Но в ответ она лишь фыркнула. Посмотрела на меня так, будто я что-то натворил и она об этом знает. Пожал плечами. Может снова котёнка потеряла, или тот плохо ест?

Я размышлял об артефакте для кер, поднимаясь по лестнице. Надо успеть подготовить его до следующего визита в морг. Работы предстояло много. Сложнее всего найти ингредиенты. Они все редкие и дорогие. Хорошо, что с деньгами теперь проблем нет.

На моём этаже в полутьме коридора мелькнул силуэт. Раздался глухой перестук каблучков по ковру. Обернулся на звук и увидел, как из-за угла показалась женская фигура.

В тусклом свете настенных бра я не сразу узнал Лидию. Взгляд скользнул по её образу, отмечая разительные перемены. Вместо привычных строгих платьев и юбок в пол — мягкие домашние штаны. Просторный свитер пастельных тонов скрывал точёную фигуру аристократки.

Тёмно-русые волосы были небрежно собраны в хвост, а несколько выбившихся прядей обрамляли её лицо. Это делало её черты мягче, убирая привычную надменность и холодность.

Она заметила мой удивлённый взгляд и чуть дёрнула плечом, словно хотела оправдаться за свой внешний вид. Но тут же выпрямилась, возвращая себе привычную осанку.

— Граф Орлов! — её губы растянулись в натянутой улыбке. — А вас-то я и ищу.

В её позе чувствовалось напряжение. Брови чуть нахмурены, а в глазах плещется раздражение.

— Чем могу помочь? — поинтересовался я.

— Ваши успехи на любовном фронте мешают мне спать, есть и учиться, — эмоционально выпалила она.

— Не очень понимаю, о чём вы говорите.

— Не понимает он, — буркнула Лидия. — Ну пойдёмте, я вам покажу.

Она решительно подхватила меня под локоть. От неожиданности я даже не успел возразить. Мы подошли к двери её комнаты. Изнутри доносились приглушённые всхлипы.

Лидия распахнула дверь. Я увидел Машу, свернувшуюся калачиком на кровати. Подушка скрывала её лицо, а плечи мелко вздрагивали от рыданий. Тонкое домашнее платье на бретельках больше походило на ночнушку. Шёлковая ткань облегала фигуру, не скрывая изгибов. При каждом всхлипе бретельки соскальзывали, грозя обнажить больше положенного.

При звуке открывающейся двери она подняла голову. Её голубые глаза покраснели от слёз. Влажные дорожки блестели на щеках, а светлые волосы растрепались в беспорядке.

Ночнушка натянулась, и я невольно заметил, что под тонкой тканью не было белья — два маленьких бугорка отчётливо проступали сквозь шёлк.

Увидев меня, она издала жалобный всхлип и разрыдалась с новой силой. Её плечи задрожали сильнее. Она снова уткнулась в подушку, пытаясь спрятаться от моего взгляда.

— Зачем ты его привела⁈ — произнесла она.

— Видите? — Лидия скрестила руки на груди. — До чего вы девушку довели?

— А? — я приподнял бровь. — Маша, что с тобой случилось?

— Ничего! — донеслось из-под подушки. — Ничего. Со мной все в порядке.

— Может быть, объясните, что тут происходит? — я перевёл взгляд на Лидию. Её лицо выражало брезгливость пополам с осуждением, когда она смотрела на Машу.

— Вы и ваша встреча в ресторане с преподавательницей истории. — ответила девушка.

В голове промелькнула мысль — когда они только успели? Я был уверен, что никто не видел нас с Викторией.

— Что? — произнес в слух.

— Маша узнала, что вы там целовались, обнимались и позже поехали вместе на продолжение вечера.

— Бред какой-то, — я поморщился. — Это неправда.

— Но все так говорят! — донеслось из подушки. — Вы все одинаковые. Вам только одно и нужно.

— У меня была деловая встреча, — пожал я плечами.

— Конечно, деловая, — всхлипнула Маша. — Обычно в такое место и ходят… А потом… А потом…

Она снова зашлась в рыданиях.

Я подавил раздражение. С какой стати я должен перед ними отчитываться? Моя личная жизнь — моё личное дело.

— Делай что хочешь, но чтобы я больше это не слушала и не видела, — заявила Лидия. — Сил нет никаких.

— Я думала, что я вам нравлюсь, — донеслось сквозь всхлипы. — А вы кувыркались с училкой. Да так, чтобы вся академия об этом шумела.

