Большую часть работы делала техника. Растительность убрали по пути абордажники, бульдозер выравнивал дорогу, засыпал ковшом рвы и небольшие овраги. Мы через ручьи с помощью трактора и его навесного оборудования мостили переходы. Как раз для этого я скреплял связки бревен, что затем тянул за собой тягач. В его тележке лежали также инструменты и запасы воды. Еда же здесь прыгала прямо из-под ног. Милояр ловко настрелял птиц, похожих на уток, почистил, замариновал. Так что ужин у нас получился очень вкусным.

Паужничали на берегу. Под защитой периметра и принесенных на берег ручников. Несколько «кошечек» попытались проверить защиту на прочность, но ушли в лес далеко не все. Больше попыток «пролаза» не наблюдалось. Зверь оказался умным. Площадку заливал свет прожекторов и фонарей. В команде, несмотря на усталость, царило приподнятое настроение. Кормчий даже по этому случаю выкатил, как пиратский предводитель, бочонок еля.

Затем ко мне подошли оба «испанца». Рено был короток:

— Завтра с рассветом идешь с нами.

— Хорошо.

Пабло некоторое время изучал меня, затем спросил:

— Ты точно можешь переводить с разных языков?

— А есть сомнения?

Егер хмыкнул:

— Они всегда имеются. Мне ты пока еще ничего не доказал.

Рено скривился:

— Амиго, ты опять, как обычно, не веришь никому? Слава толковый парень.

Я поступил проще:

— Скажи мне что-нибудь на своем языке, используя редкие слова именно твоего наречия.

Пабло хихикнул и выдал зажигательную речь. Я почти все в ней понял. Мы понемногу разговорились на его варианте испанского, здорово удивив Рено. Егер с Портюги в итоге остался доволен и, похоже, несколько поменял взгляд относительно моей личности. К сожалению, своим соотечественником поинтересоваться не удалось. Абордажники ушли готовиться к выходу. Я присел неподалеку от костра почистить оружие. В лесу было влажно и потому левер приходилось регулярно смазывать.

— Вот ты где? Хочешь взвару?

Мила подает мне плошку с напитком.

— О, какой кисленький! Очень вкусно, благодарствую.

Милорада засмеялась. Я удивлённо покосился.

— Ты чего?

— Да вспомнила, что когда тебе на руки свалилась, ойкнула: Благодарю.

— Ты помнишь такие пикантные моменты?

И ни тени смущения на ее лице. Девица знает, что творит. Но притворное возмущение все-таки вышло наружу:

— Это ты запутался в своих девках и ничего не помнишь!

Ага, пошла игра на опережение! Цедю морс и нарочито спокойным тоном отвечаю:

— Да не так и много. Разве что пару раз женат был.

Молчание. Затем осторожный вопрос:

— Разве так у вас можно?

— Да, наши семейные узы редко держатся долго. Но мы странный мир, который катится в пропасть. Со второй женой был долго знаком, жили вместе, потом оформили брак.

— Что-что?

— Сделали его законным. Подожди, — гляжу на нее, — я до сих пор не знаю, как у вас заключают семейный обряд?

Девушка взяла кружку и сделала вид, что пьет, настраиваясь на долгий разговор. На нас уже поглядывают Женщины на борту рейдера редкое явление. А тут молодая дева, да еще с ухажером. Но всегда случаются исключения. Тем более зная, кто я на самом деле. Похоже, у перунцов в этом мире имеются некоторые привилегии. И эта барышня о них отлично ведает. Потому и отдалась без лишних уговоров. Чтобы я другой не достался. Но я ее не осуждаю. Мир тут более жесткий и сантиментов не терпит. Да и что скрывать: нравимся мы друг другу. Это сразу видно. Так чего гадать? Лучше ведь с милым? Просто внутри меня еще бурчит старый я. Поживший и повидавший всякое старик-боровик. Ну так нефиг было ехать за приключениями. Но как же здорово вот так в полную меру жить! Лучше, чем лежать под капельницей и медленно загибаться.

