— Я не хочу оставлять тебя одну разбираться с последствиями того, что я сделал, но сегодня вечером у меня дела в Майами. И, вероятно, в течение следующих нескольких дней. Это означает, что тебе нужно собрать вещи и подготовиться к поездке туда как минимум на неделю. Я не знаю, будет ли это так долго, но я сомневаюсь, что она будет короче. Мне многое нужно обсудить с некоторыми союзниками относительно того, как мы поступим с Паоло.

Я подхожу к раковине и мою руки, прежде чем помочь ей закончить с начинкой для пиццы. Она ничего не говорит, ее губы сжаты в тонкую линию. Я хочу спросить ее, что творится у нее в голове, но я знаю, что рано или поздно она не сможет удержаться, чтобы не отчитать меня. По подергиванию в уголке ее глаза я могу сказать, что она недовольна тем, что ей приказывают.

— Мне нужно поработать, — говорит она натянутым тоном. — И мне нужно проведать папу. Я была сегодня в больнице, и ему пока ненамного лучше. Что, если я им там понадоблюсь?

— Тогда я сразу посажу тебя на самолет, но это не обсуждается. Ты пойдешь со мной, нравится тебе это или нет.

— А что, если мне это не нравится? — Она сердито смотрит на меня, пока я раскладываю пиццу по подносам, чтобы вынести их на улицу. — Я тебе там не нужна, чтобы заниматься бизнесом.

— Я собираюсь прояснить это предельно ясно. Я терплю твои споры, потому что считаю их забавными. Прошло много времени с тех пор, как кто-то, кроме твоего отца, пытался спорить со мной. Однако я не собираюсь отступать в этом. Ты можешь либо тащить свою задницу наверх, пока я готовлю и пакую сумку, либо можешь ехать в Майами, брыкаясь, крича и голышом. Мне действительно насрать, но я даю тебе выбор.

— Как мило с твоей стороны, — говорит она, ее тон сочится сарказмом. — Может быть, я пойду голой, просто чтобы доказать свою точку зрения.

— И в чем же будет заключаться твоя точка зрения? — Спрашиваю я, пытаясь подавить волны ревности, которые накатывают на меня даже при мысли о том, что другие мужчины увидят ее обнаженной.

Она моя.

Я ни за что на свете не позволю кому-либо еще видеть ее обнаженной. Если честно, я не хочу, чтобы кто-нибудь видел ее такой, как она уже одевается. Для моей ревнивой жилки было бы лучше, если бы она надела самое большое одеяло, которое я смог найти.

— Смысл в том, что ты можешь контролировать меня сейчас, но ты не будешь контролировать меня вечно.

— Мы действительно собираемся начать ссору из-за этого прямо сейчас?

Она смотрит на меня, прищурив глаза. Ее плечи расслабляются, и она качает головой. — На самом деле нет смысла спорить, не так ли? Не похоже, что у меня есть выбор.

— Ты сделала свой выбор, когда участвовала в аукционе. Тот факт, что ты сожалеешь об этом сейчас, откровенно говоря, не моя проблема. Иди наверх и приготовься. Мы поужинаем, а потом поедем.

Билли резко кивает, прежде чем развернуться на каблуках и подняться по лестнице. Я вздыхаю, чувствуя, что каким-то образом проиграл битву, хотя она делает то, что я хочу.

Как бы сильно я ни хотел, чтобы мы были дружелюбны друг с другом — на время действия контракта, — это плохая идея.

Паоло опасный человек, и он ищет ее. Он знает, кто она, и рано или поздно поймет, что она для меня значит. Сначала он убьет ее, а потом придет за моей семьей.

Мы оба в опасности, пока я не убью его.

Билли

Почти два часа спустя, самолет приземляется, и я снимаю наушники. Хотя я, возможно, и села на рейс с упакованными сумками, я все равно не в восторге от того, что нахожусь в Майами. Я надеялась, что Алессио оставит меня здесь, и я смогу поработать над составлением маршрута моего побега.

Хотя, чем больше я думаю о побеге сейчас, тем больше меня начинает охватывать чувство вины. Я пытаюсь убедить себя, что это только потому, что от того, что я сплю с Алессио, у меня помутился рассудок.

Должно быть, так оно и есть.

Отъезд по-прежнему остается лучшим вариантом для нас с папой. Я должна помнить об этом, даже когда Алессио одаривает меня такой улыбкой, от которой моя одежда летит на пол.

