Чай после сытного обеда показался вкуснее обычного. Лориэль расслаблено посмотрела на включенный «купол». Улететь можно через полчаса и все равно она успеет вернуться на завод к вечеру, чтобы принять летную группу 302-го отряда. Снова они на капитальный ремонт возвращаются.

Вызов пришел неожиданно. Звонила Белка. Лориэль удивилась. Техническое дарование гуляло с дочками в парке и умудрилась упасть. Сильно расшибла ногу, а ушиб не перелом, его стяжками и фиксаторами не поправить. Все врачи в таких случаях твердят, что лучше именно сломать ногу, быстрее заживет. Домой выписали на постельный режим. Местная больничка рядом, кто такая Белка там знают. Дежурные медсестры дважды в день ходят перевязку делать.

На изображении «купола» Белка оказалась зареванная:

- Старшая! Тетушка умерла! – выпалила сразу техник.

- Погоди… - Лориэль тряхнула головой. – Какая тетушка?!

- Наша!

У Лориэль кольнуло в шею. Старый техник, которая горелкой творила настоящие чудеса, работать на флот не захотела, занялась ремеслом в своей маленькой мастерской, на то и жила. Дважды с ней созванивались и выглядела тетушка бодрее бодрого.

- Ясно, - сказала Лориэль. – Не вздумай никуда лезть. Я сама все узнаю и помогу устроить.

- В том-то и дело, старшая! Погребение через пять часов, а наших на планете никого нет! Только мы с вами! Мне ее дочка только что позвонила, она далеко и тоже не успеет. Там только внучка ее, девке пятнадцать лет всего!

- Не кричи. Куда лететь?

Лориэль прикинула адрес – за три с небольшим часа доберется. Она бегом помчалась на стоянку, бросила парковочный жетон охране, ветром влетела в кабину ховера и взмыла в небо.

Похоронные комплексы для взрослых по старой традиции строили чуть в стороне от городов. Сразу на месте все услуги для усопших какие только можно представить. Два небольших здания, морг и крематорий, связаны между собой коридором. Постройки всегда типичные, их ни с чем не спутать. Традиция Сильвании. А уже за постройками ряды склепов, где хранится прах умерших.

Сесть пришлось за пределами комплекса и дальше идти пешком. Лориэль спешила. Ее резкие шаги выделялись на фоне печального движения всех остальных, тех, кто еще только шел на последнее прощание, или кто уже возвращался.

В каждый из залов вход отдельный. Где-то у покойных большие сборища, не всем места хватило внутри, стояли у дверей рядками. Где-то в залах с желающими проститься дела обстоят скромнее. Везде плач смешивался с частыми печальными вздохами.

В пятом зале было одиноко и очень тихо. Уже закрытый и готовый к кремации гроб на каталке и невысокая девчушка на лавочке у стены. Она из последних сил силилась не зареветь.

Девчонка узнала гостью и вскочила, ошарашенная. Мелкая лишь отдаленно окрасом меха была похожа на бабушку, а вот глаза один в один. Лориэль обняла мелкую и усадила обратно на лавку.

- Как сама? Не ревешь?

- Пытаюсь, - призналась девчонка.

- Маме отзвонилась что успела?

Мелкая кивнула.

- Держись, малая. Бабушка слез не любила.

- Я ее неделю назад видела, веселая такая была, - девчонка глотнула воздух, чтобы не всхлипнуть.

- Случается, - утешила ее Лориэль и осмотрелась.

Помещение как помещение. Стены наполовину светло-серые, наполовину белые. Одно огромное окно справа от двери, чтобы было много света. Здание построено так, чтобы солнечные лучи никогда не падали на гробы, дурная примета. Поэтому просто светло. Справа большая дверь, откуда привозят тела для последнего прощания, туда же их и увезут. Внутри помещения только лавки и стулья, ничего лишнего. Каталка с гробом стояла почти по центру помещения.

Лориэль сверилась по времени и спросила:

- А чего гроб закрытый? Вроде еще рано для прощания.

- Сказали надо закрыть сразу.

- Ты хоть бабушку поцеловала на прощание?

- Нет, только посмотреть успела. У нее так лицо отекло некрасиво, - девчонка шмыгнула носом. – Сказали, она упала.

Ладошки у Лориэль зачесались. Очень осторожно она спросила:

- Чего вообще случилось – объяснили?

