— Я очень рада, что у него есть ты… — вслед Ольгерде прошептала Иол, и поспешила взять у Фиалочки дочку, чтобы пойти за моей супругой наверх.

— Я сейчас вас догоню, — отозвался Райдер и когда шаги женщин стихли, он перевел гневный взгляд на сына. — Ты знаешь, что во многом виноват я, какого тролля матери на нервы действуешь? Она всегда рвалась к тебе и все делала для тебя.

— Никого я не трогаю! Не тебе меня учить, папочка! — с сарказмом отметил Андро. — А ей стоило только приехать и все «мечты» сбылись.

Райдер хмыкнул:

— Сейчас ты договоришься, что мечтал попасть на воспитание в мой замок.

— А что… иногда и мечтал.

— Что совсем в детство впал? Уже забыл, как вырывался из моих объятий так, что замок в щепки разнес?

Андриэль раздраженно прищурился:

— А ты, типо, так изменился, что можно к нормальным людям пускать?

— Ты никогда не был человеком, тем более, нормальным, — отмахнулся дракон. — А насчет матери… Если есть претензии, говори мне, а не трави ее своими обидами!

— С каких это пор ты за нее так переживаешь? — с сарказмом поинтересовался Андриэль.

— С тех самых, с которых понял, что для меня важнее всего…

— И что же ты понял? — желчно не отставал сын.

— Что в жизни есть два счастья, это или мгновенная смерть или длинная любовь. Ни то, ни другое не дается просто так. Вот и думай.

Андриэль наблюдая за тем, как отец подхватывает сундук и идет к лестнице, с легким раздражением спросил:

— А зачем столько охраны взяли с собой?

— Нам обещана месть через Айонку. А твоя мать потери еще одного ребенка не перенесет…

— Что за месть и кем обещана? — начал было Андриэль, но Райдер отсек все расспросы.

— За завтраком скажу, если перед мамой хвостом крутить не будешь, умник.

— Что?

— Что слышал.

Наконец шаги дракона стихли.

Андриэль перевел на меня ошеломленный взгляд.

— Какого тролля тут твориться? — На риторический вопрос племянника никто ответить не мог.

Я был безумно зол на Иол за Райдера, но понимал, что не имею права вмешиваться, так как это ее дело и ее семья. Как и поддерживать племянника в его обиде и раздражении на непутевых родителей. В этой ситуации, все, что я мог, это только молчать, скрывая гнев, и не множить ненависть, которая и без моих стараний кипела в душе Андриэля.

Накормив малыша, из кухни вернулась Ольгерда.

И понеслось…

— Ты знаешь, как я люблю Габриэля, но в подобной ситуации я бы наплевала на себя и отдала бы его, лишь бы спасти от опасности…

Что ответил ей Андриэль, я не услышал, но был рад, что эта молоденькая девочка стала на защиту моей сестры, именно за отказ от ребенка в подобной ситуации, я Иол не осуждал. В отличие от того факта, что Иол, после всего пережитого по его милости, простила негодяя и зачем-то привезла его домой.

Вот этого я понять не мог. И навряд ли когда-нибудь смогу это простить. Будь это кто другой, после подобного я бы искренне презирал его, но Иол… Иол она не такая. Ни слабости, ни глупости в ее поступках никогда не было. Он или обманул ее или разжалобил, что по сути, то же самое. Других путей нет.

Чтобы не смущать молодых спорящих супругов своим присутствием, я извинился и пошел к себе, намереваясь отыскать в комнате сестры Фиалочку и до утра позабыть обо всем.

Фиалочка

Мне всю ночь казалось, что этот замечательный дом буквально гудел от тяжелых мыслей. Не в силах уснуть, я лежала объятиях Лорма и прислушивалась к раскатам грома, так часто звучавших этим холодным летом. Мы были вроде рядом, но, предаваясь грустным мыслям, думали каждый о своем.

Лорм был взбешен тем, что после всего Райдер, как ни в чем не бывало, нагло явился в дом Иол.

Я же думала о другом.

Известие, что дракон жив, сняло с моей души огромный груз вины. Но что меня поразило больше всего, так это мой порыв, когда вместо того, чтобы радоваться, что все оказалось неправдой, я еле удержалась, чтобы не ударить Райдера кулаком в челюсть.

