— Эм, — вырвалось у лейтенанта Воронцова, когда поручик занял предложенное место. Державин же хмыкнул.

— Вас больше, — улыбнулся я, — так удобнее вести диалог.

Лейтенант глянул на капитана. Получил утвердительный кивок и разместился рядом с поручиком. Капитан Державин же, решил изменить диспозицию. Он развернул парту на девяносто градусов, как бы отгораживая нас от входа. Выставил перед ней стул и, усевшись спиной к двери, посмотрел на меня.

— Приступим, — произнёс он, доставая блокнот и карандаш из внутреннего кармана пиджака, — Кирилл Дмитриевич, Вы…

— Одну минуточку, — попросил я, обрывая его речь, и посмотрел на мнущегося преподавателя, — Вы что-то ещё хотели.

— Да, — нервно кивнул он, и его взгляд скользнул по жандармам, — куда мне присесть, чтобы Вам было удобно?

— Эм, — я встретился с таким же, как и у меня, недоуменным взглядом капитана, и мы оба зависли.

— Я бесплатный адвокат, — преподаватель неуверенно улыбнулся, и его рука взъерошила короткие тёмные волосы на голове. — Преподаю право и у меня распоряжение от проректора Шелестова всячески Вам помогать, — добавил преподаватель.

— Вон оно что, — протянул я, а в голове отразилась мысль, что, кроме помощи, он ещё и доложит, о чём мы будем говорить.

— Не думаю, что графу Орлову нужен адвокат, — улыбнулся Державин, — я всего лишь задам несколько вопросов…

— А это не Вам решать, — выпалили преподаватель, суетливо переплетая пальцы рук меж собой. — Лучше начните со стандартной процедуры знакомства с правами и назовите цель беседы. Какой статус у графа?

— Вы приняты, — улыбнулся я и, краем глаза наблюдая за удивлённой физиономией Державина (очень уж у него усы топорщились забавно), показал рукой на одну из парт, — присаживайтесь. Эм…

— Никодим Никифорович, — кивнул преподаватель. Нервозность его покинула. На смену ей пришла уверенность в своих действиях, и он юркнул на предложенное место.

— Раз все уселись, — я не стал дожидаться капитана и решил взять действие в свои руки, — то начнём, господа. Капитан?

— Капитан Сергей Павлович Державин, — снова представился он. — Центральное управление жандармерии Санкт-Петербурга, отдел по борьбе с организованной преступностью. — Он замолчал, вздохнул и продолжил: — Вы здесь находитесь в качестве свидетеля, имеет право хранить молчание, не свидетельствовать против себя…

Капитан зачитывал мои права с видом, словно его в этот момент пытали. Каждое слово о моих возможностях, казалось, вызывало у него боль не то чтобы зубовную, а во всём теле.

— Вам ясны Ваши права? — он закончил перечисление.

Я посмотрел на адвоката и, дождавшись кивка, произнёс:

— Да.

— Позавчера, — поспешно проговорил Державин, видимо для того, чтобы адвокат не успел вставить свои пять копеек, — у ресторана «Афинский дворик» произошло столкновение двух отрядов. Вы были в ресторане?

— Да, — пожал я плечами, ощущая, что от лейтенанта с поручиком начал исходить странный магический фон.

Их ауры несколько изменились. Всё указывало на то, что заработал артефакт. Не знаю, что они включил, но первое ощущение, что тот улавливал малейшую ложь.

— Что Вы там делали?

— Ужинал.

— Один? — его вопросы и мои ответы посыпались, как из пулемёта.

— Нет.

— С кем Вы там были?

— С девушкой.

— Будьте добры, назовите фамилию, имя и отчество девушки.

— Не могу, — улыбнулся я, — это деликатная информация.

Я старался отвечать быстро и односложно, чтобы попасть в диапазон действия артефакты правды. Но здесь я перешёл к тактике умалчивания. Жандармы, возможно, никуда информацию не используют, но вот «адвокат». Не думаю, что Шелестову надо знать о том, что со мной в ресторане была Виктория.

Моя воля, мой дух, уже вышел за пределы ауры и дотянулся до двоих жандармов. Благо они сидели за первой партой, прямо передо мной.

Кольцо на пальце лейтенанта и, правда, оказалось артефактом лжи. А вот поручик меня удивил. Он оказался батарейкой. Как Коля делился силой со мной, так он отдавал свои стихии и энергии артефакту на пальце лейтенанта.

