Дейдре поползла дальше. Ее сердце так сильно колотилось, что она испугалась, как бы саксы не услышали этот стук.

Расстояние в несколько шагов растянулось до бесконечности. Но вот наконец ее рука коснулась шершавой коры дуба. Дейдре укрылась в спасительной тени дерева. Все еще дрожа, она прислонилась спиной к толстому стволу и постаралась выровнять прерывистое дыхание.

Побег удался! Ее не заметили. Она свободна и знает, в каком направлении нужно идти. Дейдре глубоко вздохнула и выпрямилась. В лесу было тихо, в лагере тоже пока царило спокойствие. Она улыбнулась и пошла в глубь леса, спасительная темнота приняла ее в свои объятия. И тут же чья-то сильная рука обхватила ее за талию, а другая зажала рот.

– Ш-ш-ш, ни звука, – шепнул ей на ухо Гилеад.

У Дейдре подкосились ноги – то ли от пережитого страха, то ли от радости, что ее рыцарь здесь, рядом. Ей хотелось одного: поскорее укрыться в его объятиях от всего мира, опять оказаться под его защитой. Она обвила руками шею Гилеада, он притянул ее к себе и начал жадно целовать.

– У нас нет времени. – Он внезапно отстранился и прислушался.

Из лагеря донесся яростный рев, вернув их к реальности. Карр шатающейся походкой вышел из шатра, держась руками за голову, и что-то быстро забормотал по-сакски. Ида пронесся мимо него, заглянув в шатер.

– Пошли, – прошептал Гилеад, взяв Дейдре за руку. – Я привязал Малькольма неподалеку.

Ему не пришлось повторять дважды. Дейдре прекрасно понимала: Ида убьет их обоих, если найдет. Продираясь через кустарник, она еще слышала его крики.

Гилеад посадил Дейдре в седло впереди себя, и они поскакали по узкой тропке, а сзади уже раздавался топот копыт: Ида отправил своих людей в погоню. Тропинка была такой извилистой, что лошадь могла идти только мелкой рысью. Оставалось надеяться, что и преследователи не сумеют двигаться быстрее.

Когда они достигли дороги, уже поднимался сырой, бледный рассвет. Тяжелые облака висели низко, воздух казался плотным от густого тумана, поднимавшегося над озером. Возле воды Гилеад спешился, чтобы напоить Малькольма.

– Мы на другой стороне озера. Если повезет, саксы решат, что мы отправились на юг, домой.

Дейдре, напрягая зрение, пыталась разглядеть хоть что-то сквозь быстро сгущавшийся туман. Уже час, как звуки погони стихли. Но стоило ей немного успокоиться, и она увидела их.

– Вот они! – Дейдре указала на небольшую рощицу. Оттуда выехали по меньшей мере десять всадников. Гилеад тихо выругался и увел лошадь подальше от берега.

– Ты собираешься идти пешком?

– Ш-ш-ш… Говори тише. Вряд ли они заметили нас в таком тумане.

Не успел он договорить, как раздался крик. Гилеад снова выругался, вскочил в седло и поднял Дейдре, на этот раз усадив ее сзади. Малькольм, стуча копытами, поскакал по дороге, которая вилась вокруг озера. Почти целую лигу они мчались галопом, потом лошадь замедлила ход. Малькольм был гораздо сильнее и выносливее сакских лошадей, но он вез двух всадников! Гилеад свернул с дороги. Впереди виднелась дубовая роща, а за ней огромные гранитные глыбы. Гилеад остановился возле самой большой.

– Надо дать ему отдохнуть, – сказал он, не сводя глаз с дороги.

Через несколько минут до них донеслись голоса преследователей. Гилеад пригнул голову лошади.

– Тихо, мальчик. Ни звука.

Саксы галопом промчались мимо них. Заморосил мелкий дождик, разгоняя туман, который служил им прикрытием.

– Пойдем пешком, – сказал Гилеад и повел Малькольма в узкий проход между двумя валунами. – Нельзя просто стоять здесь. Дорога грязная, они скоро вернутся, заметив, что на ней нет следов. – Он взглянул на небо, покрытое зловещими тучами. – Погода портится. Нам нужно найти укрытие.

– Они слишком близко, – возразила Дейдре. – Идем, я все равно промокла.

Гилеад посмотрел на нее с восхищением и кивнул:

– Ладно, вперед.

