Наконец, после почти трех минут безумной беготни, Лиля сделала невероятное — отбила мяч в падении, перекатилась через плечо, вскочила и успела добежать до сетки, чтобы подставить ракетку под ответный удар Катарины. Мяч едва перевалился через сетку и упал прямо на линию.

— Девять-семь! — Лиля подняла руки вверх. — Ура!

Катарина стояла посреди корта, тяжело дыша. На ее лице читалось полное недоумение. Как эта босоногая сумасшедшая волейболистка, которая держит ракетку как сковородку, умудряется ее обыгрывать?

— Давай, Катарина, соберись! — крикнула Арина Железнова. — Не позорься! Ты же тоже немка! И Бергштейн из Калининграда! Вздуй ее как следует!

Катарина стиснула зубы. Следующие два розыгрыша она выиграла чистым мастерством и силой воли — загнала Лилю в такие углы, из которых даже она не смогла выбраться. Девять-девять.

— Ничья пока! — радостно объявила Лиля. — Как интересно! Еще немножко!

Публика вокруг корта заметно увеличилась. Подошли люди с соседних площадок, остановились прохожие. Все смотрели на странное противостояние — профессиональная теннисистка из ГДР против босоногой советской волейболистки.

Подача Катарины. Она сосредоточилась, покрутила мяч в руке… И тут Лиля сделала нечто невообразимое — она начала прыгать на месте и махать руками, как будто готовилась к волейбольному блоку.

— Что ты делаешь? — растерянно спросила Катарина.

— Готовлюсь! — весело ответила Лиля. — Давай уже!

Сбитая с толку Катарина подала не совсем точно. Лиля отбила мощным ударом сверху — мяч просвистел в сантиметрах от сетки. Катарина чудом достала, послала свечку. Лиля разбежалась, подпрыгнула и в воздухе, как в волейболе, «забила» мяч вниз с такой силой, что он отскочил выше ограждения. Девочки из местного теннисного клуба снова сорвались с места — искать мячик в кустах.

— Десять-девять! — Лиля подбросила ракетку вверх и ловко поймала ее за рукоять. — Еще одно очко! Сдаешься?

Катарина покачала головой, но на ее лице появилась улыбка. Настоящая, не снисходительная. Эта сумасшедшая девчонка играла не по правилам, не по технике, не по логике — но играла с такой радостью и самоотдачей, что невозможно было злиться.

— Ладно, — сказала немка. — Последнее очко. Теперь я тоже буду веселиться.

И следующий розыгрыш обе играли уже не всерьез, а в удовольствие — смеялись, делали нарочито театральные движения, специально давали друг другу отбить сложные мячи. Когда мяч наконец упал на стороне Катарины, та просто рассмеялась:

— Знаешь что? Ты выиграла. Честно выиграла. Спасибо что ты напомнила мне, зачем мы вообще играем в спорт — не для медалей и очков, а потому что это весело.

Лиля подбежала к сетке, протянула руку:

— Спасибо за игру! Это было супер! Давай еще как-нибудь?

— Обязательно, — улыбнулась Катарина. — Но в следующий раз я обую кроссовки с шипами. А то за тобой, босоногой, не угнаться.

Волейболистки встретили Лилю овацией. Арина молча протянула Алене пять рублей. — Видели? Видели, как здорово было? А она мне — бац! А я ей — бам! — она подпрыгнула на месте.

Сбоку от корта за девушкой внимательно наблюдал высокий, худощавый мужчина в твидовом пиджаке и очках.

— Как интересно. — сказал он себе под нос: — Михаил, дружище, ты успел сфотографировать эту встречу?

— Конечно, герр Шнайдер. — кивает головой его собеседник: — но что тут интересного? Собрались девушки, сыграли в теннис. У нас в Советском Союзе парки открыты для трудящихся в любое время.

— Интересно то, что эта босоногая девчонка только что выиграла у десятой ракетки мира, Катарины Штафф. — отвечает ему мужчина: — и сделала это играючи. Конечно, первую партию Катарина сыграла вполсилы, если не в четверть, но потом она собралась и была вполне серьезна, выложилась… поистине, Страна Советов — это кладезь талантов. Мне нужно связаться с редакцией, Михаил!

