— Ну и тварь же ты, Кравцов! Ведь специально доводил меня до такого состояния, а потом упивался от гордости, как несчастная девочка извивалась под тобой! Благодаря тебе, я забыла про настоящие оргазмы, а только притворяюсь! Но могу тебя порадовать — хоть и не той страстью, но достаточно трахаюсь, можешь ревновать и рыдать в подушку!
— Я, милая, в то время всё делал искренне только для твоей радости, зато в ущерб своему слабому здоровью. Выбивался из сил, лишь бы моя девочка понимала, насколько мощным воздействием на мужчин она обладает. Надеюсь, тебе это помогло в борьбе за место под солнцем. А сам совсем истлел, ну ты хорошо видела, когда я тебя посетил.
— Видела, но сейчас смотрю на свежие фотографии и не могу понять, как быстро ты поменял внешность? И ещё: просто любопытно узнать — ты действительно переживал, когда узнал о моей измене или быстренько начал обучать другую дурочку?
— Почти не переживал, оба раза добрые люди успевали из петли вынуть.
— Забавляешься, как обычно, а может я хочу искренне покаяться?
— Это не адресу, ближайший поп работает с десяти утра… Да и в чём каяться: ты свободная женщина и полная хозяйка своему телу, эрогенным зонам и мозгам, а чувства вещь эфемерная и быстропроходящая, особенно, чужие. Если подсчитать, сколько раз ты мне твердила, чтобы не питал надежд, тут с арифметики надо на алгебру переходить. Всё было максимально честно с твоей стороны, ну, а если я надеялся на другое, то так дураков и учат… Давай лучше сам пойду в сознанку: я действительно страдал и помнил тебя какое-то время, но потом другие женщины вытеснили твой образ, уж прости за неприятную правду. Они не были такими красивыми, успешными и сексуальными, однако, о них я вспоминаю гораздо чаще из-за душевной их теплоты, как ни смешно тебе это покажется. Наверное, тебе на всё это плевать.
— Чего же вспоминать — живи с ними, раз они такие идеальные?
— И рад бы, но мне до них не дотянуться: с некоторыми сильно разошлись во времени-пространстве, а кое-кто и умер. А вот тебе хочется, чтобы я опять по тебе страдал? Не отвечай, и так ответ знаю… Неужели тебе мало, что ты можешь повелевать кучкой богатых мужиков, почитателей вулканической страсти спортсменки, не знаю уж притворной или искренней? Прости, но это уже напоминает психическое расстройство. Иногда думаю: может ты так стремишься, чтобы я тебя задушил и крикнул: «Так не доставайся ты никому!»? Не задушу и не крикну, пусть кто-нибудь другой с тобой помучается. На все вопросы ответил?
— Как ни смешно, но вопросов, Кравцов, стало только больше. И можешь не сомневаться: я их задам и дождусь ответа. Мы же оба знаем, что никакой прежней страсти между нами быть не может просто потому, что отведали других партнёров и другой жизни, — Ирина неожиданно замолкла и заговорила не таким злым тоном. — Вот просто, не думая, ответь: ты бы мог пожертвовать собой, чтобы спасти меня от неминуемой смерти? Прошлое не вспоминай — тогда ты был влюблён, а именно сейчас, когда знаешь, какая я стерва и изменщица, и ничего, кроме денег не признаю, ответь сразу.
— Да.
Ирина молчала минуту:
— Ну, вот, испортил настроение перед сном, оказывается, ты остался таким же наивным дураком. Когда придёт время мне умирать, я буду просить у Бога прощения, за то, что унижала тебя, но не раньше. А пока всё будет по-прежнему, не надейся зря. Я тебе говорила это пятнадцать лет назад, повторю и сейчас. Просто найди себе женщину без больших амбиций и пусть она искренне любит. Кстати, у меня есть несколько на примете, и далеко не бедных. Уж с твоим опытом ты их приручишь за полдня. Соглашайся, всем будет лучше. И я вроде как частично замолю грехи.
