«Так, возможно, под изысканной внешностью, скрывается обыкновеннейшее бревно», — всё-таки засомневался Артём.
Не слишком ободряющие слова здорово задели Кравцова, считавшего себя крупным специалистом по обучению скромных девиц и доведению их до уровня «эксперт» в интимной сфере. Ирина была тоже не новичок в таких делах, что сразу бросалось в глаза по эротической манере раздевания, явно рассчитанной на зрителей, хотя бы на одного.
Это немного расстроило, но сам процесс оттеснил грусть в сторону. Надо быть совсем наивным, чтобы надеяться на неопытность девушки в двадцать пять лет, да ещё и такой привлекательной. Своего великолепного голого тела она совсем не стеснялась, и дважды прошлась по комнате, чтобы он оценил; свет не тушила, также уверенно осмотрела голого Артёма и поощрительно похлопала рукой по кубикам его живота опустила и ниже, одобрительно кивнув: «Хм-м! Совсем недурно и уже в боевой готовности!». Делалось это как бы шутя, но Артём уже понял: девушка не собираться отдавать инициативу ни в чём.
Для вида предложила ему начать ласки первому, явно, чтобы впоследствии показать, как надо было сделать эффективнее. Сделано это было сердитым выговором:
— Ну, ты сегодня начнёшь уже?
Её скепсис улетучился довольно скоро, так что весь первый день Нового Года они провели в постели и почти не спали.
Подобное поведение было вызовом; Артём устроил ей мастер-класс по собственной методике и добился своего. Вскоре она уже не строила из себя снисходительную красавицу, а упивалась безумным сексом и ласками, без оглядки на время. Это потребовало от Артёма значительных усилий, но вид искренне трепещущей от страсти высокомерной зазнайки стоил того. Каждая точка её тренированного тела откликнулась на поглаживания, а оргазм завершался сдавленным криком и страшным напряжением всех мышц спортивного тела, так что становилось немного боязно за неё. Во время расслабления она, казалось, была без сознания, отходила целый час, зато потом была нежной и податливой. Это время они лежали крепко прижавшись друг к другу, а сознание улетало в космос, и там они были только одни.
«Ну, уж явно, не бревно, зато все её прежние партнёры были явно дуболомы», — с облегчением сделал вывод Кравцов.
Заметно, что такие переживания были в новинку для столь рассудительной и дальновидной девушки. Поэтому утром второго января выспавшийся Артём выслушал получасовую лекцию о вреде излишеств и напоминание, что мы разумные люди, а не кролики. Правда, всё это было сказано с юмором, а её лицо выражало абсолютное блаженство. Очень заметно, что ей хотелось выяснить, каким образом Артём сумел раскрутить её на такие безумства, но, спрашивать самой гордость не позволяла. Ну, а Артёму посвящать партнёршу в тайны мастерства было невыгодно. Приятно чувствовать хоть какое-то превосходство над этой бесцеремонной умницей.
— Если считаешь, что твой вариант может оказаться лучше, то вот тебе моё измождённое тело и измывайся над ним, как считаешь нужным, а я буду просто глаза закатывать от вожделения, — провокационно предложил Кравцов в ответ на её поучения.
Ирина опрометчиво согласилась; забралась на него сверху и уверенно ласкала нежными пальчиками и губами, да и всем остальным телом, рассчитывая потрясти его своим мастерством, однако, первой сорвалась в исступление и оргазм получила раньше него, да ещё и покусала без причин и пояснений.
— Ты совершенно не можешь сдерживать себя, — совсем не по адресу и нелогично заявила Ирина, немного придя в себя, — И меня заразил, — добавила самокритично, ненароком заслоняя ладошкой след от своих зубов на плече Артёма. Признаваться в своей слабости она просто не умела.
— Приходи лет через тридцать, тогда тебе понравится, — зевая сказал он на это. Надо сказать, синяки от её страстных укусов постоянно возобновлялись у него в течение всего года.
В конце этого новогоднего приключения, уже собравшись вдвоём на лыжную прогулку, она не преминула напомнить, чтобы зря не раскатывал губу, и на подобные феерии больше не рассчитывал. Артём ответил саркастической ухмылкой: проблемы доведения Иринки до безрассудной страсти для него теперь не существовало.
