— Врут. Проверьте их с детектором.

Ректор к чему-то прислушался и ухмыльнулся.

— Могу ли я узнать что с ними случилось, и почему вас так заинтересовало? — спросил Сеня.

— У них разрушен силовой каркас миди. — ответил ректор. — И будешь утверждать, что ты к этому никакого отношения не имеешь?

— Какое отношение я могу к этому иметь? — вопросом на вопрос.

Ведь снова и с подковыркой, и с двойным значением. Ведь можно сказать: «Ты им его разрушил», и «Из-за тебя кто-то другой разрушил» (или в месть тебе, или по твоей просьбе-требованию, и так далее). Отвечая просто «не имею» — это почти соврать. А если у ректора в столе, куда он косится, лежит детектор, он среагирует как на ложь. Если ответить «да», то — ректор возьмётся не за вторую, а за первую версию — «ты его разрушил». Как, по мнению любого дознавателя, наиболее вероятную. Чтобы сократить время расследования как раз по таким наиболее вероятным и следуют.

Сеня считал, что как раз «из-за Сени Шохова им порушили Систему, так как хотели отомстить удачливому Всходненцу через тех, кто от него зависел». Или — уже из мести «непослушным простолюдинам, осмелившимся иметь дела с этим Всходненцем». Последнее — уже чистые предположения, так как у реального виновника уже не спросишь. Никак. Бешенство его распылило в облако кровавых капель.

Ведь реально Алан мог и просто, из соображений поднятия своего уровня, завампирить «неких подлых» да ещё «своих собственных». Причём без какой-либо мысли и связи с «каким-то всходненцем».

— Алан мог сделать это для того, чтобы мне отомстить. Или без какого-то такого умысла. Ведь те ремесленники его собственные. — ответил Сеня и тут же понял, что подставился.

— Из твоих слов делаю вывод, что ты знаешь что было сделано, если так прямо обвиняешь Алана. Исключая какие-то случайности.

— Элементарная логика, господин ректор. И ничего более. Начиная с того, что они его собственные. Не чьи-то. Даже не собственность его вассалов. По его словам, которые он произнёс именно тогда, перед схваткой, все ремесленники были в его непосредственном и подчинении, и собственности. Он сказал буквально: «мои вассалы».

— Но это же не исключает того, что ты мог через Его вассалов ему отомстить. Разрушить каркас миди.

— Версия, конечно, интересная, — ядовито отозвался Сеня. — Но вы не пробовали спрашивать у самих ремесленников кто их вот так покалечил?

— Они как один ничего не помнят. А если пытаются вспомнить — теряют сознание. Не правда-ли очень удобно для сокрытия истины?

— Да. Удобно. — согласился Сеня. — Поэтому — спрашивайте культистов. Или самого Алана.

Последнее он сказал максимально ядовито. Но тот факт, что у всех завампиреных заблокирована память — серьёзный звоночек! Ведь из этого следует, что та мразь была не таким лохом как казалось. Что-то такое знал. Не просто умел управлять миди, заставляя их двигаться. Преимущественно к себе любимому.

Что-то из подсознания снова кольнуло Сеню. Но как кольнуло, так и кануло во тьму.

— Что ты знаешь о магобешенстве? — задал вопрос в лоб ректор.

— Как о самой загадочной болезни. — коротко и «ниочём» ответил Сеня.

— Подробнее.

Опять: если в столе детектор — на элементарных уточняющих вопросах можно поймать. Просто внимательно отслеживая места, где могут быть умолчания. Поэтому верная тактика отвечать вопросом на вопрос.

— Вы думаете, что Алан где-то заразился?

— Ты считаешь, что этой болезнью можно заразиться?

— Да. Есть такая теория.

А что? Если этот дегенерат где-то черпанул такое количество миди старой версии — чем не заражение? Ведь чтобы от них избавиться, надо знать какую именно команду отдавать миди и вообще, что миди можно отдавать команды. Впрочем, если покалеченным ремесленникам был отдан приказ, а приказ именно через миди, то последнее он знал.

— Где? — нешуточно заинтересовался ректор.

— Считаю, что в Дебрях. Или через мясо дебрянских зверей.