— Если ты живешь в своем селе, то сначала требуется согласие родителей, но обычно это несложно. Всегда есть выход, если тебе предложат нелюбого. Дева в своем праве.

— Любопытно.

— У вас разве не так?

— Даже в моем государстве есть области со старинным правом, где невесту никто не спросит. Ее просто продадут за хорошие деньги и как родители прикажут.

— Какой ужас! Это степняки?

Я хмыкнул и с готовностью согласился с ее определением. В последние годы стало модным совершать напоказ полнейшую дичь, прикрываясь религией. На самом деле возвращаясь в варварство.

— Во времена моей молодости закон был одинаков везде. Но потом государство надломилось.

Мила внимательно глянула на меня:

— Ты потому сюда решился идти?

А девушка неглупа! Я другими глазами посмотрел на нее. В зрачках плясал адский огонек от костра, ее рот был эротично полуоткрыт, обещая невиданные ласки. Тьфу ты, опять мысли не туда полетели!

— Не только. Но ты прервала рассказ.

— У росичей все просто. Идем к жрецу или в обитель Единого, там нас благословляют. Местный дьяк делает запись для кона.

— Это чтобы потом не случилось мытарства с имуществом?

— Ты уже знаешь!

— Схожие коны. А если нет записи?

Мила пожала плечами:

— Так, обчество видит, живете вы вместе или нет. Но его спрашивают уже от несчастья.

— Почему несчастья?

— Лишиться милого и семьи — разве счастье?

Я снова поражен в самое сердце. Какая умница мне досталась! Есть, о чем на досуге подумать. А если сама судьба свела ее со мной? Случайностей в мире не бывает!

Подняли меня до рассвета. Мы позавтракали вчерашним жареным мясом, налились кофе, вооружились, взяли припасы и с первыми лучами солнца ушли по дороге. Я кроме левера, нес за спиной егерский ранец. Не такой удобный, к каким я привык. Так что с первой оказией закажу у мастеров. В нем лежали пачки с патронами, баклажка с водой, паек на день, небольшой топорик и моток тонкой веревки из какого-то крепкого материала. Кроме этого, я прихватил собственный набор: мультитул, огниво и аптечку. На поясе висел ставший родным «Жнец», абордажный палаш, а сверху на туловище бандольеро с запасными патронами. Навьючены оказались все под завязку, похоже, что мы идем на день.

По устроенной дороге прошли ходко. Еще не было жарко и не парило, прохлада от вод реки отлично освежала наши разгоряченные лица. Я с любопытством посматривал по сторонам и бодро вышагивал по тропе. Несколько дней тяжелой пахоты, но чувствую себя великолепно. Вот что значит молодость! Вскоре мы подошли к месту, где оставили вчера технику. Ее укрыли от зверья брезентом, людей мы за эти дни не видели. Как объяснил мне Федор, степняки обычно кочевали дальше за скалистой грядой. Около реки располагались болота и солончаки, и потому здесь мог попасться на глаза разве что их дозор. Да и то вряд ли. Слишком далеко, да и делать тут им было нечего. Стругов кочевники не имели, воды побаивались. Для переправы строили большие плоты.

Я же смекнул, что он мне поведал наблюдения егерской разведки. Кто-то есть у них среди кочевников! Мир Беловодья сызнова предстал передо мной в своей хитроумности и нарочитой сложности. Так это и понятно. Люди и в развивающихся мирах обычно не дураки, а здешнее смешение мирозданий и вовсе здорово подстегнуло прогресс. Внезапно меня озарила мысль, что здешний мир смахивает на эксперимент. Но кто это у нас такой могучий? Мысли о релиптоидах был отброшены сразу.

Доселе абордажники прошли до просохшей протоки, за которой поднималась возвышенность. И последнюю пару сотен метров нам пришлось буквально прорубаться. Делали это по очереди. Позади рубившего стояли наготове два бойца с самострелами. И, как оказалось, не зря. Какие-то барсукоподобные хищники пытались нас атаковать или защищали свои территории. Короткая очередь и очередная зверюга величиной с бойцовскую собаку валилась на хлипкую землю.