— Она что, не устает? — пробормотала одна из местных теннисисток, смуглая девушка со смешными косичками и в белой кепке с надписью «СССР».

— Это же Бергштейн, — прогудела Валя Федосеева: — У нее вместо легких турбина, а вместо ног — пружины. И вместо сердца — пламенный мотор. Ее бы энергию да в мирных целях…

— Мирное применение Бергштейн невозможно. — качает головой Синицына и поправляет очки: — она по природе своей деструктивна, ей лишь бы что-нибудь сломать или на зуб попробовать. Она как ребенок — или стучит со всей силы или в рот тянет… или и то и другое сразу, вон как с Витькой.

— У вас так всегда? — осторожно спрашивает Марина Миронова, глядя на носящуюся по корту Лилю: — ну то есть мы же тренироваться должны были, нет? Завтра важный матч… меня с завода отпустили в командировку, а она носится…

— А ты попробуй ее оттуда вытащить. — предлагает ей Маша Волокитина: — она же как тот карась из сказки про Конька-Горбунка. «Будьте милостивы братцы, дайте чуточку додраться!» — это про нее написано. Пусть набегается, пар выпустит, крепче спать потом будет.

— Ерш. — машинально говорит Марина Миронова.

— Чего? — не понимает Волокитина.

— Ерш там был. Ну в сказке. И автор — Ершов по-моему…

— А… — протянула Маша и разговор как-то сам собой умер. Девушки смотрели что происходит на теннисном корте. А там тем временем розыгрыш длился вот уже больше минуты. Катарина методично гоняла Лилю по всему корту, но та доставала всё. Падала, вскакивала, скользила, кувыркалась — и отбивала. Не всегда правильно, часто криво, иногда совершенно дико — но отбивала. Наконец, измученная этой беготней, Катарина ошиблась — послала мяч в сетку.

— Три-два! — радостно воскликнула Лиля, подпрыгивая на месте. — Это было весело! Давай еще так!

Катарина вытерла лоб напульсником. Впервые за игру. Потом посмотрела на Лилю внимательнее — та даже не запыхалась, только раскраснелась и сияла от восторга.

— Она у вас железная, да? — осторожно спросила одна из девушек-теннисисток, что стояли рядом.

— А то. Железный Кайзер собственной персоной. — кивает Наташа Маркова: — кто в первый раз ее видят, думают — и откуда у нее такое прозвище, она ж легкая и веселая как мячик в детской игре… но те кто против нее на площадку выходят после второй партии начинают понимать. Она — железная. Хотя может даже не железная. Как там — гвозди бы делать из этих людей, крепче бы не было в мире гвоздей…

— Я бы такие гвозди купила. — невпопад говорит Арина Железнова: — килограммов десять.

— А тебе лишь бы Бергштейн на гвозди пустить.

Следующие несколько розыгрышей прошли в напряженной борьбе. Катарина перестала играть расслабленно, начала использовать весь свой арсенал — резаные подачи, обманные движения, точные удары по линиям. Но Лиля доставала невозможное. Она падала плашмя, отбивая мяч в последний момент. Прыгала выше, чем казалось возможным для ее роста. Один раз вообще отбила мяч спиной, развернувшись в прыжке. Еще один раз — падая в прыжке и перекатившись колесом после падения — успела отбить мяч, посланный в угол.

— Семь-пять, — объявила Катарина, и в ее голосе уже не было снисхождения. Она серьезно вспотела, белая футболка прилипла к телу, а на лице появилось сосредоточенное выражение профессионала в серьезном матче.

— Лилька ведет! — взвизгнула Алена. — Аринка, где мои деньги?

— Матч еще не закончен, Маслова! — огрызнулась Железнова и прижала ладони к лицу рупором: — Катарина! Давай! Мы за тебя болеем!

— Что тут у вас происходит? — к ним подходит Виктор и смотрит на площадку, удивленно моргает, заметив там Лилю. Лиля машет ему рукой в ответ и улыбается.

— Семь-пять. — отвечает ему Маркова: — как есть семь-пять, товарищ старший тренер, Лилька ведет. У Катарины форхенд хорош и подачи она режет как надо, но Лилька… ну это ж Лилька.

— Форхенд. — кивает Виктор, глядя на Катарину.

