— В юности я также был непоседой, но ваши авантюры заставляют меня снять шляпу! Не хотите по этому поводу выпить?

Ошкуй оказался на поверку своим парнем. Но Ладомида была настроена на работу дальше, потому мы отложили выпивку на обед и продолжили плодотворно трудиться. Семитский язык оказался для местных крепким орешком. Если я благодаря дару «переводил» эти закорючки играючи, то не имеющие опыта работы с подобными языками специалисты забуксовали. Ладомида вздохнула:

— Нам его не освоить в срок.

— Может, тогда вызовем на помощь хазарейского толмача?

Предложение Велимира сочли удачным.

— Тогда мы сейчас с помощью Станислава составим общую азбуку, а работать с языком начнем позже.

— Отлично!

Ладомида пристально на меня глянула. Ей было чуть за тридцать, но учитывая проблемы здешнего мира, она неплохо сохранила следы былой красоты. Типично славянское лицо обрамляла замысловатая прическа пшеничного цвета, а синие глаза порадали своей глубиной.

— Было бы замечательно, если бы наш достославный перунец помог нам в этом и дальше.

Вот и предложение! Чего-то подобного я и ожидал. Вон как Ульрик на меня пронзительно уставился. Ему я интересен вдвойне. Как редкостный человек-ключ. Только вот у меня уже есть планы.

— Спасибо за предложение, уважаемые коллеги. Но я с молодой женой еду в Портюгу. Нас там ждут.

Как вспыхнули глаза дамочки! На меня у нее так же имелся некий план. А что? Молодой и крепкий парень наверняка нашел бы себе тут пару. Но меня жизнь в теплице не привлекает. Вот Ульрик заливисто захохотал:

— Тогда понятно, почему ты, Станислав, оказался здесь! Этот мир для тебя и таких, как ты. Невеста хоть хороша?

— Лучше не бывает! И я не отказываюсь от возможного сотрудничества в будущем, — решил подсластить пилюлю коллегам, за что немедля схватился Велимир.

— Мы готовы на любые условия. Забыл сообщить, что и за сегодняшнюю работу мы вам заплатить. Переводная вас устроит?

Вот это сюрприз! Хотя понятно, что меня открыто покупают. Для буржуев это привычно. Купить, заставить, но добиться своего. Пасуют они лишь перед неодолимой силой. А за мной она стоит. Иначе бы и разговаривали иначе. Так что не так уж мой мир отличается от здешнего. Далее до обеда мы плодотворно потрудились над составлением прообраза алфавита неизвестного семитского языка. Ведь тем охотникам, кто пойдет после нас в город, потребуется переводить таблички и надписи. Но чую, что после они попросят меня об услуге. Платной. Ну будет чем заняться зимой в Вортюге. Сюда я ехать не намерен.

— Был бы моложе, то поехал в мертвый город сам. В молодости я много где побывал на Великой.

Ульрик оказался приятным собеседником. Мы заняли отдельный столик в столовой на веранде, и в нарушении правил употребляли его настойку, закусывая жареным мясом с овощами. Все это можно было получить совершенно бесплатно на раздаче. Так что этот милый уголок Беловодья точно мог привлечь страждущих. Обед сотрудников был растянут на пару часов, и потому там не было очереди. А выбор блюд довольно велик. Различные виды мяса, птицы, рыбы, жареных и тушеных овощей. Отдельно подобие салатов, каши. Любителей супов также не обошли. Работники накладывали их в плошки из подогреваемых котлов. Публика также соответствовала. Преподавательский состав и ученые мужи. Впрочем, хватало и дам. В варяжско-новгородской версии истории миров, откуда сюда попало основное население, женщины обладали большим равноправием. Впрочем, и в моей истории были поморы, где женки имели все имущественные права.

— Тогда почему не запишешь воспоминания? Они многим будут интересны.

Ульрик так удивился вопросу, что его рука с бутылкой чуть дрогнула.

— Я даже не задумывался об этом.

— Зря. Мы все не вечны.

Мы выпили, закусили. Ученый крепко задумался.

— Тебе будет смешно, но я не умею красиво излагать свои мысли на бумаге.