— Это важно, — нахмурился Державин.

— Не думаю, — улыбнулся я и посмотрел на адвоката.

— Клиент вправе умалчивать не относящиеся к делу детали личной жизни, — моментально отозвался тот.

— Хорошо, — вздохнул Державин, — В какое время Вы покинули заведение?

— Вечером, — вновь улыбнулся я, — на часы не смотрел, но уже стемнело.

— По словам администратора Вы ушли около семи вечера.

— Возможно, — пожал я плечами.

— Что Вы увидели на улице? — Державин задал вопрос, на который просто не ответить.

— Как это ни странно, — улыбнулся я спустя несколько секунд раздумий, — но улицу, а потом подъехали с разных сторон машины, выскочили люди, и началась стрельба.

— Что Вы сделали, когда завязался бой? — спокойно и монотонно Державин продолжал задавать вопросы.

— Спрятался, — пожал я плечами.

— Вы знаете нападавших?

— Нет.

— Вы знаете Повара? — тон и вид капитана изменились. Он насторожился и впился в меня хищным взглядом.

— Да, — так же спокойно ответил я, чтобы попасть в ритм работы артефакта правды.

Державин глянул на Лейтенанта. Тот кивнул, что я говорю правду, и капитан, победно улыбнувшись, задал следующий вопрос:

— Вы разговаривали с ним?

— Да.

— По нашим данным, после разговора он пропал без вести, — оскалился Державин, подавшись вперёд.

— Эм, — я повёл плечами и ощутил, что моя воля, наконец, нашла контрольное заклинание артефакта лейтенанта.

— Вы вспотели, — обронил Державин, и протянул мне платок.

— Переживаю за повара, — признался я, вытираясь рукавом рубашки. — С ним точно всё в порядке?

— Как я уже сказал, он пропал после разговора с Вами. О чём Вы говорили?

— Нелепица какая-то, — я состроил расстроенное лицо и покачал головой. — Думаете, он пропал из-за нашего общения?

Я аккуратно подбирал слова и тянул время, чтобы не завалиться на проверке артефактом, пока не смогу его отключить.

— Это основная версия, — улыбнувшись, словно понимая, что я делаю, кивнул капитан, — о чём вы говорили?

— О салате.

— Куда Вы дели его тело… о чём?

— Какое тело? — я посмотрел на капитана.

— Вы предъявляете обвинение? — встрепенулся преподаватель-адвокат.

— Нет, — осторожно ответил капитан, глядя на лейтенанта, но тот кивал головой, что я говорю правду. — Повторите, пожалуйста, о чём вы говорили?

— О салате, — развёл я руками.

— Каком салате?

— Греческом.

Лицо Державина приняло крайне недоумённый вид. Брови и усы над губой приподнялись, от чего он стал похож на детскую поделку «лицо из обувной щётки».

— Он приготовил неправильный салат, — решил пояснить я, — использовал брынзу вместо фета, и она оказалась лежалая. Плюс он не знал, как приготовить заправку для салата, и его подали с обычным маслом.

— Нелепица какая-то, — потряс головой капитан, глядя, как лейтенант кивает моим словам.

— И я об этом, — кивнул я, — собственно, так я повару и сказал: «Не салат, а нелепица какая-то».

— Что?

— Салат, — повторил я.

— Какой салат, — Державин оттянул воротник.

— Греческий, — снова повторил я и закончил работать с артефактом лейтенанта. Огородил его простой заглушкой.

Тонкая, незаметная работа осложнилась тем, что приходилось ещё и отвечать на вопросы. Она отняла много сил, но теперь каждое моё слово в течение получаса будет считаться правдой.

— Капитан, поясните, пожалуйста, при чём тут повар и бандиты у ресторана, — вмешался «адвокат», — мой клиент не понимает.

— Дело в том, что нападавшие друзья Повара, — пояснил Державин, глядя на меня, — они приехали мстить за него. Из-за чего у вас произошёл конфликт с Поваром?

Я закончил сканировать всех участников разговора. Всё, можно лукавить как угодно. Больше ничего у них нет. Никаких других артефактов.

— Я же говорил, — я позволил себе устало выдохнуть. — Салат он неправильно приготовил, я высказал всё официанту, тот позвал повара, и я повторил.