Андриэль снисходительно отмахнулся:

— Ну… это он умеет. Но ты как-нибудь присмотрись к его правой руке. Мамочка, причем давно, повесила на него смертельный браслет. Я уверен, что ни тебе, ни Фиалке, ничего не грозило. А вообще-то… у нас всех странностей полно, и чем старше, тем их больше. Так что в отношениях со стариком-драконом прогибаться придется нам. По крайне мере, моя жена, а ты знаешь, какая она мудрая девочка, так и сказала, что большая и дружная семья сама наголову не свалится. И раз я хочу большую дружную семью, значит, буду делать все, чтобы она появилась!

— Хорошо, что ты меня к старикам не причислил, как Райдера, — согласился я, хоть и с досадой. — В любом случае, мне очень тяжело принять его в семью. Даже просто видеть рядом невыносимо! Хотя я умом понимаю. Ошибись в чем-то, мне бы хотелось, чтобы меня поняли и простили, а не тыкали в проступок до конца века, но в случае с Райдером… получить прощение почти невозможно!

Андриэль несколько минут шел по коридору молча, а потом, не скрывая улыбки, сказал:

— Кстати, это все Оль меня надоумила. Я ведь также как ты, нетерпимо отнесся к появлению Иол. Мне было куда легче развернуться и уйти, разорвать все связи и даже не смотреть в ее сторону, но моя жена вдруг резко стала на ее сторону. И, буквально, заставила идти на сближение, — признался Андриэль, пропуская меня вперед.

Хотя мне было досадно слышать о его неприязни к моей сестре, я не мог ни заметить, что племянник окончательно освоился в материнском доме.

В кабинете было тихо, даже камин не горел. Я обернулся к Андриэлю и спросил:

— Так, а где Ольгерда? Или ты что еще хотел мне показать?

Андриэль достал из небольшой книги, лежащей на камине, бумагу с печатью владыки:

— Приказ Онегэля… о запрете общения с драконами. Получил перед отъездом. Интересно, как он собирается выявлять нас в человеческом обличии?

Я устало присел в простое деревянное кресло и поднял взгляд на племянника:

— Я видел эту его писульку… И боюсь, что он на этом не остановится. Во-первых, там у него в советниках Ган, что за гнусный тип, ты сам знаешь. — Андриэль сурово кивнул, соглашаясь. — Во-вторых, оказывается, после признания своей вины перед Дубовиком девятым, Лазурянским королем, светлые эльфы устроили грандиозное обсуждение о смене владыки и выборе нового. Может, кто другой подобное и стерпит, но не Онегэль. Проблема в том, что когда-то кристалл показал на меня, как на чистейшего из Светлых. И все стали поговаривать о проведении новой проверки, в сравнении его со мной.

— В каком смысле, чистейшего? — складывая приказ и убирая назад его в книгу, Андриэль озадаченно поднял брови. Я с досадой отмахнулся:

— Все время забываю, что ты очень молод и еще не достиг ста лет! По достижению первого века каждого эльфа на публичном торжестве, кристаллом истины проверяют на свет крови. Это традиционное испытание мало на что влияет, низкий уровень света у нас почти не встречается… Хотя Онегэля и его прихвостней пару сотен лет никто не проверял. — Я насмешливо хмыкнул, но тут же добавил:

— Правда, есть эльфы — чистый Свет, которые с возрастом становятся светлыми все больше, но их мало, труд это тяжкий, и они не рвутся на публику. У остальных, количество света постоянно меняется и, как правило, чем дольше живешь, тем его меньше.

Андриэль насмешливо покачал головой:

— Все в тебе хорошо, дядюшка, только речи длинные и для моего ума неудобоваримые. Так что, ты всем этим хотел сказать?

Я устало пояснил племяннику:

— Что эти испытания нужны для того, чтобы определить, кто готов и достоин в случае необходимости заменить владыку.

— И…?

— У меня по окончанию академии показатели были более высокие, чем у Онегэля.

— Он же старше тебя?

— Да, они с Иол ровесники. Потому после гибели своего отца, он стал владыкой, а не я.

— Как жаль, что у вас не наследственное правление, сделали бы как у людей и горя не знали… — насмешливо протянул Андриэль, опершись бедром о стол.