— Это необязательно. Надо найти того, кто может. Например, Ладомида.

Ульрик скривился:

— Эту хитрую бестию мне навязали в последний момент. Посоветовали представить, как помощницу. Она официальный толмач совета, так что в языцах сведует.

Так и думал, что дамочка приставлена к нам для соглядатайства! Но ее я не осуждаю. Каждый устраивается в жизни, как может. Но другом мне Ладомида точно не станет!

— Она чья-то протеже?

То ли алкоголь развязал ему язык, или ошкуй ко мне проникся, или наши характеры были схожи, но он обьяснил.

— Кто такой Адамат знаешь?

— Ваш казначей?

Ульрик некоторое время переваривал мои слова.

— Интересное определение. Мы его зовем распорядителем сокровищницы. Хотя на местном язык твое определение называется иногда по-древнему скотницей. Златом и богатствами распоряжался бог Велес.

— Точно! Слово казна заимствовано в степняков.

— Ты неплохо владеешь местным словенским наречием, но иногда в твоей речи проскальзывают незнакомые словеса.

— Это меня как-то выдает?

Ошкуй хитро улыбнулся и начислил еще в рюмочки.

— Ты мыслишь, как заправский егер. Но можешь успокоиться. На реке собралось столько народов, что чужие слова никого не удивляют. Ведь некоторые сюда попадали небольшими селениями и больше из своих никого не нашли. В этом же граде собраны люди с десятков градов и деревень. Так что не нужно ходить далеко, чтобы найти нечто неведомое. С твоим даром ты точно не пропадешь. Беловодье еще далеко от понимания.

— Спасибо на добром слове.

— Всегда рад интересным людям.

— Вот они где! А мы вас заискались.

Вениамин остановил свой взгляд на бутылке настойки. Ульрик тут же нашел свободную рюмку и щедро плеснул целебного напитка моему товарищу.

— Угощайтесь!

— Благодарствую! Ого! Федя, попробуй. Сразу легче станет.

Федор выглядел не очень. То ли повторные переговоры, то ли вчерашние посиделки так сказались. Он перехватил мой вопрошающий взгляд и проговорил:

— Все решено. Завтра утром уходим. Так что собирайся с нами. Закончим дела.

Перед уходом из кампуса меня перехватил Велимир и передал конверт из серой бумаги. Ульрик проводил до дорожки и также вручил мне конверт, но отменно напечатанный и уже с адресом.

— Его возьмет любой купец бесплатно. Как устроишься, дай мне знать. Заеду в гости. Нам будет о чем потолковать. Чую, наша встреча произошла не просто так.

— Благодарствую за все. Я также мыслю. До встречи.

Уже в машине осознал, что в этом мире у меня появился еще один добрый товарищ. Наверное, прав Добрыня, хорошие люди должны держаться вместе. Так и будем делать. Так на сложнее будет смять.

— Как впечатление?

— Тут хорошо.

Федор рассмеялся. Поговорить свободно мы смогли только на пристани. До этого обменивались многозначительными взглядами.

— А то мы не знаем, столько времени провели в Верхоянске.

— Правда, кто-то больше на заводах пропадал, — пробурчал Вениамин.

— Сам так захотел. Но ты, Слава, не обольщайся.

— Золотая клетка?

Федор некоторое время осмысливал новое слово, затем кивнул.

— Мы называем собачьей конурой. Но для многих в Беловодье это место стало настоящим спасением.

— За мной приглядывал человек Адамата.

— Это как раз понятно. Он курирует новый охочий выезд.

Мы подходили к «Нахрапу».

— Можно вопрос?

— Говори.

— Зачем вы отдали им мертвый град на разграбление? Там же осталось много всего ценного. Мы даже в хранилище свитков толком не разобрались. Этим хмырям прежде всего важнее сокровища.

Вениамин остановился и покачал головой:

— У нас бы попросту не получилось. Слухи расходятся по Великой быстро. Многие захотят пойти туда. Здесь важней первоначальная тайна. Ты же сам столкнулся в нашем мире с артельщиками. Наверняка они занимались кладами, которые могли принадлежать другим. Работали не на своей земле.