— Я забронировал для нас домик на пляже. Мой друг Йован занимается его обустройством. — Алессио первым выходит из самолета и направляется к ожидающей машине. — Ты хочешь сесть за руль?

Я смотрю на изящный маленький черный спортивный автомобиль, задаваясь вопросом, будет ли у меня когда-нибудь шанс снова покататься на чем-то подобном. Я знаю, что он просто предлагает мне ключи, чтобы попытаться сделать так, чтобы я меньше злилась на него.

— Пошли, — говорит он, открывая водительскую дверь, пока кто-то загружает наши сумки в багажник. — Ключи уже в замке зажигания. Я даже позволю тебе выбрать плейлист.

Другого такого шанса, как этот, у меня больше не будет. Как только я уйду, я какое-то время буду водить дерьмовые машины, чтобы направить большую часть своих денег на развитие своего курортного бизнеса.

С этой мыслью я прохожу мимо него и сажусь на водительское сиденье. От смешка Алессио у меня в животе порхают бабочки.

Успокойся, девочка, он мог предложить случайный секс, но было бы ошибкой соглашаться с ним на это. Ты пытаешься выбраться отсюда, а не приблизиться к нему.

Я поворачиваю ключ в замке зажигания, и двигатель с ревом оживает. На секунду я подумываю о том, чтобы уехать и оставить Алессио там. Я бы, наверное, вернулась назад, просто чтобы увидеть выражение его лица.

Однако я ни за что не смогу проявить к нему такое неуважение. Особенно когда за нами наблюдают другие люди, а мы находимся на территории картеля. Это заставило бы его казаться слабым, и у него не было бы другого выбора, кроме как наказать меня.

— Знаешь, у тебя в глазах появляется такое дьявольское выражение, которое мне иногда действительно не нравится. — Говорит Алессио, закрывая за мной дверь. Он обходит машину спереди и садится на пассажирское сиденье.

— Хорошо. — Я улыбаюсь ему, прежде чем вытащить телефон и подключить его к стереосистеме. — Итак, ты хочешь кантри или попсу?

Он стонет и закрывает глаза, откидывая голову на спинку сиденья. — Ни то, ни другое. Разве у тебя не припасено что-нибудь на телефоне с каким-нибудь басом?

— Ради этой поездки? Нет. Если ты продолжишь позволять мне вести машину, пока мы здесь, тогда, возможно.

Алессио открывает глаза и улыбается, качая головой. — Я позволю тебе вести машину, когда смогу, но если мы собираемся на какие-то встречи, этого не будет.

— Нужно выглядеть солидным и ответственным, — говорю я, выбирая песню и прибавляя громкость. — Я поняла.

— Конечно, поняла. — Он протягивает руку и касается экрана дисплея, выводя карту. — GPS скажет тебе, куда мы направляемся. Это примерно в получасе езды.

Я киваю и смотрю на экран, прежде чем завести машину и нажать на акселератор. Машина трогается с места, как во сне, набирая скорость, когда я направляю нас к шоссе, ведущему прочь от частного аэропорта.

Музыка разносится по машине, когда я опускаю стекла и позволяю теплому ветерку гулять по машине. Все пахнет океаном и солнцем.

Может быть, мне стоит переехать куда-нибудь на побережье. Мне всегда нравилось бывать на пляже.

Я вливаюсь в поток машин и выезжаю из него, мне нравится, как ведет себя машина. Алессио подпевает звучащей музыке, выглядя так, словно искренне наслаждается происходящим.

Несмотря на то, почему мы в Майами, на этот раз он действительно кажется расслабленным. Как ни странно, я не могу вспомнить много других случаев, когда я видела его расслабленным и получающим удовольствие. Рука Алессио высовывается из окна, и его растопыренные пальцы рассекают воздух.

Поездка оказывается короче, чем ожидалось, и вскоре я выезжаю на длинную подъездную дорожку, обсаженную живой изгородью. Я останавливаюсь перед железными воротами и высовываюсь в окно, чтобы набрать код, который дает мне Алессио.

Железные ворота открываются с громким скрипом, открывая остальную часть подъездной дорожки. Я еду медленно, пытаясь насладиться великолепным ландшафтом, который нас окружает. Такое чувство, что я ступила в пышные джунгли с яркими цветами и тропическими кустарниками, растущими повсюду.