Я прошёл к своему месту, машинально отмечая знакомые лица. Большинство учащихся на факультете археологии — простолюдины. Не только специальность, но и одежда попроще, и манера держаться поскромнее выдавали их сословие. Детей аристократов от силы пятеро на весь курс. И они сразу бросаются в глаза по осанке и костюмам, не сшитым под заказ, как у титулованных, но купленных в дорогих бутиках.

Соколова Анна, одна из моих одногруппниц, как обычно, восседала за первой партой. Каждое её движение выверено, словно по учебнику этикета — спина прямая, подбородок чуть приподнят. Светлые волосы уложены волосок к волоску, на шее поблескивает фамильная брошь с сапфиром.

Дочь банкира, она старательно поддерживала образ примерной ученицы.

За последней партой соседнего ряда Петров, худощавый, рыжий парень с веснушками по всему лицу, громко хвастался новым телефоном.

Анна морщилась и старалась необращать на него внимания.

— Слышали, в Сиятельске какая-то заварушка была? — донеслось сзади. — Говорят, там целая банда…

Разговоры оборвались на полуслове. Цокот каблуков Виктории Сергеевны разнёсся по аудитории. Синее платье подчеркивало её фигуру, жемчужное ожерелье мягко покачивалось в такт шагам.

Я улыбнулся, заметив, как она поправила выбившийся из безупречной причёски локон. Но стоило мне посмотреть в её сторону, как она тут же отвела взгляд, делая вид, что поправляет журнал на столе. Села за кафедру, открыла конспект лекции.

Через мгновение украдкой глянула на меня, но я уже успел поднять голову — и она снова отвернулась, прикусив губу. Женщины…

— Мы продолжим тему греческих полисов, — Виктория раскрыла журнал. Кто-то в задних рядах торопливо захлопнул ноутбук. — Петров, расскажите о системе управления в Спарте.

Худощавый парень с задней парты вздрогнул, оторвавшись от переписки в телефоне. Его соседка сочувственно хмыкнула.

— Э-э… В Спарте были эфоры… — начал он неуверенно. — Они следили за царями и…

Петров запнулся, нервно теребя рукав. Раньше Виктория непременно вызвала бы меня, спровоцировала на спор. Теперь же она держалась подчёркнуто официально.

— И геронты, — подсказал кто-то шёпотом.

— Да, и геронты! — воспрял духом Петров. — Они входили в совет старейшин…

— Достаточно, — прервала она его мучения. — Соколова, дополните ответ. Какую роль играли цари в спартанском обществе?

Анна поднялась с места, поправляя фамильную брошь. Дочь банкира всегда готовилась к занятиям. Должность отца в «БалтикаНордВест» банке обязывала поддерживать репутацию.

— В Спарте существовала диархия — правление двух царей, — она говорила чётко, словно зачитывала доклад. — Они возглавляли войско, выполняли жреческие функции…

Я разглядывал аудиторию, пока она отвечала. Вон Степанов строчит конспект. Каждое слово записывает. Князев украдкой достал бутерброд.

Опять не успел позавтракать? А сзади Лебедева рисует что-то в блокноте, делая вид, что слушает.

— А теперь обратимся к Афинам, — Виктория снова скользнула по мне взглядом и тут же отвернулась. На щеках проступил едва заметный румянец. — Кто может сравнить системы управления двух полисов?

Я намеренно не поднимал руку, хотя знал ответ. Интересно было наблюдать, как она избегает вызывать меня.

— Может быть, граф Орлов поделится своим мнением? — не выдержал сидевший рядом Михаил Степанов. Он всегда старался втянуть меня в обсуждение — умный парень, хоть и из простых.

— В другой раз, — качнула головой Виктория, поправляя жемчужное ожерелье. — Давайте послушаем… Князев, прошу вас.

Тот поспешно проглотил остатки бутерброда, вытирая руки о брюки и открыл рот.

— Попрошу есть в другом месте. — недовольно выдохнула женщина.

— Простите, — покраснел Князев.

Лекция продолжилась. Я делал вид, что конспектирую, но мысли были далеки от древней истории. За окном накрапывал мелкий дождь, капли стекали по стеклу причудливыми узорами.