Ответ точнее не бывает. Ведь именно в этом был уверен Сеня. Правда, мелкое умолчание — третья версия. Это когда вампирил кого-то, и навампирил прежде всего легкоусвояемых старых. Кстати Система в своё время подтвердила. Действительно, старые более прилипчивые. А то, что у большинства до критических концентраций не доходит — так это тоже просто. Не все шляются по Дебрям так часто как Охотники, и не все жрут добытое ими как не в себя.

То, что некая статистика ректору известна, Сеня убедился весьма скоро. Из уточняющих вопросов. Правда, к его удаче, эти вопросы увели чуть в сторону от опасного.

Ректор остановился в расспросах.

Побарабанил пальцами по листам с результатами допроса и задал вопрос в лоб.

— В Академии ныне очень многие убеждены, что именно ты виноват в том, что Алан погиб от бешенства. Есть даже версия, что у вас, всходненцев, есть такая технология. Через магию. Есть такое? Действительно ли ты виноват в бешенстве Алана?

— Я не виноват. В применении магии я был пассивен. И не применял её. Но вот Алан — да, применил нечто, что я почувствовал, но названия которого я не знаю. Почувствовал кратковременно. Прямо перед тем, как его начало корёжить. Потому считаю, что скорее всего сам Алан был виноват в том, что его уничтожило магобешенство.

Ректор снова невольно куда-то покосился.

Ну точно — в левом ящике стола лежит детектор лжи. И он молчит!

А что? Всё правда!

Сеня не знает названия применённого волшебства? Да, не знает. Ведь обычно отдельные техники немедленно получают название. А то, что в рамках целого искусства, который Сеня называл про себя вампиризмом должны быть несколько таких техник, он был уверен. Как минимум три.

К тому же, когда Алан с мордой радостного дебила, дорвавшегося до сладкого, принялся тянуть у него миди, — Сеня даже не сопротивлялся. Ведь заранее, пока шли, пока болтали, он отформатировал приличный «пакет» миди «в обратку» — до «изначальной версии», как её называет Система, — и весь тот «пакет» сосредоточил в руках.

Этот недовампир, заполучил именно ту часть, которой ему не хватало для триггер-реакции начала магобешенства.

Кто из Сени тянул миди? Алан!

А Сеня — ничего! Просто наблюдал, как мразь получает то, что заслужила сполна.

Так что по части применения магии, Сеня перед Академией чист аки родниковая вода. Ведь то, что он проделывал с миди — вообще магией не считается. Так как совершенно не известно. Для Сени ведь это всё давно — ТЕХНОЛОГИЯ! Не магия!

— Ага. Я гадал, с чего это наш ректор в дознавателя решил поиграть? А на самом деле, дознаватели только грядут. И в соседней комнате, как засадный полк, сидел маг Серебряной Лиги. — кривясь от смеха, рассказывал Сеня свои приключения. Вся группа слушала с неподдельным интересом. Оглядев ребят, Сеня продолжил.

— Когда ректор закончил расспросы, этот Нениу вывалился из кабинета секретаря. Наш географ! Да! Секретаря с ним не было. Так что эти два перца ректор и географ — решили меня раструсить на показания, без возможности распространения ненужных слухов. И меня, кстати, об этом предупредили. Чтобы не болтал лишнего о произошедшем. Так что и вы не болтайте. Однако…

Сеня нахмурился, так как давно сообразил, что информация «горячая» и для своих она жизненно важная. А, поэтому, знать детали того, что реально произошло в помещении дурацкого культа, свои знать не просто могут, а обязаны. Но вот обязательства! Они сдерживали.

Впрочем, почти всему ребятки Куруша были прямыми свидетелями.

Кроме деталей.

Сеня засомневался — рассказывать или не рассказывать. Ведь если они будут знать то:

С одной стороны — они предупреждены о том, что такое возможно и знать чего опасаться.

С другой стороны — дознаватели, которые ещё только грядут, могут вывернуть мозги пацанам и докопаться.

Соображения безопасности каждого в группе Куруша, победили.

— Так!

Сеня поднял руку акцентируя внимание не только на себе, но и на том, что собирается сказать.