Там же с техниками дежурила и Лориэль. Они с Буми неплохо устроились в грузовом модуле. Тишина спокойной машины давила немного на уши, но они быстро привыкли, тем более что спать можно было сколько угодно, а на планшетах хватало развлечений вроде чтения книжек. Одно неудобство – туалет и кое-какая помывка только на базе, ходили туда по очереди.

К концу недели техники справились и были готовы сделать вторую попытку. Их слушали все, развлечений других не предвиделось. Голоса у техников уставшие, спокойные. Профессор только дала разрешение на работы и перевела системы в режим ожидания.

Чаирэль традиционно провела отчет, в эфир полетели скучные рабочие фразы:

- Включить питание. Подать мощность на первый блок. На второй блок. Заряжаем излучатель. Пять процентов… двенадцать… сорок…

Когда счет дошел до девяносто двух, Буми, убаюканная монотонной речью старшего техника, сладко засопела в своем спальнике.

- Запускаем излучатель, - продолжила бубнить Чаирэль. – Показатели в норме. Излучение пошло. Показатели в норме. Запускаем основной узел.

И повисла тишина. Секунд двадцать в эфире не было ни слова.

- Хм… - произнесла старший техник.

Этот «хм» ударил по ушам, как молот. Даже Буми во сне пошевелила ушками, а Лориэль села и прислушалась.

- База… Старший техник вызывает базу.

- Слышим вас, - ответила профессор.

- Знаете… - Чаираэль загадочно протянула свое коронное «эм-м», а потом сказала: - Эта херотень все-таки работает.

За месяц до расчетного дня возвращения «Надежды», Лориэль пошла на аварийную посадку в том же месте, где последний раз упала Айрина. Пропала тяга на стабилизаторах, как ноги подрубили. Удалось каким-то чудом выровнять машину и не врыться в землю, а именно сесть. С семидесяти метров. Без тяги.

Тяжело дыша, Лориэль проверила все системы. Да, перегрузки, отказы, но машина жива. Плюется, рычит, фыркает, но жива. Буми на своем месте сжалась в тростиночку и почти не дышала. Перепугаться успела, а вот отдышаться еще нет.

Лориэль сняла шлем и с силой утерла лицо. Включила связь.

- Иволга-Базе. На вынужденной. Отказ. Экипаж цел, энергия в машине есть.

- Принято, Иволга.

Буми тихо шмыгнула носом, слышно было даже через шлем.

- Дай конфетку, - Лориэль протянула руку.

Девчонка вынула из кармашка красную, свою любимую. Они не такие приторные, как мятные. Нашла в себе силы снять шлем и утерла слезы. Лориэль встала и обняла девчонку как матушка:

- Не боись. Потом, если что случится, вспоминать будем, что не все так тяжело и страшно, как на Ка-Пять.

- Угу… - Буми тяжело вздохнула.

- Бери инструменты и полезли смотреть что накрылось.

- Сейчас.

- Не сейчас, а так точно, младший кандар навигаторской службы.

- Так точно.

Лориэль спустилась вниз проверить груз. Стоят себе ящики, ничего с ними не случилось. Первая партия очищенной смеси, высший сорт. Сейчас на базе, наверное, профессору докладывают, что «ласточка» на аварийной вместе с 15-ю тоннами ценнейшего груза. Старший спасатель наверняка произнесет свое любимое «Я говорила!», имея ввиду, что настоятельно не рекомендовала перевозить грузы с обогатительной станции на основную базу. И хлопотно, и смысла не имеет. Сама же профессор Гамодара наверняка пройдется вокруг проекционного стола с видом военного мыслителя и придумает новую звонкую фразочку. Все заметили эту особенность профессора, и чем ближе экспедиция была к успеху, тем чаще Гамодара пыталась выдумать что-то остроумное или многозначное.

Прихватив лестницу, Лориэль открыла грузовую платформу и вышла наружу. Полезли на левое крыло, на которое «жаловалась» машина. Сыпятся синхронизаторы, ничего не поделаешь. Дело еще в местной радиации и гравитационном излучении самой красной звезды. Будь у машин полноценное обслуживание, как это было на флоте, все бы успевали заменить. Модули «ласточек» по всем пунктам уже перекрывали лимит налета. Лимит, конечно, ставили с запасом и даже частично рассчитывали влияние внешних нагрузок, только машины свое отлетали, и состояние «ласточек» серьезно беспокоило Лориэль. Она отлично слышала все три машины, и они уже начинали стонать.