— Угу… — пожав губы, я с раздражением посмотрел на смеющегося племянника. — Чтобы сыновья быстрее отцов на тот свет спроваживали, и все остальное было как у людей…

Андриэль не согласился:

— Это зависит от того, как воспитаешь… В общем, я понял, Онегэль видит в тебе конкурента, а родство с драконом, отличный способ указать всем на твое несоответствие высокому имени эльфа. Ах, да, еще и брак с человеком. Думаю, он издаст что-то подобное о людях, едва о твоем новом родстве станет широко известно в обществе.

— И что ты предлагаешь?

Андриэль хмыкнул:

— Да выходов у нас не так много: первый: скинуть Онегэля, и второй, отделиться, поставить границу и создать новое государство. Будем называть вас «эльфы без предрассудков». Жаль, что вы живете не только в горах, были бы горными эльфами. А что? Лесные есть, заморские есть, островные тоже, а вы с Иол станете горными!

— Садовыми, скорее, — насмешливо добавил я, — Фиалочка как то раз так пошутила.

— Вот-вот, отличное название. Кстати, ты позаботился об охране этого поместья?

Никогда в жизни мне не приходило в голову на своей земле чего-то опасаться. Я пожал плечами.

— Не думаю, что Онегэль решится на открытое столкновение.

Андриэль насмешливо спросил:

— И что же ему помешает? У меня очень большое подозрение что «поломка оси» была не случайной.

— Да, подозрительно все… Надо нормально поговорить с Райдером. Расспросить, что там случилось. И… мне не хочется расстраивать Иол вестью о лжи Райдера.

— Знаешь, Иол так легко нашла общий язык с моей супругой, явно обнаружив общность интересов. Так вот… Оль бы не простила, если бы я промолчал, но я все равно бы промолчал.

Мне надоели поучения племянника:

— Я не собираюсь молчать, а собираюсь заставить твоего отца заняться своими обязанностями! Пусть думает, как замок охранять.

— Не ты ли хотел его выгнать сегодня?

Я с насмешкой поинтересовался:

— Мне показалось или твои глаза стали драконьими?

Андриэль равнодушно отмахнулся:

— Нашел чем уязвить… — хмыкнул племянник. — Кстати, о защите. Если у Райдера и отца Онегэля были плохие отношения, то почему папочка, в свойственной ему манере, сразу не разделался с досадным препятствием в виде подлого владыки?

— И об этом надо у него спросить.

— Сейчас этим и займемся! — заверил меня Андриэль. Тут появилась Оль, которая в расстройстве вцепилась в исцеленного мужа.

— Мне сказали, что едва тебе полегчало, ты тут же куда-то сбежал! — Глаза Оль были на мокром месте, голос дрожал. Она сильно переживала за его травмы.

— Я солидный старый воин, как ты могла поверить в подобный бред! Я всего-то на всего просто укрылся невидимостью и важно вышел, — улыбнулся Андриэль. — И этому была важная причина!

— Какая? — сквозь слезы улыбнулась Ольгерда.

— Иол вылечила мне ногу. Я больше не хромаю!

Андриэль гордо прошелся по комнате.

— И ничего не болит? Совсем-совсем? — с подозрением в голосе поинтересовалась его половинка.

— Нет, — довольным тоном ответил мой племянник.

Интересно, я тоже веду себя при жене, как беззаботный мальчишка?

Мы проследовали в столовую, так как ждали в гости Таниэля, но он накарябал записку с извинениями, что не сможет быть, и с посыльным прислал спящую Радость. Я и забыл, что просил привезти растолстевшего лохматого оболтуса в замок Иол.

В столовую по моему приказу принесли домашние наливки и угощение, вслед за слугами вошла Марта, верная помощница Андриэля еще со времен «войны за морем».

Мой племянник тогда спас от смерти ее младшего сына, а когда тот все-таки погиб, а Андриэль был близок к смерти, она пришла ухаживать за ранеными. Да так с Андро и осталась.

Позже она вырастила Оль, а теперь с удовольствием смотрела за Габриэлем. Иногда мне казалось, что проверь Марту кристаллом на свет, она утрет нос большинству эльфов.

На этот раз она принесла в столовую только что проснувшуюся Айонку. Малышка весело пускала пузыри и сосала палец.