— Стас… Станислав.

— Слава, — Добрыня меж разговорами цепко обежал глазами мой велосипед. Марка известная, куплены бэушная через знакомого. Я посчитал, что на тропу лучше взять велосипед, чем мотоцикл. На двух колесах всяко лучше, чем на своих двоих. И груз какой-никакой тащить можно. Да и привык во время былых странствий ездить на велосипедах. Это уже, когда идут раскопы, я брал старенькую' Ниву' из гаража. Все-таки инструменты туда тащить, да и предметы иногда попадались ценные, но тяжелые.

Ставр встал и, приподняв шляпу, причесал рукой гриву пшеничных волос. Он и старший были похожи на северян, прозрачные глаза и светловолосые.

— Чудная поделка, я таковых не зрел ранешне.

— Вижу, но нам недосуг. Слава, тут места опасные, ты с нами или один пытать Навьи будешь?

Если честно, язык чужаков был времена так непонятен, что еле доходил смысл. Но каким-то образом, как будто проходя через некий фильтр, до меня допер' перевод'. То есть я схватывал суть слова. Например, навьи — это существа, связанные со смертью, загробным миром и его обитателями. А старик имел в виду, буду ли я испытывать и дальше судьбу.

— А вы куда путь держите, люди честные?

Мои слова, как ни странно, путешественники отлично разумели.

— На полуночь, струги дожидаться. Дороги на города тутошни нет. Путь по Устюгу идет.

От меня не скрылись странные взгляды, которыми обменивались старик и молодой мужчина. Но они не показались мне враждебными. Скорее они разглядели во мне некую тайну и хотели, чтобы она ехала дальше с ними. И это не было прихотью, а скорее чертой их характера. Да и обладая оружием, меня бы в ином случае сразу пленили. Но то ли здесь не было принято тешиться над путниками, то ли в дело вступали иные, незнакомые мне местные правила. Я бывал в разных местах и встречал всякое даже в России.

— Тогда я с вами. Куда мне… самокат девать?

— Подь сюда.

Ставр позвал за собой. Я успел закинуть за спину ранец с основным походным набором и потащил велосипед к грузовичку. Вблизи я разобрал, что это был скорее пикап, просто здоровый. Второй автомобиль путников был однотипным и напоминал американские машины середины двадцатого века. Впереди на капоте стоял значок завода. Вот почему Тугаев. Большая буква Т и маленькая з. Тут меня накрыло второй раз. Это иной мир!

— Пошто застыл, Слава? Возвысься!

Молодец уже стоял в кузове. Груз я не видел, все было закрыто от пыли подобием брезента. Ставр перехватил велосипед и поставил его около кабины, там было сделано нечто рамы, к коей он ловко прихватил мой транспорт куском веревки. А ребята прочуханные!

— Сидай взад.

Дверца у пикапа непривычно тяжелая, как у старого грузовика. Внутри сумрачно, окна не такие большие, как в моем времени. Простенькая отделка деревом и кожей. Впереди два кресла, сзади сплошной диван, обитый странной жесткой кожей. Водитель кивнул мне и представился:

— Тихий. Располагайся, милый человек.

Все уселись, Тихий что-то нажал, затем перевел рычаг скоростей вперед, и наш пикап тронулся по дороге. Я же осмелился задать мучивший меня вопрос.

— А почему милый человек?

Хозяева глянули друг на друга, посмеялись, затем Добрыня, что уселся рядом со мной сзади, шутливо ответил:

— Так не тать на шляхе, не ворог в лесу, не ошкой на реке. Ты нас не бойся, мы кон соблюдаем. А забижать одинокого путника страшный грех. Вергой потом припомнит.

И сказана последняя фраза была крайне серьезно. Как будто этот старик и в самом деле верил в неведомую мне сущность.

— Спасибо за разъяснение.

Ставр оглянулся и бросил:

— Сказываешь, как коммунарщики. Видывал я их на Верхоянских заводах. Умные люди, но чудные. Живут семьями в одном доме, и все у них общее.

