После пятого танца объявился старый князь Волконский, застегнутый на все пуговицы и с мечтательным выражением лица.

— Не желаете ли угоститься сигарой, сударь?

— Желаю, сударь, — сказал Магистр.

Они вышли на открытую веранду, где музыка звучала чуть тише, а в окнах мелькали тени от танцующих пар. Князь достал из футляра две толстые сигары, самолично обрезал кончики специальным ножиком и вручил одну из них Магистру. Вынул спичечный коробок, зажег спичку, подождал, пока Магистр раскурит свою сигару, и лишь после этого поднес спичку к своей. Магистр выпустил к небесам клуб дыма.

— Должен вам заметить, что ваша сестра — исключительная женщина.

— Ага, — рассеянно сказал Магистр. Он не боялся грядущей драки, он боялся, что зашибет Грозового слишком рано и не успеет выведать у него местонахождение Катерины.

— Она заверила меня, что у меня не будет… э… никаких проблем с вашей стороны.

— Не будет, — согласился Магистр. — Моя сестра — самостоятельная взрослая женщина и может развлекаться, как хочет. Я ей не надсмотрщик.

— А вы, часом, не знаете, каковы ее матримониальные устремления?

— Полноте, князь, — сказал Магистр. — Вы знакомы всего-то не более часа.

— Иногда этого вполне достаточно.

— Уверены, что это такой случай? — спросил Магистр. — Послушайте, это же будет чистейшей воды мезальянс. Наш род, мягко говоря, не так известен и влиятелен, как ваш. Что же случилось с мыслью о том, что брак — это в первую очередь политика?

— В моем возрасте я уже могу жениться, на ком хочу, — заявил князь.

— Что скажут остальные члены вашей семьи?

— Кому это не безразлично?

Магистр вздохнул. Знакомство с Шиклой часто производило такой эффект на неподготовленные разумы. Когда-то ее имя поднимало в бой целые армии. Когда-то он сам воспользовался этим, чтобы разрушить пару государств.

— А у нее самой вы спрашивали?

— Нет, разумеется, — сказал князь Волковский. — Сначала я бы хотел заручиться вашим принципиальным согласием.

— Принципиально я согласен, — сказал Магистр. — Но вам все-таки стоит обсудить этот вопрос с ней.

И пусть выкручивается, как хочет. Магистр подумал, что это может быть даже забавно.

— Разумеется, сударь, — сказал князь Волконский. — Рад, что нам удалось найти общий язык.

Он протянул Магистру руку, и они обменялись крепким рукопожатием.

Старикану осталось немного, а с Шиклой, наверное, и того меньше, но кто такой Оберон, чтобы становиться на пути их семейного счастья? Магистр улыбнулся.

— Кстати, сударь, — сказал он. — А вы не знаете, какой недвижимостью в столице владеет семейство Грозовых? Если не принимать во внимание их фамильного особняка?

— Почему вы спрашиваете? — насторожился князь. — Они уже что-то вам предложили? Спешу вас заверить, что род Волконских куда богаче, известнее и влиятельнее, чем род Грозовых. И пусть дар нашего рода смотрится не так эффектно, в поединке я до сих пор могу уложить любого из Грозовых, включая и Кирилла Александровича.

— Я спрашиваю исключительно из академического интереса, — сказал Магистр. Похоже, Кирилл Александрович слыл самым опасным бойцом рода Грозовых. Но на Магистра он никакого впечатления не произвел.

Князь немного успокоился.

— Кажется, им принадлежит несколько зданий на Садовом кольце, — сказал он. — Ну, знаете, на периферии. И несколько доходных домов в рабочих кварталах, где живет беднота.

Магистр заглянул внутрь себя в поисках желания обыскать половину города и опять такового не обнаружил.

— А теперь прошу меня простить, — сказал князь Волконский. — Мне нужно срочно написать своему ювелиру.

Оставшись в одиночестве, Магистр повернулся спиной к огораживающим террасу перилам, облокотился на них и стал смотреть на мелькающие в окнах силуэты танцующих, попыхивая сигарой. Танцевать он не любил, так что ему оставалось только дожидаться окончания бала, чтобы встретиться с Грозовым и его приспешниками и вытрясти из них нужную информацию.

План был достаточно прост. Казалось бы, что может пойти не так?

