— И вы все, содомиты, хотите сегодня такое? — взвыл, по всей видимости, кузнец, уж больно он хриплый и, как это сказать, старый по звучанию, чтобы быть кем-то из игроков.
Тех, кто в СтилХарт в шестьдесят лет играет, по пальцам пересчитать можно. И это касается вообще всего мира, а не только России.
— Не серчай, отец, ну надо, ты же не хочешь, чтобы в этой крепости узкоглазые всем заведовали? — кто-то из дерийцев решил попытаться оправдать этот наплыв игроков.
— Да какая разница, что вы педерасты, что они, — гаркнул старик в ответ и громко спросил: — Кому из вас что-то простое нужно? Тех, с чьими пожеланиями придется работать дольше, в конец очереди.
— Соединительные механизмы нужны и два клинка. Достаточно просто? — подал голос я, поднимая вверх свой лук, чтобы показать кузнецу, с чем ему нужно работать.
— Сделаю из того, что найдется, тащи сюда! — крикнул он мне в ответ, и толпа игроков расступилась, пропуская меня вперёд.
У наковальни, уперев руки в бока, стоит потрёпанный жизнью дворф, то ли седой, то ли просто в пепле, косматый, весь грязный. Неподалеку от него, сжимая в руке, кажется, новую секиру, стоит Бертоз. Поприветствовав десницу, положил лук и Сферу Уробороса, которая пришла на внутриигровую почту, на стол кузнецу, и оный принялся за работу.
— Потери? — решил завязать разговор с десницей.
— Куча мирных. Из игроков пока все живы. Рега умирала, но это было до того, как мы добрались до замка, поэтому смогла воскреснуть. Как закончат с твоим луком, отправляйся на стены, тиантанцы сейчас угомонились тоже, только с осадных орудий по стенам лупят, но караул никто не отменял, — ответил Бертоз, убрав секиру за спину. Сложив руки на груди, он собрался уходить, напоследок добавив: — Очень важно отстоять замок. Если наша победа поднимет боевой дух Тероны, то это будет для нас огромным успехом.
— Все ради того, чтобы ободрить Терону? — хмыкнул я в ответ, сложив руки на груди.
— Лесьяр требовал от нас лишь участия. Латори требует от нас победы. Успехи Тероны равносильны огромному притоку денег в страну. И чем увереннее Терона будет в своих силах, тем лучше, — ответил тот, уже почти добравшись до выхода из курицы. Обернувшись, десница добавил: — И да, победа здесь действительно поднимет ее боевой дух. Важнее боевого духа каждого из Крыльев для меня может быть только моя жена.
Двери захлопнулись, и все остальные игроки, а здесь сейчас только дерийцы, восхищенно переглядывались. Некоторые из них даже разразились аплодисментами. Вот уж правда. Бертоз вселяет уважение. Не каждый военачальник скажет подобное, и ещё меньшее число будет вести себя соответствующе словам. Да и то, что Бертоз оставил сердце Хелимор моей дочери, а не стал выбирать кого-нибудь, кому это будет более полезно, тоже о многом говорит.
Кузнец закончил с луков на удивление быстро. Он у меня и так был составным, из двух частей, но мне нужна была доработка. Взяв свое обновлённое сигнатурное оружие в руки, дёрнул обоими модулями, и те разложились. Согнутые пополам плечи лука, закреплённые на двух разных рукоятях, с двумя изогнутыми лезвиями. Соединив рукояти, преобразовал два, получается, шамшира в большой лук, уже привычный мне. Визуально изменился лишь тем, что на плечах появились большие изогнутые лезвия. Кивнув кузнецу, дал понять, что он сделал ровно то, что мне было нужно, а затем уступил очередь следующему игроку. Тут только молодняк и лишь несколько ветеранов игры, которые либо меня не узнали, либо решили просто не озвучивать мой титул, чтобы не поднимать балаган.
Покинул кузницу, сложил лук и убрал за спину, снова засунул руки в карманы и по просьбе Бертоза направился на стену. Подняться туда можно только по нескольким лестницам, что расположены почти во всех башнях звездчатой крепости.
Чем ближе был к коридорам, что ведут в центр города-крепости, тем чаще замечал простых людей, которым не посчастливилось стать участниками этой бесконечной бойни.
