуда выйти раньше, чем ещё через пятнадцать минут, решительно отказалась. От отчаянья я сел на пол прямо перед дверью, рядом немедленно уселась Блонди с предложением сыграть в прятки. Клятвенно пообещав призраку поиграть с ним вечером, я наскоро сделал заказ в ресторане.

Наконец-то из ванной вышла Нина с полотенцем на голове. Она что-то мурлыкала себе под нос, но я прервал её, умоляя отменить приём клиентов. Хотя бы перенести. Если нужно возместить расходы – не вопрос. Ведьма фыркнула, немедленно ощетинилась и на повышенных тонах начала объяснять мне важность репутации.

Я потерял терпение и тоже почти повысил голос, но за спиной ведьмы пристроилась Блонди, точно скопировав позу Нины. Призрак обзавёлся и полотенцем на голове, которое красиво меняло цвета в такт сменяющим друг друга рассерженным Нининым интонациям. Удержаться от смеха было трудно, но я мужественно старался. Ведьма же проследила направление моего взгляда, обнаружила за спиной Блонди, рассердилась и, сорвав с головы полотенце, погналась за немедленно растаявшим призраком.

– Всё. Я пойду один. Нина, я сам расспрошу бабушку. В обед мне обязательно нужно быть в другом месте. Расскажу вечером. Или завтра утром, – не выдержал я и направился к двери.

Но перед дверью уже стояла улыбающаяся Блонди, преграждая мне путь, а из комнаты донёсся голос Нины:

– Да иду я уже, иду. Клиентов предупредила. Осталось докрасить один глаз.

Вот, значит, как. Так я и думал, уговаривать бесполезно, надо просто поступать по-своему. И тут же весьма ощутимо получил от Блонди по голове «призрачным» полотенцем. Прочитала ли она мои мысли или просто обнаглела, я спросить не успел, потому что призрак испарился, но зато в коридор бодро вышла Нина, в тёмном парике и одном из своих тусклых мешков-платьев.

– Это обязательно? – тоскливо спросил я, имея в виду её внешний вид.

– Самой не нравится, – заявила ведьма, придирчиво разглядывая себя в большом зеркале, – но именно в таком виде последний раз меня видела Радда Ивановна. Объяснить ей столь разительные перемены будет трудно. Мы ведь идём в гости совсем с другими целями?

Я был вынужден с ней согласиться. Потратить время ещё и на обсуждение с бабушкой внешнего вида Нины я был не готов.

Ведьма что-то наставительно прошептала Блонди. Призрак недовольно кивнул и улетел на кухню.

Мы наконец-то вышли из подъезда. Было почти пол-одиннадцатого утра.

– Сейчас вызову такси, – буркнул я, злясь на себя, что не сделал это заранее.

– Зачем? – удивилась Нина. – Поехали на моей.

– У тебя есть машина? – опешил я.

– Ну да, – в свою очередь растерялась ведьма.

– Тогда почему же мы ездили в парк на такси? – глупо спросил я.

– Потому что ты пригласил!

Повисло неловкое молчание. М-да уж, нехорошо как-то вышло. Вот и объясняй теперь, что я не то имел в виду. Как всегда, ляпну так ляпну.

Ведьма пришла в себя первая и направилась к стоящим недалеко от подъезда машинам. У меня вторично отвисла челюсть, когда она остановилась у чёрного «Лэнд Крузера». Машина приветливо мигнула фарами, повинуясь брелочку в руках Нины. Ничего себе!