Значит, он необдуманно схватил меня на площади академии, и его сильно опалило Светом. Потому и бросил меня на берегу, чтобы найти способ переносить «ценный груз» без ущерба себе.

— Ты уже догадалась, куда мы попали? — перекинув меня через плечо, как свернутый ковер, весело спросил он. — Могу подсказать. Мы на острове Драконов, единственном месте на этом свете, где можно принести драконницу в жертву, чтоб получить ее Сердце. Можно еще кое-что получить, но я не определюсь без подготовки.

Вот и исполнение детских страшилок… Ему нужно мое сердце! Папа столько лет меня предупреждал, а я никогда не принимала его слова всерьез.

— Жаль, что в дракона обернуться не смогу, это бы здорово ускорило процесс! Но, если твой папаша здесь, это мгновенно выдаст нас и испортит мне все планы. Так что путешествуем пешком благодаря ему.

И тут же он насмешливо поинтересовался.

— И как тебе окрестности? А мысль, что я уничтожу твоего отца, благодаря твоему сердцу, надеюсь, тебя не сильно огорчает?

Кровь прилила к голове, вызывая боль, но я ничего исправить не могла, магия меня почти не слушалась, как и тело. Настолько все застыло в теле и душе, что даже страшно не было. Хотя от ужаса должно было рвать душу на части.

Какое-то время Игнир пробирался между скалами, шагал через густой туман, иногда ему приходилось карабкаться со мной на плече на почти отвесные утесы.

Наконец мы попали в гигантскую пещеру, в которой было совершенно пусто, хотя светло. На плохо обработанных колоннах висели яркие огни, не давая темноте поглотить исполинское царство камня и пустоты.

Я ничего не знала об этой пещере, да и слышала о Драконьем острове только мельком. Дома о нем не говорили, а в академии Игнира ходили дикие слухи, один страшней другого.

— Итак, драконница… Ты готова сделать меня самым счастливым на свете? Обладателем абсолютной власти? — высказав это довольным тоном, Игнир, наблюдал за мной с напряженным интересом, как смотрят студенты, препарируя зверушек.

— Нет. Ничего у вас не выйдет, — насмешливо прошептала я. И, медленно разминая сведенные судорогой мышцы шеи, ровным голосом повторила: — Рабу тьмы никогда не стать властелином Света, тем более — стать счастливым. Это невозможно!

— Да что ты понимаешь, девчонка!.. — как-то слишком бурно и беспочвенно взорвался он, гневно швырнув меня с плеча на пол. Видимо, мои слова его зацепили.

Тело болело, зато мой эмоциональный ступор никак не проходил. Я лежала у огромного черного камня, как понимаю, алтаря, на котором мне вот-вот вырежут сердце, и ни капли не боялась. Превратившись в сплошное терпение, всего лишь отстраненно наблюдала за подготовкой Игнира к ритуалу.

Дальнейшее заняло лишь минуту, хотя в тот миг мне казалось, что время остановилось.

Игнир, подготовив и выложив клинки со странными рисунками на специальную поставку в камне, грубо поднял меня и положил на алтарь.

Я безучастно смотрела, как, занеся оружие надо мной, он приготовился разрезать форму академии, чтобы по всем правилам принести меня в жертву, но тут в пещеру ворвались папа с братом.

Они выставили щиты между мной и Игниром, чтобы он вновь не унес меня, а сами стали окружать его, чтобы схватить и уничтожить.

Поклонившись им, он насмешливо произнес:

— Я не прощаюсь, господа драконы, драконница… Еще увидимся! — Игнир сотворил сферу и исчез...

Ну да, в этом он мастер.

Я попыталась подняться с ледяного камня, думая о том, что в последнее время в моей жизни что-то слишком много холода. И он, кажется, начал меня одолевать…

Тут ко мне подскочил папа и схватил на руки.

— Доченька…

— Пап… а я боялась, что ты не успеешь… — прошептала я, прижимаясь к горячей папиной груди. — Я так обрадовалась, когда увидела тебя в небе над академией.

— Прости меня, что я так долго не мог найти мое сокровище… — Папа прижал меня еще крепче.

Брат подошел сбоку и взял меня за руку, согревая.

— Главное, сейчас не опоздал… — сказала я, улыбнулась… и впервые за все время спокойно уснула.

