С минуту Лориэль все обдумывала. Будь сейчас рядом Туча – она бы снова метко высказалась кто и на какие места в очередной раз нашел себе приключения. Убедившись, что место падения чужой машины осталось позади, Лориэль включила внутреннюю связь с навигатором.

- Буми, вернемся на базу – поменяй блоки данный и отдай их мне.

- Чего? Я же только поменяла перед вылетом.

- Я знаю. Поменяй. Если вдруг спросят – придумай что-нибудь.

- Ну… Хорошо, - недоверчиво произнесла Буми, но сразу после посадки поменяла блок данных и тайком его передала.

Свой и блок данных от навигатора Лориэль спрятала в личных вещах. Еще будет время заняться ими.

Пока экипажи отсыпались, техники проверили все доставленное оборудование. Как только пошли слухи, что все исправно, посыпались творческие идеи, как и что делать. Профессору пришлось несколько раз рявкнуть для острастки, чтобы никто никуда не лез, все уже решено. На большом собрании, где докладывалась техническая служба, такой уверенности не было ни у кого, даже у техников. Немного неуместной тирадой профессор подвела итог доклада:

- Вы хотите собрать старинный арбалет из современных композитов и заставить его стрелять гравитационной плазмой в планету?

Старший техник Чаирэль поморщилась от сравнения и сказала:

- В общих чертах, может быть, и похоже.

- Но вы собираетесь стрелять гравитационным полем в планету?

- Излучать, да. И не совсем в планету, а в газовый карман. Создадим впечатление, что скважины нет, порода цельная и будем поддерживать в кармане стабильное давление. Тогда не придется обеспечивать сдерживающим полем систему забора газа, - Чаирэль кашлянула и поправилась: - Сильным полем.

- Авантюра! – фыркнула Паранга.

Старший спасатель в последнее время не слишком себя сдерживала в эмоциях, однако ее позиция по части безопасности экспедиции осталась нерушимой. Правда к ней по-прежнему мало кто прислушивался, особенно после получения отличных проб из новых месторождений.

- Вся экспедиция большая авантюра, - сказала профессор, задумчиво почесывая лоб. – Нужно ускорить весь процесс, работать как можно аккуратнее и быстрее. И прошу старших пока не распространяться про реальное положение дел с запасами кислорода. Что, кстати, по атмосферным преобразователям?

- Два установили, это еще семь процентов к общей мощности. Третий, к сожалению, неисправен, - доложила Чаирэль.

- Надо переходить на группы по трое, чтобы в планетоходах и внешних модулях не возникал дефицит дыхательной смеси, - сказала Паранга.

- Но это снизит скорость работ! – возмутилась старший техник.

- Согласна, - сказала профессор.

Все уставились на нее. Никто не понял, кого она поддержала. Профессор стояла с закрытыми глазами. Костяшками пальцев правой руки она терла нос, при этом когтем указательного пальца почесывала лоб.

- Согласна со старшим спасателем, - выдохнула, наконец, профессор и открыла глаза. Обвела всех взглядом. – Может, попробуем сделать смены короче, чтобы девочки не так уставали? Если мы не можем обеспечить больше рук, может, просто будем чаще меняться на сложной работе? Как думаете?

С доводом согласились, хотя не везде можно устроить пересменку. Пока устремили все внимание на добывающую станцию. Самых лучших специалистов направили туда и самую надежную технику тоже. Реальность такова, что запасов кислорода осталось ровно на четыре недели, и то при условии, что не все будут находится на основной базе. Собственно, изначально так и рассчитывали, что на главной базе постоянно будет не более тридцати теток, остальные на рабочих местах, кто на той же газовой станции, кто в разведке, кто на местах добычи. Если станцию не запустить вовремя, всем придется распределиться по внешним модулям и просто ждать еще полтора месяца, пока вернется «Надежда». За относительно полное обеспечение всех дыхательной смесью старший техник ручалась, чтобы не значило из ее уст это «относительно полное», но дополнительной смеси для работы вне станции уже не будет, а это значит, что прекратятся все поиски и добыча.