- Сказали шла по улице, удар хватил. Упала и все.

- Эх, - Лориэль тяжело вздохнула и обняла девочку. – Случается. Так, ты пару минут побудь здесь, я схожу в управление и узнаю, надо ли им что-то из документов и прочего. Хорошо?

В управлении ничего толком не знали. Случается такое, привезли покойную, оплатили наличными деньгами все услуги, оставили все нужные справки, предписания и исчезли. Хоронить в закрытом гробу вроде как решение родственников, которые и привезли тело, но так случилось, что камер в похоронном бюро нет, а то, что «родственники» исчезли после оплаты услуг, никого не удивило. Здесь вообще не принято задавать лишних вопросов, если все документы в порядке.

Лориэль вернулась в похоронный зал и села рядом с девчонкой.

- Все узнала, ничего не нужно.

Внучка кивнула. Они молча сидели, ожидая, когда за телом придут. Вот дверь открылась и в зал вошла в рабочей форме представительная погребальной службы.

- Пора, - вежливо сказала она.

Девчушка подошла к гробу и положила на него руку. Стояла с минуту и через силу отняла ладошку, оставив подпотевшее пятнышко на крышке.

- Прощайте, тетушка, - сказала Лориэль и положила руку на гроб, поклявшись внутри себя, что докопается, где там здоровая тетка могла «упасть».

Гроб увезли и закрыли дверь. Теперь снова ждать, пока не пригласят на погребение праха. Девчонка, наконец, не выдержала и тихо заревела. Лориэль принялась ее успокаивать. Пришлось сбегать и найти воды, чтобы девчонка выпила и немного успокоилась.

Прошло полчаса, Лориэль по звуку поняла, что рядом пролетела «ласточка» и не удивилась, когда минут через десять в зал быстрым шагом влетела Туча.

- Немного не успела, да? – спросила старшая и сразу обняла внучку. – Ну, малая, чего ревешь? Бабушка терпеть слез не могла!

- Тетя Лори тоже самое сказала, - девочка улыбнулась.

- Не реви, я маме сейчас позвоню и скажу, что мы здесь.

Туча вышла из помещения на пару минут и вернулась. Втроем они просидели еще час, ни о чем не разговаривали, просто ждали. Когда их пригласили на погребение, Туча взяла девчушку под руку и повела вперед. Они прошли через здание, вышли на улицу и прошли к номерному склепу. Сотрудники бюро несли впереди урну с прахом и первыми спустились вниз. Внутри не было каких-то странных запахов, чуть прохладно и сухо. Дошли до нужной ниши, спрятали там урну и закрыли небольшой плитой, очень аккуратно укрепив все раствором. На плите уже были выбиты имя, семья и годы рождения усопшей.

Прощались недолго. Девчушка выдержала, только пару раз хлюпнула носом. На выходе Туча сказала:

- Мама просила тебя домой к бабушке отвезти, она завтра постарается приехать. Лори, там твой ховер стоит?

Жила тетушка, как и многие старушенции, в небольшом уютном городке из одноэтажных тесно стоящих домиков. Улицы широкие, светлые, тротуарчики выложены брусчаткой. Вокруг городка лесок, а сами домики одних тонов – светлые стены и бурые крыши.

Сели на въезде в городок на маленькой стоянке, для ховера места тут предостаточно. Возле дома тетушки уже дежурили соседки. Одна из них сразу к девчушке, а та возьми и разревись в ее объятиях. Дома тут не запираются, зашли внутрь, усадили мелкую. Дом как дом, простой и аккуратный. Похоже, что пол, окна и всю мебель тетушка смастерила сама. Не удивительно, с ее-то золотыми руками.

Пришли еще соседки с угощением, поставили чайник, принялись хозяйничать. Услышав разговор на улице, Лориэль вышла поговорить с бабушками. Они все охали и сокрушались, как же так все случилось.

- Добрых дел, уважаемые, - сказала Лориэль.

- И вам добрых дел. Горе-то какое! – все три тетушки вздохнули разом.

- Горе, - согласилась Лориэль. – Крепкая была соседка ваша.

- Это верно, - сказала бабушка с черными пятнышками на меху. – Крепкая. Два дня вот как говорила ей – дождись автобус, а она сама пошла. Говорит, буду ходить, пока ноги носят.