Дикий гнев, не свойственный мне, порыв причинить обманщику боль, из-за того, что он заставил меня ужасно страдать, просто рвал меня на части. Я еле сдержалась от насилия. Но расстроила меня не столько мысль об избиении дракона, сколько собственное душевное состояние, о котором этот дикий порыв свидетельствовал.

Мне было жаль Иол и вместе с тем жаль и Андриэля, кому как не мне, знать, как бывает больно, когда твое детство отнимают, и оно летит к троллям.

Намеченный на утро важный завтрак, к сожалению, не оправдал надежд. Все вели себя вежливо и отстраненно. На мое удивление изменился только Андриэль. Он перестал смотреть на Иол с ледяным холодом и смягчился до того, что начал с ней вежливо разговаривать.

Ольюшка смотрела на меня с видом победителя, гордясь тем, что за ночь достигла такого прогресса. Я подмигнула ей в ответ, как бы говоря: глядишь, к концу месяца они будут друг другу улыбаться. Она гордо кивнула.

Но все случилось гораздо раньше.

С того памятного завтрака прошло два дня, ничего не изменивших в запутанных отношениях. Обедая и, как повелось с того самого первого дня, спокойно беседуя на отвлеченные темы, которые то и дело кончались внезапным неловким молчанием, мы были прерваны приехавшим гонцом.

Спустившись с коня, эльф-посланец миновал гостиную и вошел в зал, где, поклонившись, протянул туго свитый лист с печатью Лорму. Он с поклоном принял послание, сорвал печать и, раскрыл его.

Чтение полученного послания вслух растянулось на десять минут. Однако все эльфийские славословия сводились к одному: в соседнем городке на самой границе с Привражьем, намечается праздник, на который приглашен уважаемый Лорм и его достопочтимое семейство.

Свернув послание, хозяин вновь с уважением поклонился гонцу и отпустил его с обещанием разделить с друзьями праздник.

Я расстроено подперла ладонью щеку, с тоской наблюдая за задумавшимся мужем. Еще в прошлый раз Лорм пояснял, что из-за эльфийских правил нельзя отказываться от приглашения. Значит, этого визита не избежать, а мне расставаться с Лормом ужасно неприятно. На тарелке стыл замечательней обед, но теперь есть уже не хотелось. Прерывая повисшее молчание, первым из-за стола отозвался Райдер:

— Даже не думай путешествовать через перевал без охраны!

— Ты, ненормальный, еще будешь мне… — совсем неблагородно в сердцах огрызнулся Лорм. Я понимала его гнев, но не оправдывала грубости.

Видимо Иол тоже задел ответ Лорма:

— Лорм, прекрати! В отличие от молодых, мы понимаем, что коварство зависти безгранично! Райдер прав! Я очень боюсь за тебя с Фиалочкой. Не отказывайся от охраны.

Поддержав Райдера в этом вопросе, Иол очень обидела Лорма.

Он собрался было гневно высказаться, что привело бы к скандалу, но на этот раз, вмешалась я. Мягко положив руку мужу на колено, на миг отвлекла его на себя.

— А когда ты должен ехать?

— Не я, а мы!.. — Он с вызовом на меня посмотрел.

Я поняла. На него плохо влияет мирная жизнь. Срочно нужны бои и сражения.

Оль нахмурилась, и перевела взгляд с меня на Лорма.

— Лорм, ну как ты не понимаешь. Фи тяжело приходится в эльфийском обществе, приводя ее в такие места, ты заставляешь ее принимать вызов от высокомерных древних! — недовольно сказала подруга.

На помощь кинулась. Я скрыла неуместную улыбку.

Оль готова скрестить словесные мечи с Лормом, раз больше никто не вступается. Оценив ее благородство, почему-то улыбнулась одна Иол.

Лорм сухо ответил, обращаясь к нам обеим:

— Лучше сразу принять вызов и указать врагам, что к чему. Всем и навсегда.

Дрион пожал плечами и перевел разговор к охране:

— Ну… раз Лорм не хочет брать собой стражей, с ним поедем мы!

Все замолчали, не отвергая предложения Дриона. Но Иол и Оль не могли ехать из-за малышей. Да, и, если честно, не очень горели желанием.