— Угу. Катарина и слайс пробовала и топ-спин и на брейк-пойнте свечу на хавкорт послала, а потом угол поменяла, но все бесполезно. Лилька как бульдог в нее вцепилась… — Наташа качает головой: — Катарина типичный безлайнер, играет с задней линии, а Лилька ярко выраженная сеточница, ей бы в пару… такие «сопли» берет! Вот бы ее в Большой Шлем или на Уимблдон!

— Виктор Борисович! — сияет рядом улыбкой Арина Железнова: — а где вы были?

— Я комсомолец, но так и в бога поверить можно. Хотя скорее в Сатану. — говорит Виктор: — Маркова, а ничего что у нас завтра матч? И в волейбол, а не в теннис? Какого черта наша лучшая либеро на теннисном корте босиком забыла? Сейчас ноги себе до мозолей собьёт, это же не трава, это же хардгрунт.

— Клянусь, я ей все сказала, товарищ начальник! — разводит руками Наташа: — вот прямо твоими словами! И про матч, и про босые ноги, и про коленки… еле сумела на нее наколенники натянуть!

Тем временем Катарина взяла тайм-аут, подняв руку. Подошла к своей сумке, попила воды, вытерла лицо полотенцем. Посмотрела на Лилю, которую подозвал к себе Виктор и теперь пытался внушить ей насколько это дурная идея — бегать по корту босиком прямо перед матчем.

— Слушай, — окликнула немка. — Ты правда никогда серьезно не играла?

— Неа! — весело откликнулась Лиля. — я волейболистка. Теннис мне нравится, но мне тренер играть в него не разрешает!

— И не разрешу. — упрямо заявляет Виктор: — в любое другое время еще ладно, но сейчас… в общем обуйся, Лилька!

— Если я сейчас обуюсь, то у меня в носках камушки будут. — серьезно возражает Лиля: — они-то мне и сотрут подошву как наждаком.

— Протри ноги салфеткой и обуйся. — настаивает Виктор: — и не выкладывайся ты так. Береги себя.

— Какой ты скучный, Витька! — говорит Лиля и легко вспархивает, перемещаясь на корт. Виктор вздыхает.

— Точно поводок для нее нужен. — говорит он вслух.

— А я говорила. — выдает Маша Волокитина, складывая руки на груди: — да что толку. Светка Кондрашова предупреждала что на эту Бергштейн воздействовать только она и может. Что она там с ней делала, почему та ее слушается… загадка.

Катарина тем временем тоже вернулась на корт. Теперь она играла по-настоящему. Каждая подача — как из учебника для профессионалов. Каждый удар выверен до миллиметра. Она начала использовать всю площадку, заставляя Лилю бегать зигзагами.

Но чем серьезнее играла Катарина, тем веселее становилось Лиле. Она хохотала, когда падала. Радостно вскрикивала, отбивая особенно сложные мячи. Один раз, добегая до дальнего угла, не рассчитала и врезалась в ограждение — отскочила, потерла лоб и тут же побежала обратно, успев отбить следующий удар.

— Восемь-семь, — выдохнула Катарина. Она уже не просто вспотела, пот тек с нее ручьями… Аккуратная прическа растрепалась, кепка съехала набок.

— Давай, Лилька! — заорала Алена Маслова, подпрыгивая на месте: — Покажи ей!

Следующий розыгрыш был весьма интересен и наверное достоин быть внесенным в учебники по большому теннису. Катарина подала свою лучшую закрученную подачу — мяч отскочил почти под прямым углом. Но Лиля каким-то чудом предугадала траекторию и отбила. Завязался длинный обмен ударами. Катарина била точно, сильно, технично. Лиля отвечала хаосом движений — то отбивала мяч между ног, то в прыжке с разворотом, то вообще ложилась на спину и била лежа.

— Так… так никто не делает! Это цирк какой-то! — возмутилась одна из местных теннисисток.

— Это Лилька, — поправила Маша Волокитина: — вы думаете это цирк? У нас завтра матч первой лиги в вашем городе с командой «Автомобилист», против Гульнары Каримовой, Лилька — наша лучшая либеро, а она вместо того чтобы поберечься — носится по площадке как шаровая молния!

— Правда? — смуглая девушка в тенниске взглянула на творящееся на корте по-новому: — но… зачем? Она же не теннисистка, это же не официальный матч!

— Потому что ей весело. — пожимает плечами Маша Волокитина: — она меня этим своим отношением раздражает просто неимоверно. Терпеть ее в такие моменты не могу. — и девушка снова обращает все свое внимание на корт.