Даже если мне придется потратить на все эти игры в хорошего бывшего мужа чуть дольше, чем я предполагал, все равно свое получу. Просто хочется покоя, без напряга и скандала зафиналить эту историю, чтобы начать новую.

Кроме того никому не нужны новости о том, что Валерий Исаев бросил жену ради молодой любовницы. Новость должна быть такой: мы расстались друзьями и бывшая супруга во всем меня поддерживает, особенно в желании быть счастливым.

Веду носом, пахнет чем-то божественным. Ника опять приготовила мое любимое мясо су-вид? Вот как должен проходить вечер нормального мужика. Вкусная еда на столе, красивая женщина рядом, страстный секс и никаких лишних вопросов или требований. Господи, да за что мне это счастье-то?

Вика может ерничать и думать что угодно, но она совершенно точно ошибается на счет моей девочки.

Морщусь от того, что стерва проникает в мои мысли почти на каждом шагу. В этой квартире нужно сделать ремонт. Выделю Николь кредитку, пусть занимается, пока не родился ребенок. Оформит детскую из комнаты Димы, преобразит кухню на свой вкус или что там еще обычно женщины делают.

Иду по направлению к гостиной откуда доносится шум работающего телевизора.

Неужели пересматривает «Опавшие листья» от Аки Каурисмяки? Мы были в восторге от постановки и видения режиссера, так что…

Приоткрываю дверь, но внезапно меня ожидает сюрприз… и неприятный.

Ника сидит на диване, волосы собраны наверх и перехвачены карандашом, ноги сложены «по-турецки». Между ними зажато ведро с жареными куриными крыльями из какого-то дешевого фастфуда, а на экране…

Что это? Что за херня?

Застываю на месте не в силах пошевелиться от шока. И отвращения.

Бесит не херня по телевизору, а вид блаженной идиотки, который принимает Николь и ее глупое хихиканье от каждого нового кадра.

— Ника, ты что смотришь?

Она подскакивает и бумажное красно-белое ведро крениться так, что несколько кусков курицы в жирном кляре выпадают на обивку дивана, который был доставлен из Италии по спецзаказу.

— Боже, коть, ты меня напугал, — она прикладывает одну раскрытую ладонь к груди и тяжело дышит.

Глаза ошалелые, на губах размазался сырный соус.

— Что это? — обвожу рукой все и сразу и тыкаю пальцем в телевизор.

— Ну я просто смотрю программу, которая, — она складывает обратно в ведро все, что просыпалось и подпрыгивает на носочках, чтобы чмокнуть меня в щеку, — которая поможет мне.

В чем? Отупеть и деградировать?

— В чем? — повторяю только первый вопрос.

Господи, если бы Соня смотрела эту ересь, я бы просто отключил кабельное дома. И интернет тоже, чтобы она не добралась. Девочкам нужно с раннего возраста прививать хороший вкус.

Но Николь не смущается того, что я застал ее за просмотром низкосортного шоу про какую-то беременную малолетку.

— Быть мамой, милый. Я учусь быть мамой, смотрю как ухаживать за совсем маленькими детьми. Тут все очень жизненно.

И как будто в подтверждение ее слов в это самое время прыщавая деревенщина на экране рассказывает какую-то слезливую историю сетуя на то, что мама не научила предохраняться, а парень не любит с «резинкой», а у ляльки то запор, то какашки зеленые и никто ей не помогает.

Господи, какой бред!

— А это? — указываю на то, что она ела.

— Просто у меня немного гормоны разыгрались. Захотелось чего-то жареного и вредного, где много консервантов. Прости, коть, но это не я, — она улыбнулась и положила руку на свой живот. — Это все наш малыш.

— Но я не буду это есть.

— Тебе и не нужно, я приготовила ужин. Иди мой лапки, а я накрою — все как ты любишь.

Пока умываюсь Николь хлопочет на кухне. Гремит крышками, дверцей холодильника, какой-то посудой. Когда захожу вслед за ней и вижу на столе действительно мое любимое томленое мясо, картошечку запеченную со спаржей и бокал красного вина. Один.

