Дельфины, по-видимому, подобно людям, общаются друг с другом исключительно ради самого общения. Шимпанзе постоянно находятся в общении друг с другом. И эта потребность в общении, во взаимной поддержке является более мощным побудительным мотивом поведения, чем многие основные биологические потребности. Можно ожидать, что то же справедливо и для других живущих в сообществах человекообразных обезьян, а также для столь социально высокоорганизованных животных, как слоны и волки.

Хоккет дает еще одну формулировку своего утверждения: бо́льшая часть актов коммуникации между людьми посвящена самой коммуникации. Это, несомненно, справедливо, если речь идет о лингвистах, а также о тех людях, которым случалось пользоваться услугами консультантов по брачным отношениям, психиатров и других современных шаманов, стремящихся восстановить нарушения нормальной коммуникации. Но мы ничего не знаем о том, сколь много времени отдает обычный человек в свой самый обычный день коммуникации по поводу коммуникации – по сравнению, скажем, с «коммуникацией о коммуникации» у среднего кита в течение его обычного дня. Насколько значительная доля молчаливого общения эскимосов посвящена самому общению? Разумеется, справедливо то, что по сравнению с любыми другими животными мы более поглощены своим общением, однако такая углубленность в эту сферу может рассматриваться и как недостаток системы коммуникации, а не только как качественно новое ее свойство.

Мы рассмотрели описание языка, принадлежащее перу одного лишь исследователя, который воспринимает язык как некую часть спектра, составляющего систему общения в целом. Далеко не все согласны, что это наилучшее описание такого рода; например, Ноам Хомский считает, что введение таких новых принципов, как «аналогия», составляет недостаток концепции Хоккета. (Но специалисты находят многочисленные изъяны и в системе Хомского.) Как бы то ни было, перечень Хоккета обладает одним большим достоинством: он позволяет последовательно, свойство за свойством, сравнивать системы коммуникации у животных и у человека. И вот Футс со списком Хоккета в руках принимается, наконец, за работу.

Вот точка зрения Футса на присутствие ключевых (по терминологии Хоккета) свойств языка в общении его воспитанников. Она основывается на использовании шимпанзе амслена главным образом в общении с людьми, хотя обезьяны уже начали разговаривать и друг с другом.

Хоккет допускает, что человекообразные обезьяны обладают рудиментами, или, как он говорит, «зачатками» таких свойств, как культурная преемственность, перемещаемость и взаимозаменяемость в рамках специализированной коммуникативной системы. Таким образом, Футсу, вероятно, оставалось лишь сконцентрировать свои усилия на выявлении продуктивности, двойственности и произвольности в общении обезьян. Двойственность и произвольность – это свойства самого жестового языка, и придать их языку обезьяны не могут. Шимпанзе не может иконически использовать такую коммуникативную систему, в которую уже заложена произвольность, и при этом вести себя адекватно получаемым сообщениям. Человеческая речь обладает двойственностью, даже если мы не требуем понимания этого свойства от разговаривающих, и точно так же мы должны признать, что у пользующихся амсленом шимпанзе присутствует двойственность, если они пользуются языком правильно и если сам язык характеризуется этим свойством. Хотя амслен – это язык жестов, а не устная речь, фактически он обладает двойственной структурой. Каждый сигнал состоит из черем, или основных знаковых единиц, которые, подобно фонемам, в соответствии с семантической договоренностью соединяются в плеремы. Итак, Футсу оставалось лишь продемонстрировать, что шимпанзе используют амслен продуктивно. Если бы ему это удалось, то он мог бы клятвенно заверить всех, что Уошо, Люси и Элли сами выдумывают такие слова, как «пить фрукт» и «вода птица», и что их многословные, все время усложняющиеся высказывания служат свидетельством того, что шимпанзе используют язык продуктивно. На этом он был бы вправе и завершить свое исследование.

Но Футс вовсе не хотел ограничиться сведением вместе фрагментов из двух столь различных коммуникативных систем, как природная вокализация шимпанзе и амслен. Ему хотелось, рассмотрев использование обезьянами амслена в общении друг с другом, составить мозаику из обнаруженных при этом ключевых свойств языка в соответствии со схемой Хоккета. Действуя таким образом, он мог, показав нам всех своих шимпанзе, сказать: «Это шимпанзе, которые говорят на человеческом языке. Вот как, по мнению Чарлза Хоккета, пользуются языком люди, а вот как пользуются им шимпанзе». Он поставил перед собой задачу показать, насколько глубоко и органично проникает язык в жизнь сообщества обезьян. Футс надеялся побудить своих шимпанзе использовать язык в качестве инструмента, употребляя его так же, как употребляем мы сами, в качестве орудия, позволяющего высвободиться из-под тирании сиюминутности и целенаправленно подчинить себе окружающее.

Исходя из этого, Футс разработал программу, в соответствии с которой изучению подвергались все ключевые свойства языка последовательно, одно за другим. Двойственность, произвольность и специализация не были включены в программу. В этом не было необходимости, поскольку двойственность и произвольность были неотъемлемыми свойствами самого амслена, а наличие специализации – этого наиболее основополагающего свойства языка – было убедительно продемонстрировано Гарднерами. Оставались продуктивность, взаимозаменяемость, перемещаемость и культурная преемственность. Для изучения каждого из этих свойств Футс вычленил определенные особенности поведения обезьян. Регулярно общаясь между собой на амслене, шимпанзе демонстрировали взаимозаменяемость. Чтобы доказать факт культурной преемственности, Футс побуждал шимпанзе обучать сигналам друг друга. Для выявления продуктивности языка Футс потребовал от шимпанзе создания новых сигналов, а для реализации перемещаемости шимпанзе должны были использовать амслен, сообщая о событиях, происходящих вне их непосредственного окружения. Футс разработал схему ситуаций, которые, как он надеялся, позволят ему выделить и изучить порознь каждый из этих типов поведения.

Подход Футса к изучению этого ключевого свойства сводился просто к содержанию владеющих амсленом шимпанзе в тесном контакте друг с другом при скрытом наблюдении за ними и регистрации их «разговоров». Как уже отмечалось, Буи, Бруно и Уошо действительно разговаривали друг с другом, и мы могли засвидетельствовать заметное усложнение словесных игр при введении в компанию лингвистически более искушенных Люси и Элли.