Виктор встал и обвел взглядом всех окружающих. В конференц-комнате гостиницы они собрались всей гурьбой. Последней день перед матчем команда провела так, как будто приехала в Ташкент в туристический тур, они посетили «птичий» рынок в Тезиковке и базар Чорсу, увидели достопримечательности старого города Урду, посетили Шейхантаур, где увидели чиллаххону и некрополь глубоко под землей, поели в самой настоящей чайхане самого настоящего плова, который по уверениям местных нигде не был настоящим, везде доверчивых туристов обманывали, а самый настоящий плов он только в этой самой чайхане и подается только с аччик-чук, салатом из кусочков помидоров, мелко нарезанных перьев лука с солью, базиликом и подсолнечным маслом. Еще они фотографировались у стен старой крепости, посетили музей истории Узбекской ССР, поиграли в мяч в парке Тельмана, где Лиля Берштейн сыграла теннисную партию с какой-то немкой, поели восточных сладостей и успели на вечерний сеанс в кинотеатр. Показывали польскую комедию «Новые амазонки» с ограничением на вход «до шестнадцати лет». На входе не хотели пускать Арину Железнову, но ей уже исполнилось семнадцать, а в октябре и восемнадцать должно было исполнится… к удивлению Виктора, все парни из ее «гарема» были старше двадцати, хотя некоторые выглядели на четырнадцать. Впрочем, в самой комедии ничего такого особенного не было, время «Маленькой Веры» и «Греческой Смоковницы» в СССР еще не пришло, «Новые амазонки» были на редкость целомудренными.

После ночного киносеанса Виктор повел всех в гостиницу, напоминая самому себе Моисея, ведущему за собой народ. Собрал всех в конференц-зале, клятвенно пообещав дежурной по гостинице не шуметь — время было уже позднее. И если бы речь шла о соревновании в Колокамске, то он бы давно всех по своим комнатам спать отправил, но в связи с джет-лагом в четыре часовых пояса вся команда чувствовала себя бодрячком. Если исходить из привычных часов, то спать им захочется примерно в два часа ночи по-местному. Можно было конечно все равно отправить всех спать, дисциплина есть дисциплина, нечего по коридорам шариться и хихикать по углам, всем спать!

Вот только все равно же не заснут. Даже если он их к кроватям привяжет… и не то чтобы он не хотел девушек из команды к кроватям привязать… тут дело в другом. Если человек в кровати лежит не в то время, в которое он привык… ну скажем часов в пять его в постельку уложить, что человек делать будет? Нет, спать в пять часов вечера может только солдат в первые полгода службы, который вечно недосыпает. Любой другой человек будет просто валяться в кровати, смотреть в потолок и… думать. Три-четыре часа размышлений, сомнений и терзаний. Даже самый уверенный в себе человек после такого с утра встанет уставшим.

Именно этого Виктор и пытался избежать. Все равно никто не заснет раньше двух, а матч начнется в полдень по-местному. Смысла бегать и загонять всех в постель не было. Как только девчонки начнут зевать — вот тогда имеет смысл, но не раньше. Ночной сеанс в кинотеатре протянул время до часу ночи, сейчас час тридцать… примерно полчаса и уставшие волейболистки начнут зевать и потирать глаза. Тогда он скомандует отбой и они упадут в свои койки и будут счастливы как поросята среди яблок.

А сейчас… он огляделся. Конференц-зал гостиницы «Узбекистан» дремал в полумраке поздней ночи. Длинные шторы из тяжелого бордового бархата, типичные для советских учреждений, плотно задернуты, не пропуская ни лучика света с улицы. Только настольные лампы с зелеными абажурами, расставленные вдоль стен, создавали островки мягкого желтоватого света, отбрасывая причудливые тени на выцветшие обои с геометрическим узором в восточном стиле.

Массивный овальный стол красного дерева занимал центр комнаты, окруженный двумя десятками стульев с высокими спинками, обитыми искусственной кожей цвета горького шоколада. На некоторых из них уже проступали трещинки и потертости — следы многочисленных заседаний и совещаний. Девушки расселись кто как — некоторые подтянули ноги под себя, другие откинулись на спинки стульев, третьи облокотились на стол, подперев подбородок ладонью.