К полудню они вымокли до нитки, даже у Малькольма был несчастный вид. Лошадь шла, понурив голову, словно старалась скрыться от струй дождя и ветра, хлеставших ее по бокам.

– Как ты думаешь, они потеряли нас?

– Возможно. Я увел их на запад. Не знаю, как далеко они готовы уйти от своего лагеря и кораблей.

– Ида хочет получить землю Ангуса. Он принял меня за Элен, а она – его единственная надежда. Он уверен, что Ангус пойдет на любые условия ради спасения жены и поэтому ни за что не откажется от погони.

– Да, но готов ли он идти на риск? Вот в чем штука. Отряд из шести саксов может нанести урон маленькой деревушке, но если они столкнутся с воинами отца или Туриуса, у них не останется шансов выжить.

– Иде в голову не приходит, что армия здесь. Он хочет заключить сделку: обменять земли на Элен. – Гилеад уже сообщил ей радостное известие о том, что Элен жива. – Но теперь у Ангуса нет причин ни воевать с Идой, ни устраивать обмен.

– Отцу будет достаточно знать, что саксы покушаются на его владения. Так или иначе, он обещал, что последует за мной со своими людьми. А я не стал дожидаться завтрака и поехал за тобой.

У Дейдре комок застрял в горле. Он даже не позавтракал! Удостоверился, что с Элен все в порядке, и сразу отправился на ее поиски. А она еще позволяла себе сомневаться в нем! Может, все-таки безумный маг или тот, кто написал книгу, был прав? И она в конце концов нашла своего благородного рыцаря?

– Как это мило, но ты остался голодным.

Гилеад внезапно остановился, словно вспомнив что-то.

– Не такой уж я и голодный. – Он вытащил из седельной сумки хлеб, отломил ломоть и протянул Дейдре. – У меня есть еще сыр и мясо. Если хочешь, отдохнём.

Ливень хлестал без передышки. Через некоторое время они заметили поблизости ветхую хижину, где обычно останавливались пастухи.

– Ничего, дождь смоет наши следы, – решил Гилеад. – Заходи, а я устрою Малькольма.

В хижине было пыльно, но сухо. Крыша, как ни удивительно, не текла. В печи на железных цепях висел тяжелый котел. Рядом с печкой стояли стол и две табуретки. У дальней стены располагалась кровать, а в ногах – сундук. Дейдре остановилась и втянула воздух: здесь пахло свежей соломой. Странно. Она открыла сундук. В нем лежали только два стареньких полотенца, и она вытащила их, чтобы было чём обсушиться. В буфете она обнаружила деревянные миски и чашку, мешочки с сухими бобами и пшеницей. Здесь явно недавно кто-то был.

Дейдре подскочила от неожиданности, когда дверь отворилась. Гилеад вошел в комнату и тряхнул головой, с его влажных волос во все стороны разлетелись капли. Дейдре, еле сдерживая озноб, тоскливо посмотрела на печку.

– Как ты думаешь, мы сможем развести огонь?

– Да, думаю, мы можем не спешить. Мы в четырех лигах от сакского лагеря. Вряд ли саксы отважатся зайти так далеко. Подожди, я скоро вернусь.

Спустя несколько минут он пришел с охапкой поленьев и ловко разжег огонь, подбросив в печь соломы.

– Разденься, Ди.

Дейдре с удивлением посмотрела на него. Неужели Гилеад хочет увидеть ее голой? Сейчас?! Она была такой замерзшей, голодной и уставшей, волосы свисали мокрыми слипшимися прядями.

– Ты можешь умереть, если не снимешь мокрую одежду, – терпеливо объяснил Гилеад и вытащил из седельной сумки сухой плед. – Завернись.

Дейдре неожиданно для себя самой смутилась и завертела головой, ища место, где можно было бы переодеться. Гилеад нахмурился и загородил ее пледом.

– Если ты не поторопишься, я переоденусь первым.

Ну конечно. Он просто заботится о ее здоровье. Никому не хочется простудиться. А она-то, глупая, решила, что у него совсем другие намерения. Дейдре быстро разделась, вытерлась полотенцем и закуталась в плед. Мягкая шерсть была восхитительно теплой, и от нее пахло душистым мылом Гилеада.

Гилеад между тем уже снимал рубаху через голову. Дейдре любовалась его мощным торсом, но, когда он начал стягивать брюки, она отвернулась и стала глядеть на огонь. Надо высушить волосы, а на обнаженного Гилеада смотреть не стоит.