Лидия качала головой, когда Маша на секунду вынырнула из укрытия, чтобы сделать вдох. А потом посмотрела на себя в зеркало на стене. И тут же начала заниматься выбившимися прядями волос.

Я подошёл к кровати и мягко отвёл подушку от лица Маши. Она мгновенно притихла, только слёзы продолжали катиться по щекам.

— Маша, — начал я. — Во-первых, я взрослый человек и сам решаю, что мне делать и с кем. Но я клянусь тебе честью аристократа — ничего не было из того, что ты слышала. Мы поговорили о проекте и всё. После Виктория Сергеевна отправилась домой. Конец истории.

— Правда? — она сделала такое невинное личико, что я едва сдержал улыбку.

— Да.

— Хорошо. — она просияла. — Тогда я хочу, чтобы ты меня тоже сводил в кафе. Раз ей можно, то и мне. Деловая встреча, по поводу нашего кружка.

— А? — я посмотрел на Лидию.

Та стояла, скрестив руки на груди. Её взгляд недвусмысленно говорил — соглашайся, иначе покоя не будет.

— Хорошо, — сдался я. — Но ты меня услышала? Я сам решаю, что у меня и с кем будет.

— Да-да. — Маша вскочила с кровати и метнулась к шкафу.

На кровать полетели платья, бюстгальтеры, трусики. Лидия открыла рот от возмущения. Я поспешно ретировался.

Пока шёл к себе, размышлял о ситуации. Маша слишком напориста в своих попытках привлечь внимание. В прошлой жизни у меня было много женщин, но сейчас…

Если бы не молодое тело, которое требовало своего, я бы даже не отвлекался на подобные глупости. Слишком много дел, слишком важные цели. Но природу не обманешь — гормоны делали своё черное дело.

В комнате горел только экран монитора. Тихон уже лежал в кровати, когда я вошёл.

— С возвращением, — пробормотал он сонно.

— Отдыхай, завтра поговорим. — произнес я шепотом.

Стоев кивнул в ответ и зевнул. Его глаза закрылись, и он повернулся носом к стене. Закрыл дверь в его комнату и направился к холодильнику. Достал бутерброды, налил воды и устроился за компьютером. Пальцы забегали по клавиатуре. Требовалось найти ингредиенты для артефакта защиты.

В голове всё ещё крутилась сцена с девушками. Их особая магия, древняя как мир, не изменилась за тысячелетия. Сколько войн было развязано из-за женщин? Троянская, например. А сколько открытий совершили мужчины, пытаясь впечатлить прекрасный пол? Помню, как один философ в Афинах доказал теорему, только чтобы покорить сердце гетеры.

Поисковик выдал список магазинов. Цены кусались. Редкие травы и минералы всегда были в цене. Выбрал надёжного поставщика, заполнил форму заказа. Курьер должен доставить всё лично в руки, прямо в академию.

В другой вкладке открыл банк. Залогинился и подтвердил вход по смс. На счету красовалась внушительная сумма — девятьсот тысяч. Улыбнулся и подтвердил оплату заказа.

Умылся перед сном. Тихон наверное уже видел десятый сон. Рухнул в кровать, и сознание тут же отключилось.

Разбудил меня звон посуды на кухне. Поднялся, умылся и сел за стол. Тихон уже приготовил яичницу.

— Будешь? — спросил он, не отрываясь от газеты.

Кивнул, придвигая тарелку. Взгляд зацепился за кричащий заголовок: «Викторию Сергеевну Светлову облили краской! Вандалы оставили оскорбительную надпись на двери её кабинета».

— Чем им учитель истории не угодила? — произнес Тихон, чтобы писать такое. — Шлю… Наверное, поставила кому-то плохую оценку, вот и решили ей отомстить. Теперь этого вандала будут искать.

— Да уж. — криво улыбнулся и кивнул, а в голове мелькнула мысль, уж не Маша ли это? Надеюсь, это не её рук дело…

Додумать не успел. Раздался рингтон телефона, а на экране отобразилось имя звонившего. Мама.

Родители Кирилла Орлова в гостинице в Петербурге.

Свет торшера мягко освещал гостиничный номер. Солнце ещё не встало. Тяжёлые шторы скрывали городскую суету за окном. Вера Ефимовна сидела в кресле, аккуратно расправив складки шёлкового платья. Её тонкие пальцы нервно теребили жемчужное ожерелье.