— Марфа, расскажи, что тут за грунт, — попросил командор.

Я растерялась, не ожидая, что мне придется толкать речи. Но пришлось собраться и описать дурацкую структуру почвы кометы, растрескивающуюся в непредсказуемые стороны, обилие пыли, в том числе радиоактивной, необходимость специальных скафандров, далеких от всем привычных, отсутствие гравитации, необходимость управляться тремя реактивными ранцами…

Рассказ мой вышел путанным и сбивчивым, самой стыдно стало. Но тут полетели уточняющие вопросы, и мне стало легче. Все-таки отвечать на вопросы гораздо проще, чем произносить речи.

Минут десять в кают-компании стоял щебет недоумения и обсуждений, но потом командор стукнул ладонью по столу, призывая всех успокоиться.

— Все эти вопросы обсудите позже, Марфа от вас никуда не денется. У меня сейчас другие проблемы. Нужно срочно, желательно прямо здесь и сейчас, из имеющихся человеческих ресурсов сформировать команды для обоих кораблей, «Вьюнка» и «Феникса».

Кают-компанию накрыло недоуменное молчание. Как это сформировать? Из кого? Как будут работать несработавшиеся команды?

— Кто-то должен перейти на «Феникс»? — спросил кто-то.

— Думаю, да, кивнул командор.

— По желанию?

— И да, и нет. Нужно укомплектовать экипаж опытными людьми. Способными высаживаться на грунт, привозить пробы.

— Добывать пробы могут роботы, — сказала я. — Челнока будет достаточно, чтобы зависнуть над нужным местом, выпустить и потом забрать их.

— Но кто определит «нужное место», дорогая Марфа?

— Я могу. И любой пилот. И подсказки из «Феникса». У нас достаточно дронов-разведчиков с видеокамерами.

Наступившее молчание не было расслабляющим. Создавалось впечатление, что каждый хочет высказаться, причем резко, но почему-то сдерживает себя.

— Давайте для начала расскажу, что мы тут придумали, — медленно, с легкой улыбкой, произнес командор. Все уставились на него. — Чуть-чуть покрутив личные дела присутствующих здесь… и некоторых пока отсутствующих… Получается примерно так…

Взмахом руки командор развернул над столом голо, на котором высветилась таблица в два столбца. Первый назывался «Комплектация „Феникса“„, второй — 'Переходы на 'Вьюнке“».

Я взглянула, и не нашла своего имени в первом столбце. Меня списали вместе со всей командой? На мгновенье глазам стало горячо. «Не реви», — приказала я себе.

Шуршание бормочущих что-то голосов…

— Я согласен, — неторопливо и тихо сказал человек в пилотском комбезе, темный, с костистым лицом и слабой паутинкой седины в черных волосах.

— Спасибо, я надеялся, что ты не обидишься, Марк.

Взглянув на список еще раз, я увидела в первом столбце на верхней строчке «Марк Фингер, капитан, пилот». Тогда посмотрела налево — во втором столбце я, не веря своим глазам, обнаружила строку зелеными буквами: «Марфа Кузнецова, капитан-стажер, пилот».

Помотала головой. Закрыла и раскрыла глаза снова. Зеленая строчка была на месте.

— Что, Марфа, ты тоже согласна? — поинтересовался командор.

Хлопнув губами, я снова помотала головой, потом все же выдавила:

— Не понимаю…

— А что тут понимать? Делаем рокировочку. Капитан Фингер переходит с «Вьюнка» на «Феникс». У него достаточно опыта для этого. Традиционно капитанами становятся либо пилоты, либо навигаторы. Поэтому пилот Кузнецова переходит с «Феникса» на «Вьюнок» с обременением.

Я вообще перестала что-либо понимать. Какое еще обременение?

— Доля капитана тяжела, — чуть улыбнувшись, пояснил Марк Фингер.

— Но я… я не могу быть капитаном! Давайте я останусь на «Фениксе», — выдохнула я.

— Можешь, не можешь… Что за детские игры. «Вьюнку» нужен капитан. Тебе нужно нарабатывать опыт. Если что, то пока мы тут болтаемся вокруг кометы, Марк тебе подскажет. Вернувшись на Цереру, пройдешь ускоренный курс бюрократии, там через месяц собирают группу, как раз в нее впишешься.

Курс по бюрократии! Караул! Что же это вообще может означать-то?

— Не тушуйся, справишься, — толкнув меня плечом, прошептал Малаб.

— Что вы там шепчетесь? Малаб? — поинтересовался командор. — Ты-то сам согласен перейти?

Мой взгляд метнулся на голо. Как же я не заметила! Малаб стоял второй строчкой в первой графе: «пилот-испытатель». Он что, переходит на «Феникс»?

— Ты… — задохнулась я.

— Да. Это интересная работа, — кивнул командору Малаб.

Все дальнейшее вылилось в мое «не хочу, не умею», коллективное «будешь, раз надо», а также разбор кандидатур на переход с одного корабля на другой.

В конце концов, удостоверившись, что врач-исследователь с «Вьюнка» решил перебраться на бот, я, пробежав глазами списки, сказала:

— Не вижу в списках Муоза.

Маг-целитель сжался в комок. Все время обсуждения он сидел, почти не поднимая глаз.

…Как-то раз я видела, как большой белый и пушистый кот свалился в реку. Вылезло из воды уже совсем другое существо — серое и худое, как скелет. Сейчас Муоз напоминал мне того мокрого кота.

— Маг-целитель Муоз служил на «Фениксе» четыре года. Меньше, чем другие, но все равно ему уже давно пора в отпуск, — проинформировал меня и всех остальных командор.

— Это понятно, — мотнула я головой. — Но до Земли и отпуска еще добраться нужно. Думаю, ему можно временно, до прибытия на Цереру, войти в команду «Вьюнка» на должность врача. Мы не можем летать без медика.

— А говорила, что не хочешь быть капитаном, — хохотнул кто-то, но тут же умолк под взглядом командора.

— Вообще-то я собирался взять его с собой, — задумчиво сказал командор. — Я гораздо быстрее доберусь до Земли… Но… Что думаешь, Муоз? Решать тебе.

— Марфа… не возражаешь иметь на борту… мага? — после паузы взглянул на меня целитель.

— С какой стати? Мне все равно… хоть, маг, хоть киборг, хоть человек… Да пусть и инопланетянин, лишь бы дело знал.

Кают-компания вдруг взорвалась аплодисментами.

Вкратце расскажу о дальнейших судьбах команды «Феникса».

Маг-целитель Муоз после того, как мы вернулись на Цереру, улетел на Землю, получил годичный отпуск, который провел в своем университете, в медитациях и беседах с тамошним гуру. С ним мы еще пересечемся, хоть и не скоро.

Десантнику-геологу человеку Свисту и бортинженеру киборгу Гукасу предписаны, соответственно, полутора и двухгодичные отпуска на Земле. Позже мы с ними еще встретимся «на пыльных тропинках далеких планет».

Киборги — капитан Пион-Зоров, мастер робототехник Георг-Факир и пилот Торбо — были направлены в специальный госпиталь для исправления поведенческих паттернов. Так сейчас называют дома для киборгов с нарушенными этическими программами. Быстренько починятся, и тоже на пару лет застрянут на Земле.

У капитана, как выяснилось, был установлен чип блокировки эмпатии. Не всей. Распознавать эмоции он мог получше других, а вот эмоционально сопереживать — нет. Говорят, это требуется там, где очень опасные рейсы. Но я не согласна, что такое вообще можно делать. Так что рада, что этот чип ему гарантировано удалят: таково было предписание искина, которого, в отличие от меня, начальство слушало.

Им троим, как и остальным пяти членам команды «Феникса» запрещена работа в космосе на три года. Не из-за меня, а по правилам и приговору искина: их психика требует восстановления, а раньше, чем через три года этого не произойдет. После десяти лет в космосе это понятно. Надеюсь, они сумеют найти себе на Земле работу по душе, потому что, по моему мнению, все-таки приговор был слишком суровым для тех, кто привык жить на звездных просторах. Но меня, естественно, никто не спрашивал…

Заканчиваю рассказ на грустной ноте, хотя саму эту историю я могла бы назвать смешной, если бы мне не было так противно разочаровываться в людях… Ну, да, я знаю, что предают только свои. И все же такой подставы от легендарных десантников я, конечно, не ожидала. Впрочем, лететь к комете и даже втаскивать в шлюп Факира с его жуком было вполне себе ничего приключение.