Опять он со стариком обменялся многозначительным взглядом. И говорил он, скорее всего, обо мне. Кем они меня считают? Места точно малолюдные, я один на дорогу вышел и с незнакомым им обличьем. Часто сюда попадают люди из иных миров? Мне следовало выработать какую-то линию поведения. Но в голову ничего не лезло. Потому что желание попасть сюда исполнилось, а что делать дальше я и не думал.

И еще одно происшествие ошарашило меня больше всего и выбило в эту минуту мысли напрочь. Наверху над водителем находилось зеркало заднего вида. И как только я сел, то заметил в нем свое отражение. Или того, кто сейчас был здесь вместо меня… старого из того мира. Потому что этого человека я не видел уже лет тридцать. Молодой, за двадцать, с русой бородкой, и без единого седого волоса с поблескивающим юношеским взглядом. И этот юнец красовался на фотографиях моей свадьбы, потому что это был я.

Больше всего мне хотелось внимательно ощупать себя и еще раз посмотреть в зеркало. Как такое возможно? Ну да, а пройти по тропе, ведущей в иное мироздание это просто так… Я весь вспотел, засуетился, чтобы скинуть с себя пыльник, оставшись в «тактической» футболке. Отчего-то все годное для туризма часто берут на вооружение военные, и наоборот. Чугунные лбы тащат к себе наработки из экстремального туризма. Туристы пользуются военторгами. Мое прошлое увлечение было связано с частыми выездами на природу, поэтому я отлично разбирался в подходящей одежде и снаряжении, и совсем не удивился восклицанию Ставра, все время за мной наблюдающего:

— Годная одежа, да и ботинки… непростые.

Продолжения и вопросов о конкретном производстве не последовало. Хотя по моему разумению, я здорово выбивался из их понятий. Или в этом мире много странных мест и людей. Ну, судя по способу попадания сюда очень может быть. Да и «Кудесник» что-то такое упоминал. Хорошо хоть я пыльник натянул. Старая, выцветшая в поездках брезентуха смотрелась вполне аутентично.

Затем мои глаза уперлись в стену горы, сплошь поросшей травой, где-то в невообразимой дали подпирали небо лесные гиганты. Это же сколько они высотой? Метров двести.

— То же, мил человек, не по себе? — обернулся ко мне Добрыня, почесывая бороду. Но в его глазах я заметил некоторую настороженность, потому ответил сдержанно.

— А кому не так? Чудно!

Старик согласился:

— Чужое там. Не Навьего мира.

Ставр озорно ввернул:

— Зато для добытчиков щастье!

Добрыня поджал губы, бросив на молодого осуждающий взгляд:

— Все ли только возвращаются?

Ставр усмехнулся, видимо, этот спор шел у них давно:

— Сказывают, на югах Перунец договорился с хозяйкой леса и много даров притащил.

Старик отвернулся:

— Не мели напраслины.

Она оба замолчали. Я с некоторым напряжением наблюдал, куда повернет узкая дорога. Справа к нам все ближе подкатывала река, уже видневшаяся сквозь кустарник, а обрыв уходил дальше. Ехать в такой машине не сказать чтобы было комфортно. Все ухабы и рытвины ощущались пятой точкой, потому водитель не гнал, то и дело бросая взгляд на зеркала. Видимо, чтобы второй автомобиль не отставал. В какой-то момент стена обрыва резко приблизилась, я чуть не ойкнул, когда между густым кустарником появился проем. Его сразу было и не разглядеть.

Грунтовка поворачивала направо к берегу, а мы пошли прямо. Мелькнул скалистая стенка и появился своеобразный «мост» в виде огромного камня, упавшего сверху. Текущая речка некогда пробила сквозь скалу дорогу, затем произошли обвалы и вдоль бурного потока возникла узкая дорожка. После мне подумалось, что ее могли расширить искусственно. Раз у здешних людей есть огнестрельное, то может быть и взрывчатка.

Затем мне стало понятно, зачем мы ехали именно здесь. Остатки гряды плотно входили в открывшуюся гладь широкой полноводной реки. А после «моста» слева открылось обширное поле, густо заросшее травами и цветами. Но наша дорога лежала прямо, к тихой заводи. Пологий спуск, песок. Отличное место для пристани! Мои попутчики заулыбались. Похоже, что это конец их дальнего пути по суше. Только вот куда они денут автомобили? Этого мне узнать не удалось.