Как и в реальности, в СтилХарте действуют многие законы о военных преступлениях. Разрушения гражданской инфраструктуры без веского повода, излишняя жестокость и прочие «прелести» войны осуждаются всем миром, и все же… Почему-то всем совершенно плевать на то, сколько мирных жителей, сколько деревень сгорело в пламени в этой резне за Сальвату, которая и не думает заканчиваться. Потерять, условно, ногу или руку и все имущество — это ещё легко отделаться. Чуть хуже — это умереть. Почему чуть? Потому что самое худшее — это потерять всех родных и стать совершенно недееспособным. Умрёшь в собственном дерьме от голода и холода. Никто не будет о тебе заботиться.
Не спорю, то, что происходит на осадах с простыми людьми — это зверства, никто из нас не ангел, и все же то, что происходит в сальватской области — гораздо хуже.
Добравшись до первой попавшейся лестницы, начал подниматься наверх, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь из творящегося снаружи через бойницы. Хм…
Лагерь Тиантана не видать. Но время от времени на земле вспыхивают круглые объекты, которые собой освещают осадные орудия. И судя по тому, что пылают ядра в совершенно разных местах, катапульт тут немало. Они замаскированы, конечно, но все равно их позиции можно разглядеть. А раз их много, то и войско тут немалое. И все же… Где-то должен быть лагерь. Можно укрыть осадное орудие под листвой или снегом, но укрыть огромное войско с палатками игроков, с конницей и прочими прелестями таким же образом невозможно… Не пойму…
Пройдя очередной пролет, вновь взглянул наружу через бойницу. Гроза собирается. Тучи настолько черные, что вообще даже не поймёшь, где они ночное небо, а где туча. Но как будто бы… Одна из туч какая-то шибко шустрая… Староват я уже, конечно, чтобы так сразу понять, что это такое… Указательными пальцами коснувшись уголков глаз, растянул веки, таким образом сильно щурясь и немного фокусируя зрение…
Осознав, что что-то не так, напряг ноги так сильно, как только мог и, испуская тьму, облаком устремился через последние лестничные пролеты. Оказавшись на самом верху, выхватил лук, натянул тетиву вместе с мечом и прицелился точно на несущуюся сюда черную тучу с пылающими красными глазами. У этого чудовища есть и лапы, и какой-то металл, и вообще… Что это за чертовщина…?
Похлопав глазами, прицелился, мысленно рассчитывая, куда надо выстрелить, чтобы сбить эту хреновину, что стремится сюда с огромной скоростью. Похлопав глазами, понял, что не могу стрелять, могу задеть своих же… Опустил лук, непонимающе смотря на то, как тварь из тьмы несёт в своих когтистых лапах Регу и Тарию.
Клубы черного дыма рассеивались, лапы чудовища становились отчётливее, и уже совсем перед стеной крепости оно бросило мою дочь и соратницу в мою сторону, и те с перепуганными лицами кубарем покатились по бетону, пытаясь сгруппироваться. Наконец, обе девушки встали во весь рост и облегчённо выдохнули, все ещё держась друг за друга. Видать… Рега тоже высоты боится…
Теневая тварь же, похоже, не сумевшая нормально снизить скорость прежде, чем бросить своих пассажирок, зашла на второй круг. Оказавшись возле края вновь, она совсем развеяла тень и по инерции пробежалась по стене. Интерфейс подсвечивает ее зелёным.
Светловолосая девушка, думаю, постарше Тарии, но явно младше Реги, кудрявая, с пронзительными нежно-зелеными глазами, в бело-черном костюме, плотно прилегающем к телу, что-то среднее между боди Реги и одеждой Тарии, в длинном черном плаще, что обвешан металлическими пластинами брони, цепями, какими-то кусками изорванного железа и волчьим мехом на капюшоне. Среди ее светлых волос виднеются волчьи уши. Две огромных лапы, которыми она держала девушек, уползли под плащ. Оттуда же донёсся скрежещущий голос:
— Прошу прощения, госпожа, я пока ещё не знаю, как тормозить. Это тело для меня в новинку.
— Ты не говорила, что они могут стать одним целым… — пробормотала Тария так тихо, чтобы только Рега услышала, но, по всей видимости, пока их тащили, они обе визжали от страха, и потому немного «оглохли», из-за чего Тарию слышали и я, и эта девушка с волчьими ушами.