Айрина прилетела на машине Сельки, высадила техников с оборудованием и умчалась развозить геологов. Те вошли во вкус – месторождения открывали одно за другим, концентрация материала отличная, все облизывались. Профессор, однако, проявила себя еще и как очень разумный руководитель, она не теряла голову от успехов и очень крепко держала все в своих руках, не давая остальным слишком уж увлекаться и рисковать. В плане последнего ей очень охотно помогала старший спасатель.

Заменили синхронизатор и взлетели. «Ласточке» жутко не нравилась обновка, все норовила дернуть левым боком. Мощности на стабах скакали, не так чтобы страшно и критично, но с ними тоже накопились проблемы. Буми тайком поглядывала в показания приборов, Лориэль временами видела знакомые данные в отражении на шлеме навигатора.

На базе техники сразу полезли смотреть машину, остальные занялись разгрузкой. Само собой, один ящик надо было притащить в зал управления. Пока материал многие видели только в пробирках. Профессор по этому поводу устроила небольшое собрание с трансляцией и затянула хвалебную речь.

В черном техническом ящике темный порошок, Лориэль не раз видела его на обогатительной станции. Если не присматриваться – обычная грязь темного цвета. Это уже когда глаза привыкнут проступают странные темные тона, играющие радужными разливами. Полиметалл для нанидного производства. Состав, с которым нанидные структуры прекрасно работают, как повар с тестом. Семьдесят тысяч имперских кредитов за кило. Очень дорого. Хороший инженер, например, получает чуть больше двух сотен. Лориэль знала, что управляющая часть ее протеза создана как раз из таких полиметаллов.

После памятной речи и демонстрации достижений экспедиции, Лориэль тихо ушла в комнату отдыха. Достала планшет из личных вещей. Она еще не успела проверить вчерашние данные по работе экипажа Айрины и не сильно удивилась, когда показатели работы систем просели еще немного. Последние три недели, по факту, все полеты прошли на честном слове. Машины изношены настолько, что все больше и больше возникает угроза аварийной ситуации. Именно так, «ситуации». Мысль, что кто-то еще из экипаже пострадает, Лориэль прогоняла из головы сразу.

Все три недели летали исключительно на расчетах. Когда какой узел на машинах откажет – Лориэль смогла просчитать с точностью до пары часов. Отказ ее машины сегодня это погрешность в статистике, причем в лучшую сторону, потому что произойти что-то неприятное должно было еще позавчера.

Лориэль размышляла, когда ее нашла Буми.

- Старшая, мы с машиной заниматься идем? Там техники спрашивают, что менять в первую очередь.

- Пусть занимаются машиной Айрины.

- Хорошо, - Буми исчезла за дверью, а через секунду появилась с сомнением на лице: - Старшая, а чего с нашей машиной тогда?

- Ничего.

- Так на ней же сейчас нельзя летать…

- Я знаю. Пусть занимаются машиной Айрины.

- Ясно…

Навигатор прикрыла дверь. В раздумьях Лориэль просидела несколько минут. Выбора нет, перешагивать через границу разумного риска нет никакого желания. Прихватив планшет, она отправилась с докладом к профессору.

Разговор вышел очень спокойным, а еще через час профессор сообщила всем, что полеты «ласточек» приостановлены, остается только одна дежурная машина на экстренный случай. Всем придется пересмотреть графики смен и передвигаться только на планетоходах. У «ласточек» один рейс в семьдесят часов, чтобы перевезти с добывающей станции запасы газа.

С машиной Айрины провозились неделю, но она теперь хотя бы могла летать без риска. Количество рейсов немного увеличили, все были рады и этому.

Сразу занялись одним интересным месторождением – геологи предложили в самой дальней зоне начать добычу открытым способом. Когда Буми узнала, что они перевозят девять тонн промышленной взрывчатки, ей стало не по себе.