Из дверей особняка на террасу вышел человек. Поскольку он был спиной к источнику света, лицо его оставалось в тени, и Магистру не удалось рассмотреть подробности. Впрочем, поскольку человек явно направлялся к нему, Магистр предположил, что такая возможность скоро появится.

Человек был высок, строен и обладал характерной походкой опытного бойца.

Он подошел ближе, но вплотную подходить не стал, остановившись на дистанции около полутора метров. Длина меча, отметил Магистр. Рукопашник подошел бы ближе, копейщик остановился бы раньше.

— Граф Андрей Пламенев, я полагаю? — если у человека и был легкий акцент, а он, судя по всему, просто обязан был быть, автопереводчик успешно его скрадывал.

— Допустим, — лениво сказал Магистр. Похоже, что Андрей был не таким уж затворником, если столько столичного народа знает его в лицо. — А вы?

— Сэр Гарольд Борден, герцог Эссекский, — отрекомендовался британец. — Военный атташе в посольстве короля Карла Пятого, властителя империи, над которой никогда не заходит Солнце.

Он был похож на Бордена из Системы, как… ну, наверное, как старший брат. А если убрать щегольскую бородку, бакенбарды и пышный парик, то сходство стало бы еще более полным.

Магистр не удивлялся. Один раз можно было списать на случайность, два — на совпадение, но три — это уже закономерность. Пожалуй, в некоторое замешательство его могла бы привести лишь встреча с местным аналогом физрука.

— И чем же я обязан вниманию со стороны столь титулованной особы? — поинтересовался Магистр.

— Насколько мне известно, сейчас вы должны находиться под опекой в имении князя Грозового, — сказал сэр Гарольд, не обратив внимания на его вопрос.

— Мне удалось избавиться от этой опеки.

— Поздравляю, — холодно сказал Борден.

— А мы разве знакомы? — спросил Магистр.

— Мы не были представлены.

— Тогда как вы меня узнали?

— Моя работа — знать всех в лицо, — заявил британец.

— А вы уверены, что вы военный атташе, а не атташе по культуре?

— Вполне уверен, — сказал Борден. — Я видел, как вы повздорили с Вениамином Грозовым.

— Скорее, это он со мной повздорил.

— Полагаю, вы договорились о поединке, который должен состояться после приема.

— Вы удивительно прозорливы.

— Это моя работа, — снова сказал Борден. — Призываю вас отказаться от этой затеи.

— Почему вы призываете меня, а не его? — поинтересовался Магистр. — И вообще, какое вам до всего этого дело?

— Я просто не хочу осложнений, — сказал Борден.

— А если я люблю осложнения?

— Вам не понравится то, в котором придется иметь дело со мной, — сказал Борден.

— Звучит, как угроза.

— Это всего лишь предупреждение, — равнодушно сказал Борден. — Наслаждайтесь вечером, но, будьте так любезны, исчезните до его официального окончания.

— Я спрошу второй раз, — сказал Магистр. — И если вы мне снова не ответите, то осложнения неминуемо возникнут. Вам-то что за дело до всего этого?

— Через несколько дней Вениамин мне понадобится, — сказал Борден. — Я не хочу, чтобы до этого момента с ним случилось бы какая-нибудь досадная неприятность, вроде дуэли со смертельным исходом. А вы выглядите, как человек, способный такую неприятность доставить.

— Спасибо, — сказал Магистр.

— Не становитесь у меня на пути, — сказал Борден.

— Или вы меня раздавите? — уточнил Магистр.

— Я просто смету вас с дороги.

— А это лучше или хуже, чем раздавить?

— Не нарывайтесь на неприятности, — сказал Борден. — Сейчас вы защищены законами гостеприимства, но после того, как вы покинете этот особняк, все изменится.

Магистр ухмыльнулся.

Ему угрожали тысячи раз, и этот случай пока даже на десятку самых опасных не тянул.

— Я знаю про дар вашего рода, — сказал Борден.

— Тоже часть работы?

— Потенциально вы очень опасный боец, — продолжил британец, снова пропустив реплику Магистра мимо ушей. — Я знаю, чем вы занимались последнее время, и признаю вашу способность справиться с Вениамином. Но крайне не рекомендую вам выходить против меня. Наведите справки, если вы вдруг обо мне ничего не слышали.