На газовой станции из уцелевшего медицинского блока обустроили место отдыха. На выходе поставили арочный проход к складу, на дверь, на всякий случай, поставили дополнительный изоляционный щит. Чего-чего, а щитовой защиты у экспедиции хватало на все случаи жизни. Еще один арочный проход провели к дверям в разрушенный жилой модуль – здесь все закрыли щитами и соорудили походную мастерскую. Работать, конечно, придется в кислородной маске, просто на всякий случай, но это уже не костюм для работы снаружи.

К концу недели на основной базе собрали излучатель и разрешили его перевозку. Через три дня техники обещали закончить с преобразователем, чтобы он спокойно ел современный энергон и не перегревался каждые полчаса.

По пути на газовую сломался один планетоход. Событие печальное, по сути, но вышло смешно. Всеми планетоходами управляли спасатели, потому что взять на К-5 механиков-водителей не смогли. И так уж случилось, что управляла злополучным транспортом лично старший спасатель Паранга. И то ли с утра она на хвост себе наступила, то ли поела плохо, непонятно. В общем, настроение у Паранги было прескверное, а тут еще поломка! И старший спасатель, напрочь забыв, что у нее включена общая связь, в таких эпитетах описала на каком месте она вертела и эту планету, и этот планетоход, и эту темень вокруг, что даже бывалым тетушкам было что послушать. Комичности добавило и то, что одна из техников шутки ради включила трансляцию на всю базу, но вот незадача, блок управления дал сбой и отключить все эти лестные речи шутница уже не смогла, так что вся экспедиция волей-неволей шесть минут и двадцать семь секунд оценивали словарный запас старшего спасателя.

Когда техник все-таки отключила передачу, профессор великодушно сказала:

- Больше не смейте так делать.

- Конечно, профессор. Прошу прощения.

Техника сдуло из рабочего помещения, а Гамодара вызвала старшего спасателя и запросила в чем причина задержки.

Через час планетоход отправился в путь, а когда старший спасатель вернулась на базу, то долго не могла понять, почему все при виде ее так загадочно лыбятся.

К концу второй недели все оборудование уже было на газовой. Подготовили фундамент для установки, подготовили запасы энергона, очистили место. Работа кипела без остановки, старались четыре бригады по два техника. С ними же два спасателя, медик, и Юриэль, которая оказалась не менее изощренным организатором, чем сама профессор.

Пока шли работы, озадачились снижением потребления кислорода. Развезли рабочие группы по местам насколько это возможно, проработали списки, кто в случае чего покинет основную базу и перелетит на старую базу промысловиков. Притащили неисправный планетоход – ездить он будет нескоро, но в нем могут пересидеть тяжелые времена как минимум трое.

Не обошлось без драки и шума, в очередной раз Лориэль сцепилась с Парангой. «Ласточек» три, а экипажей два. И хотя внутренние системы «ласточек» могут обеспечить кислородом в экстренном случае двадцать пять девок, Лориэль была категорически против превращения летающей красавицы в пансионат для отдыха.

- Все машины с мелкими поломками, - сказала она. – В любой момент могут начаться отказы. Нет и точка. Все три машины должны быть в работе, одна как сменная, пока другие заправляют или ремонтируют.

- Сейчас важнее безопасность экспедиции, - Паранга минуты две как закончила орать, поэтому говорила спокойным голосом и даже без раздражения.

- Вы перестраховываетесь, а «ласточка» в любом случае стоит возле станции, - заметила Лориэль.

- Да, но она совершенно не подготовлена, чтобы в ней разместить хотя бы десять специалистов!

- Все успеем. У нас же кислородная недостача не сразу начнется, верно?

- Ай! Это вы перестраховываетесь, старший пилот! У вас и полетов сейчас втрое меньше, не говоря уже про полное отсутствие орбитальных! Что может случиться?

Лориэль вздохнула. В свое время Тройка била костяшками по ушам, если кто при ней рискнул ляпнуть «Что может случиться?». Ровно через сутки, минута в минуту, в общем эфире от Айрины донеслось короткое: