— Опять ваши загадки, Теодор?

— У каждого своя задача в нахрапе.

Рено залыбился:

— Дело твое! Но, когда на нас полезут, этого парня лучше поставить с нами. Он настоящий мечник в отличие от многих. Не знаю, кто его учил, но в Беловодье такого подхода я еще не видел. Хотя все равно лучше «метлы» нет ничего!

С этими словами Рено поднял с тумбы скорострел, смахивающий на ручной пулемет. Я подошел поближе, чтобы лучше его разглядеть. Толстый кожух охлаждения, увесистый барабан с патронами снизу, удобная ручка спереди и анатомический приклад, вырезанный из красного дерева.

— Ну как?

«Испанец» был явно доволен произведенным впечатлением.

— Хорошая «метла», сметет любого.

— Я о том и говорю. Твое ружье тоже скорострел, но сколько у тебя патронов?

— Пятнадцать, — почесал я в затылке.

— И патроны от пистоля. Здесь же, — Рено ловко отстегнул банку и вынул один патрон. — Семьдесят две пули вот такого калибра.

Я взял патрон и чуть не ущипнул себя за руку. Черт меня дери, если это не «Люгеровский стандарт». Тут же повернул патрон донышком к глазам. С ума сойти! Цифра девять. Тут же наклонился к «Метле» и на ствольной коробке заметил выбитый штамп на немецком языке — Thule-Gesellschaft

— Откуда этот скорострел, брат?

— Только в Туле такие делают. Когда в третий раз на Торг ходил, — Рено показал на серьгу. — То нас в тот раз неласково встретили. Вот и отбил у ворога. Правда, почти вся наша ватага в том бою погибла. Но что говорить о былых днях? Патроны такого калибра в Краснозаводске мастерят. Так что вот мой тебе совет, путник: при первой же возможности добудь себе скорострел.

— Спасибо.

Вопросов меньше у меня не стало, но я не стал пытать нового знакомца. Мы явно поладили и нечего портить первое впечатление. Рено, как я уже понял, не любит болтунов. Парни в его команде как на подбор. Я втихаря стал за ними наблюдать, как абордажники по команде растекались вдоль борта. Два человека из дружины имели винтовку-самозарядку с оптикой, то есть могли бить издалека. Все остальные были поголовно вооружены «Самострелами», наподобие тех, что стояли у нас в рулевой. И на поясах у них не «Жнецы», а автоматические пистолеты разных конструкций. Вот она кроме пушкарей — основная боевая единица крейсера!

— Кто этот парень, Рено?

Вениамин отвечал неохотно, но кого мне еще было пытать? Федор занимался орудием, Ерофей торчал с кормчим в рубке. Вскоре мы подойдем к форту Вихтуйка, где переночуем.

— Был егером, ходил в основном к хазареям. Он понимает хорошо их язык.

— Он тоже путник?

— Нет. Его отец сюда провалился с лодьей. Большой морской лодьей. Очнулись в Хазарейском море, нашли берег, а затем Устюгу. Но их насад не мог по ней далеко пройти вверх. Слишком глубокая осадка. Так и остались на море, кто-то сюда перебрался. Они гишпанцы, сюда иногда попадают люди из очень далеких мест.

— А что у него за серьги в ушах?

Веня рассмеялся:

— Егеры обожают внешние эффекты и придумали себе разные традиции. А серьги означают, что у него было три похода на Торг. Это место, где иногда случается обмен с жителями Тулы. Далеко на север по протоку Троллей. Туда без большой охраны лучше не соваться.

— То есть вы с ними торгуете? А я заметил, что Тулу в Беловодье не любят.

Вениамин присел и начал набивать трубку. Он любил курить ароматный табак.

— Торговля идет через посредников горцев. Хитрые и наглые бестии. А проход через перевалы, что держать под своим контрллем они, открывается раз в три года, иногда реже. И к нему никого из чужаков не подпускают. Потому вещи оттуда огромная редкость. Но в основном из Тулы везут золото. Только там его добывают много в нашем мире. И еще где-то далеко на юге. Хазарейским купцам выгодней везти на север дирхемы, чем мешки с серебром.

— Так, подожди, — быстро соображаю. — Но покупают посредники из Тулы тогда что? Столько серебра им тоже зачем?

— Технологии. И не все грады это разрешают. За проклятое золото можно запросто изгоем стать.

— Дела…

Вениамин хитро поглядывает:

— Егеры артефакты на Торг везли. Тула любую древность скупает и платит щедро. На этом егеры хорошо в свое время поживились. Когда хабар был близко.

— Вот теперь ясно! Поэтому тульчан не любят.

Мой товарищ помрачнел:

— За другое. Они людей скупают. Тех, кого усиньцы и ушкуи захватывают. Если тебя на реке продали, то всегда остается возможность выкупа. Пущай и не сразу, но ты сможешь вернуться. Есть такое правило на Великой. Даже бандитов выкупали за полон. А из Тулы выхода нет. Никто и никогда не возвращался оттуда. Лет пятнадцать назад вместе с нами деревни русландцев сюда провалились. Они на восточной части оказались и в первые же месяцы подверглись нападению племен. Кто не успел переехать или в другие грады уйти, всех убили или в полон взяли. Вот так-то!

Известия оказались для меня неожиданными. Вот оно как бывает в мире Беловодья. Ты можешь зараз лишиться всего. Затем внезапно в памяти всплыла надпись. Не Тула это, там было выбито Thule. Немцы, Группа изучения германской древности, СС, Ahnenerbe Черт меня подери! Неужели?

— Вихтуйка!

Я в один момент заскочил наверх, взял бинокль у вахтенного и с интересом начал изучать отдаленный форт южных торговцев. Однако, ребята укрепились знатно! Да еще и с умением. Сама Вихтуйка находилась как бы на острове. С материковым берегом ее связывала узкая насыпь, что шла к вытянутому мысу. Вне ее на краю болотистой луговины я приметил цепь ровно выстроенных кустов, что говорило о том, что их высадили нарочно. Да и завиты они изрядно. Зуб даю, что еще и сплошь покрыты иголками!

Насыпь заканчивалась мостом. Наверняка имеется система его экстренного сброса или разрушения, а сама насыпь подготовлена к поджогу. Так что с земли к форту можно подобраться лишь на расстояние винтовочного выстрела. Со всех других сторон речных разбойников встречала металлическая ромбовидная стена с выступом вперед. То есть карабкаться по ней наверх крайне неудобно. Наличие амбразур говорило о том, что за такой бронестеной спокойно могли прятаться защитники. И я бы десять раз подумал перед тем, как начать штурмовать ее. Только откуда у них столько железа?

Вахтенный как будто угадал мои мысли:

— Это остатки лодий прежних.

— Инженеров?

— Мы их зовем Прежние. Видимо, раньше здесь в пустыню шло русло. Вон наволок от него и остался, — дозорный показал в сторону мыса. — Но затем проток начал мелеть из-за засухи, и насады прежних тут застряли навеки. Кто-то из ушлых егерей договорился о подъемных машинах с Вавчуги. Они вытащили лодьи на берег и порезали на куски. Много было работы, я еще мальцом застал. Но зато такой детинец никто не возьмет!

И в самом деле. Пристань из камня и бетона находилась под прицелом двух оружейных башен, что сейчас были нацелены на нас. Судя по жерлам орудий, это также двухфунтовки. В принципе больший размер пушки на реке избыточен. Вдобавок на нескольких бронированных вышках во все стороны крутились сдвоенные пулеметные точки. Наверное, для взятия такой фортеции понадобится целый флот крейсеров. А их на Устюге нет. Крепко тут сели выходцы из Русланда.

На причале уже шевелились люди. Двое поймали швартовы, ловко заматывая их на металлические кнехты. Еще двое подали нашей машинной команде толстенный шланг. Вскоре послышалась работа насоса. Видимо, начали закачку топлива. Свободные от вахты матросы и повара потянулись к трапу. К со стороны одной из вышек к нам подкатывал на рельсах самоходный вагон.

— Чего стоим? — подтолкнул меня к выходу Данислав. — Помогай своей суженой припас загружать. Сегодня на ужин будет свежее мясо.