Проснулась в беспокойстве… Даже если это просто сон, я не хочу его покидать и просыпаться! Мне так хорошо, тепло и спокойно с папой! Как же я соскучилась!..

Окончательно я очнулась, когда мы вышли из точки перехода на нашем острове. Папа так и нес меня, прижав к груди.

Погода испортилась, дул резкий ветер, срывался дождь, опустившееся небо давило свинцовыми тучами.

Я очнулась, осмотрелась, осознала… и завизжала от восторга, обняв папу за шею:

— Это не сон! Папа, ты и вправду меня нашел!

Андриель рассмеялся.

— А я все думаю, что с тобой такое, ни визга, ни писка. Думал, наверно, совсем сломали нашу девочку. Ну, а теперь я спокоен. Все на месте.

— Братик! — Я перебралась к нему на шею. Теперь где-то позади сквозь слезы улыбался папа.

Радость так и распирала меня. Откинув голову назад, я счастливо рассмеялась.

— Твои… друзья уже у нас. — Андриель кивнул головой в сторону замка.

— Ты спас их? Спасибо!!

Во мне все ликовало. Сейчас приду домой и увижу маму! Мамочку!

— Пошли скорее к маме! — Я сползла с брата и потащила за руку его и папу к родному замку.

Пока ухоженными дорожками мы шли мимо парка и фруктового сада к замку, окончательно распогодилось: тучи над островом исчезли, как по мановению руки, ветер стих, и выложенный мраморными плитами двор залило солнце. Папа и Андро, заметив резкую перемену в погоде, многозначительно переглянулись.

Дальше все слилось в сплошную радость. Я счастливой белкой вертелась между родителями, братом, Оль и вымахавшим на три головы выше меня, Гейбом.

Меня все обнимали, плакали, целовали, опять обнимали. О Лео и Дике мне сообщили, что они мужественно ответили на все вопросы, ушли спать и уже сутки отдыхают.

В общем, я успела искупаться, надеть красивое платье, — это Ольюшка мне из своих подкинула, — и завалиться в комнату к друзьям и секунды не сомневаясь, что они спят вместе.

— Эй, сони, ужин пропустим, а я два — нет, уже три дня ничего ни ела… — растолкав сонных друзей, радостно объявила я.

Очень уж мне понравилось, как они смотрятся в моем родном доме. Как родные и законно принадлежащие этому месту!

— Айонка! — Дик, продрав глаза, радостно в меня вцепился. Изрядно помятая горячими объятиями родителей, я лениво похлопала его по плечу.

— Вставай, давай. Есть хочу, пошли скорее…

— Что же ты без нас не поела? — улыбнулся проснувшийся Лео.

— А я не могу без вас…

В общем, пир на весь мир решили закатить завтра, а пока нас ждал простой ужин. Родители, налюбовавшись, оставили нас одних. И некоторое время в обеденном зале слышалось только наше возбужденное урчание, сопение и чавканье. Один Лео, воспитанный чопорными эльфами, бесшумно уплетал сочное, отлично прожаренное мясо, испачкав при этом в жире лишь самые кончики пальцев. Я сразу приступила к десерту, с аппетитом слопала три пирожных и теперь вяло слизывала крем с четвертого…

Наконец, отвалившись от стола, как сытая пиявка от коняги, Дик признался:

— Я сию минуту усну, прямо тут, носом в тарелке.

— Подожди, доползем до спальни, не стоит смущать родителей Айонель, — медленно отодвигая стул, и так же сонно выбираясь из-за стола, где-то рядом отозвался Лео.

Меня хватило только на одно слово:

— Точно!

Мы кое-как добрались до моей спальни, скинули с кровати всех кукол и, стянув шелковое покрывало, упали на постель втроем, как были. Через пять секунд все кончилось дружным сопением, а Дик, кажется, еще и храпел.

Я проснулась ночью от тихого шепота. В дверях, обнявшись, стояли папа с мамой. Папа, наблюдая за нами, явно гневался, а мама тихо ему шептала:

— Не нагнетай! Они чисты и невинны, как младенцы. Так и спаслись. Вцепившись друг в друга. Посмотри, и сейчас спят, взявшись за руки. Давай оставим их. Чуть придут в себя, тогда и посмотрим. А пока пусть дети спят спокойно!

Они бесшумно вышли, я улыбнулась, притянула к себе Лео и Дика, раскинула на них руки и отключилась.