Ирина отключилась, а Артём отвернулся к окну, словно там был ответ:
— Что ты за чудо такое, Иринка, а? Дай мне просто сдохнуть спокойно и не напоминай о себе! С чего ей вдруг показалось, что я не смогу жить без неё? Обычная избалованная шлюшка с гонором, таких я даже в любовницы не зачислял — так, временный вариант. Но как же у неё здорово получается приручать самцов, в том числе и меня, дурака! Вроде как бы постоянно отталкивает, а на самом деле только сильнее прилипаешь… Скорее бы ты выходила бы замуж за банкира, да уматывала за границу! А вообще-то интересно, какую новую цель поставит перед собой эта неугомонная штучка, когда станет миллиардершей? Может начнёт искать вакансию королевы? А что, лет сорок у неё есть в запасе…
Ирина продолжала сидеть, не шевелясь. Она легко распознавала ложь, а Артём не врал в этот раз. Но что тогда значат эти непонятные слова о каких-то недостижимых и мёртвых женщинах? Она чувствовала, что разгадка есть и где-то рядом.
Ей стало не по себе и немного страшно. Первый раз после подобной велопрогулки она долго не могла уснуть. Никакой версии о его откровениях не было, кроме маньяка или нечистой силы, но это было слишком несерьёзно.
Тут же торжествующе улыбнулась самой себе: а ведь ни секунды не сомневалась, что ответит Артём на провокационный вопрос. И ведь пожертвует собой, не задумываясь, дурачок влюблённый! В жизни — умный мужик с сильным характером, а тут такая глупая слабость…
Она задумалась, сможет ли кто-то ещё из её приручённых «друзей» поступить также?
«Конечно, нет, потому что они такие же эгоисты, как я. И в этом Кравцов гораздо богаче их всех», — вынуждена была признать.
Ирина была уверена, что интересом к Артёму руководит простое любопытство и не понимала, что это очень популярное занятие у всех женщин: следить за жизнью своих бывших мужей и любовников; и нередко вмешиваться. В этом смысле миллионерши мало отличаются от простых домашних хозяек.
И ещё: она очень не любила неразгаданные загадки и непонятное поведение. И терпеть такое от легко предсказуемого и наивного, по её мнению, Артёма она не намерена, пусть даже для этого придётся опять затащить его в постель. Уж там она сможет вытянуть любую тайну! Сомнений в том, что у неё всегда в руках есть верёвочка, за которую можно увести Артёма куда угодно, даже не приходили ей в голову.
Два дня раздумий и в голове нарисовался коварный план. Не откладывая, Ирина позвонила Людмиле:
— Привет, подруга! Слушай и не перебивай: позвонишь Артёму, придумаешь повод, ну какой-нибудь семейный юбилей, и позовёшь на него Кравцова. Про меня скажешь, что я уехала в командировку и не буду там, а я приеду в разгар праздника, как бы случайно. Постарайся, чтобы у него не возникло никаких подозрений. Мне надо распотрошить этого притворщика и вывести его на чистую воду. Пожалуйста, хотя бы не мешай мне. В награду позову тебя на свадьбу с моим банкиром свидетельницей.
План есть, осталось воплотить в жизнь, ну а Артёму теперь не позавидуешь.
— 41 —
Людмила закончила разговор с Ириной и скромно улыбнулась. Её подруга даже не представляла, как она желает их встречи. Тогда, пятнадцать лет назад, Ирина и Артём казались Зозуле идеальной парой: оба красавцы, особенно Кравцов, умные и перспективные, полно общих интересов, характер у них непростой, но оба настырные и лидеры по жизни. Ирина хитрее, зато Артём всегда уступал в непринципиальных вопросах и мог легко остановить ссору в самом начале. Плохо, что Ирина буквально помешалась на своей идее «выбиться в люди», а потом просто забыла остановиться вовремя. От Артёма Ирине нужно было лишь одно: чтобы он вдруг стал миллионером, а на все остальные его достоинства ей было наплевать. Ну, вот такая она уродилась!
Сейчас, после пятнадцати лет забвения, вдруг опять замаячила надежда сблизить их. Правда, запросы Ирины за это время только выросли, и ей нужен хороший удар дубиной по башке, чтобы поняла: лучшее время уже прожито и хватит тешить тщеславие, надо просто устроить достаточное счастье для себя и любимого человека.
Артём вроде бы остался тем же «рубахой-парнем» с производства, если бы не загадочная болезнь и странное отношение к женщинам. Людмила легко могла представить Артёма многоженцем с кучей алиментов, или весельчаком по жизни, лавирующим среди нескольких любовниц. Она даже не сомневалась, что ни одна из женщин, с которыми он имел связь не имеет к нему претензий просто потому, что он ничего не обещал и сразу ограничивал их влияние на себя. Если он был такой в молодости, можно представить, какой стал теперь!