Решение частной проблемы даёт необоснованную иллюзию полного успеха, тем сильнее потом разочарование.
— 5 —
Весь следующий год плохо отложился в памяти из-за однообразия, которое многие справедливо называют счастьем. Работу он так и не поменял, хотя надежды на возрождение завода не оставалось; встречи с Ириной стали частыми, постоянными, интересными, а вечером в постели, и весьма бурными, несмотря на её обязательную холодность и безразличие перед началом процедуры. Девушка не уставала напоминать, чтобы о длительных отношениях не мечтал, хотя от наслаждения каждый раз теряла контроль над собой. Видимо, из-за этого она ограничивала интимную близость не больше двух раз в неделю.
Артём даже не догадывался, что перед стартом интимных ласк, Ирина давала каждый раз зарок, что сегодня будет холодна, как лёд, а Кравцов пусть извивается ужом. К её разочарованию, в финале именно она извивалась змеёй от страсти и кусалась, чтобы случайно не сказать Артёму самых нежных слов в порыве блаженства. Ирине просто было обидно, что она вдруг стала зависимой стороной, ведь с прежними партнёрами всё было наоборот: они перед ней трепетали и млели, она небрежно принимала их пыл и страстность, как обязательное подношение, и спокойно выбирала ответный стиль в зависимости от задачи: вулканическую страсть или банальное перепихивание. Бесцельно заниматься сексом она считала глупым занятием бездельников, и вот теперь сама попалась в «лапы» Кравцова.
В отношении их будущего Артём был с ней даже солидарен: при её амбициях он не тянул на щедрого спонсора и уж, тем более, на состоятельного мужа. Они оба были бедными и сирыми «понаехами» из провинции, едва сводящими концы с концами, так что, и ей, и ему нужно было устраиваться в Питере надолго, но лучше порознь. Ей, пожалуй, это сделать проще из-за перспективного места работы, безграничной работоспособности, напористого характера, ума, и, главное, сексапильной внешности, цинизма, и бесстыдства.
В принципе его всё устраивало, хотя для мужской гордости обидно, что именно она может в любой момент прекратить их связь, когда найдёт лучший вариант, или просто заведёт параллельный роман со щедрым «папиком», причём, без моральных терзаний, хотя, наверное, поставит в известность любовника из-за врождённой порядочности. Ему совсем не хотелось лишаться такого приятного занятия, и обычный оптимизм постепенно замещался страхом разлуки, которая, увы, была неизбежной.
Сам он, естественно, надеялся тоже поднять социальный статус, но это дело небыстрое, а к тому времени Ирина, скорее всего, будет недоступна или ему надоест тянуться за недостижимой мечтой.
Общаться друг с другом им было легко и привычно, словно молодожёнам с пятилетним стажем. Спорили постоянно, даже дрались несколько раз, правда, больше в шутку, но находили компромисс довольно быстро и не только через постель.
Они были разными, причём, настолько, что вместе составляли единое целое. Если бы встретились они не в это идиотское время, закономерным итогом была образцовая любящая семья с воспитанными детьми.
Однажды осенью на пробежке в парке к ней пристали четыре поддатых мужика, каждый из них был повыше и пошире Кравцова. Тот не стал звать милицию, а просто врезал в нос ближайшему. Завязалась неравная драка, однако Кравцов не собирался уступать, самому тоже досталось, зато его противники молчком лежали на травке или уползали подальше, тактично матерясь себе под нос.
— Четыре года занятий боксом даром не проходят, — ухмыльнулся Артём в ответ на заботу Ирины о его синяке под глазом.
Тем вечером она была непривычно молчалива и задумчива с ним, а засыпая, вроде бы даже прошептала: «Любимый», хотя, скорее всего, ему просто хотелось это услышать. К сожалению, о любви у них речь никогда не заходила: Артём обоснованно скрывал чувства, опасаясь насмешек подруги, а у Ирины на первом и единственном месте была карьера и успех. Конечно, такие ощущения при интиме с Артёмом ей нравились, но для неё были второстепенными. Вроде бы как приятное развлечение, без которого, в принципе, можно обойтись.