Краем глаза заметил, как Игорь Валуев — потомок обедневшего дворянского рода, бросал в мою сторону недовольные взгляды. Его потёртый пиджак выдавал непростое финансовое положение семьи. Но несмотря на это держался с той особой надменностью, которая выдает аристократа даже в лохмотьях.

После звонка Виктория объявила:

— На следующее занятие готовите проект в парах. Тема — «Сравнительный анализ социальных институтов Афин и Спарты». Разбейтесь на пары сами.

По аудитории пронесся взволнованный гул. Студенты начали переглядываться, кто-то уже тянулся к друзьям. Я намеренно задержался, неторопливо складывая тетради в сумку.

— Кирилл, — ко мне подошли трое однокурсников. Денис Рябинин — сын купца первой гильдии. Его отец держал сеть ювелирных магазинов, и уверенность наследника чувствовалась в каждом движении. — Обычно ты сразу убегаешь после пар.

— Были дела, — пожал я плечами, застегивая сумку. — Сейчас появилось время.

— А может… — Паша переступил с ноги на ногу, нервно теребя ручку сумки. — Может, сделаем проект вместе? Я видел, как ты разбираешься в истории полисов…

Звонок прервал его на полуслове. Я закинул сумку на плечо, собираясь уходить.

— Кирилл Дмитриевич, — голос Виктории прозвучал неожиданно резко. — А куда это вы собрались? У нас ещё одна лекция. Или вам уже стала неинтересна история?

В её тоне сквозила плохо скрытая обида. Странно.

— Приношу извинения, — я улыбнулся и плюхнулся обратно за парту.

Что же её так задело? И что она вообще себе надумала? Когда поднял глаза, на меня смотрела почти вся аудитория. Соколова прикрыла улыбку ладошкой, Денис понимающе хмыкнул.

Виктория продолжила лекцию, старательно глядя куда угодно, только не в мою сторону. Я снова достал тетрадь и ручку, размышляя о женской логике.

Стук в дверь раздался неожиданно. На пороге появился запыхавшийся преподаватель из младшего состава. Мантия с серебряным шитьём выдавала недавнего выпускника.

— Виктория Сергеевна, простите за беспокойство, — пролепетал он, нервно теребя пуговицу. — Граф Орлов тут?

— Да, — медленно кивнула преподавательница. Её взгляд метнулся ко мне.

— Его вызывают, — мужчина криво улыбнулся, переводя свое внимание на меня.

Снова проректор? Что Шелестову никак не успокоится? Ладно пойду узнаю, что там он на этот раз придумал. Собрал свои вещи. Кивнул Виктории и вышел.

В коридоре меня ждали трое. Двое в форме жандармов с серебряными аксельбантами, третий — в строгом гражданском костюме. Их ауры выдавали как минимум второй ранг у каждого.

— Капитан Сергей Павлович Державин, — представился тот, что в штатском, показывая удостоверение. — Центральное управление жандармерии Санкт-Петербурга. Это мои коллеги — лейтенант Воронцов и поручик Светлов.

Он выдержал паузу, словно давая мне время осознать серьёзность ситуации.

— Граф Орлов, прошу пройти с нами.

Князь Осокин. Родовое поместье. Пригород Санкт-Петербурга.

— Идиоты! — гневный рык князя Осокина заставил сыновей вздрогнуть. — Посмешище! Вот, кем мы стали!

Его кулак с грохотом обрушился на стол. Чашка с недопитым чаем подпрыгнула и упала на ковёр. Тёмное пятно расползлось по светлому ворсу.

— Мой род. Древний род князей Осокиных. Наша усадьба. — он навис над столом, буравя взглядом младшего сына. — Выставлен на Трофейный аукцион, словно добыча с войны.

— Отец, — Евгений, старший сын, попытался успокоить князя, — это наверняка Бестужев. Он хочет…

— Бестужев⁈ — князь резко развернулся к наследнику. — Он бы сам купил усадьбу. Чтобы потом тыкать мне этим в лицо до конца моих дней.

— Значит, Орлов не с ним? — заговорщически произнёс Олег.

— Молчи! — рыкнул князь. — Из-за твоей глупости мы теперь в этой ситуации.

Он отошёл к окну. Его плечи тяжело вздымались от гнева.

— Нет, — уже спокойнее продолжил он. — Его представили высшему обществу. Бестужев лично водил по своему особняку. Все видели, что мальчишка под ним. Такое не делают, просто так.