Правильно, моей беременяшке больше нельзя! И хоть я скучаю по нашему необузданному, пьяному сексу, очень горжусь тем, что мой ребенок и я для Николь в приоритете.

Ну какая умница, не то, что Вика. Жена никогда меня так не встречала.

А все эти глупости с дешевыми шоу мы из головы Ники обязательно уберем. Она просто скучает от недостатка общения и безделья.

— Кстати, я хотел у тебя спросить — мы вернулись несколько дней назад и сейчас, насколько я знаю у вас с Соней сессия. Какие успехи на экзаменах.

Николь поджимает губки и садиться на стул рядом.

— Коть, я должна тебе кое-что сказать, — неуверенно начинает она. — Токсикоз и постоянные головные боли, усталость… я, — вздыхает, заламывает пальцы, — только не злись, милый. Я решила взять академ.

Вика

День прошел, число сменилось, ничего… точнее почти ничего не изменилось. К моим обычным загруженным будням добавилась проблема неразобранных вещей.

Нет, я никогда не была неаккуратной и не позволяла захламлять дом, но совершенно невозможно рассортировать тридцать лет жизни, упакованных в тридцать плюс коробок, если в твоих сутках всего двадцать четыре часа из которых примерно шестнадцать ты проводишь на работе.

Еще и документы, которые Валера попытался подсунуть мне лежат на самом видном месте и с укоризной напоминают о том, что в этих бумагах итог больше чем половины жизни.

Сегодня я пришла раньше в свою съемную квартиру. Дима, в отличие от меня комнату обустроил. Часть вещей первой необходимости так же нашли свои полки в этой двушке, которая удобно расположилась в десяти минутах пешком от моей работы и его школы.

Но вот мои личные вещи — одежда, книги, коллекционный чай, подарочный набор столового серебра — я просто не представляла зачем все это доставать и распределять по полочкам, вешалкам и нишам чужого дома.

— Мам, я дома, — слышу голос сына, — но скоро снова ухожу.

Захожу в комнату сына, который сбрасывает один худи, чтобы найти и натянуть другой. Опираясь плечом о дверной косяк смотрю так, словно давно давно его не видела или я просто упустила когда он так вырос.

— Могу я спросить куда?

— Потусоваться.

— К отцу? — не нужно было спрашивать, но мне больше чем просто любопытно. Возможно что Дима просто ночует здесь, а время проводит с Валерой и его новой любовью, выстраивая планы на будущее и посмеиваясь над матерью.

— Нет, с ребятами.

Собирает телефон, бумажник и ключи, протискивается мимо меня и неожиданно чмокает в щеку.

— Я не долго. До одиннадцати буду дома.

И прежде, чем я успела возразить (потому что в его возрасте приходить домой так поздно плохо) или пискнуть от шока (ведь последний раз сын так меня целовал еще в детском саду) он скрылся за дверью.

Как раз в это самое время позвонил телефон. На экране незнакомый номер, но я все равно отвечаю, потому что это может бы в равной степени разводила-мошенник, так и будущая мамочка, у которой срочный вопрос, который непременно требует моего внимания.

— Слушаю.

— Виктория, добрый вечер, — мужской голос звучит глухо, словно издалека.

Вот, иногда мужья тоже звонят. Они порой еще более беспокойные чем женщины и нервничают сильнее и эпичнее.

Я иду в гостиную, где стоит львиная доля коробок, открываю одну из них с твердым намерением разобрать до конца, поэтому открываю и начинаю доставать все, что попадется под руку.

— Это Захаров, — коротко поясняет мужчина. — Я по поводу…

— Да-да-да, — отвечаю на автомате разглядывая красивый штопор, который попался под руку. Может быть это хороший повод открыть бутылку вина сегодня и приготовить пасту. — Я вас узнала.

— Что ж, это замечательно. Я хотел узнать как дела и…

— Пока никак, не переживайте.

В моих руках оказывается коробка, в которой упакована винная пара бокалов. Кажется я сама привезла их из Италии — подарок от милого старичка-владельца частной винодельни.