— Стирлинг, — тон Найта нежный. Он смотрит на Сапфи, затем снова на меня. — Неважно, человек она или нет. Все это не имеет значения, если ты думаешь, что она могла бы быть твоей.

Все, что я хотела сказать, застревает у меня в горле, и я в изумлении смотрю на свое стадо.

— Вы серьезно? Вас это не волнует?

Сапфи пожимает плечами.

— В наши дни люди не так узколобы. И я видела ее прошлой ночью. Ты прав, она идеально вписалась. Без колебаний.

Я глубоко вздохнул.

— О, спасибо, черт возьми. Я думал, вы собирались сказать мне, чтобы я оставил ее в покое.

— Конечно, нет, дуралей.

Поэтому я ловлю себя на том, что каждые несколько минут с тревогой проверяю телефон на наличие уведомлений от приложения Чудовищные Сделки. После того, как Сапфи помогла мне найти эскорт-службу для монстров, я немедленно заполнил онлайн-заявку, но когда через несколько часов приходит уведомление о том, что я одобрен, я не могу найти ее профиль среди других.

Однако я просматриваю их все, и, хотя среди них много привлекательных людей, я не могу найти своего человека.

К черту все это. Я натягиваю рубашку и направляюсь к двери. Там указан физический адрес. Наверняка кто-нибудь там сможет мне помочь. Я сходить туда и выяснить все сам.

— Извините, но эскорт-девушки, которую вы ищете, нет в нашем постоянном списке. Она работала на вечеринке только раз.

Миниатюрная женщина настолько хрупка, что выглядит наполовину фейри. Меня бы не удивило, если бы это было так. У нее такая теплая улыбка, что на нее трудно злиться, хотя внутри у меня все переворачивается от разочарования.

— Вы не могли бы каким-нибудь образом сообщить мне ее контактные данные? Электронная почта? Что угодно? — я даже не знаю, зачем спрашиваю. Я рад, что она защищает частную жизнь Джейд. Я просто не рад, что она защищает ее от меня.

Бар Монстр в подвале под офисом Чудовищных Сделок слабо освещен, но не тускл. На самом деле, в нем есть сдержанный шарм. Настоящие свечи, деревянный бар, хорошая музыка.

Парень за стойкой — высокий оборотень — поворачивается и перегибается через широкую деревянную поверхность, чтобы подтолкнуть локтем владельца.

— Софи, разве мы не можем хотя бы отправить ей сообщение от его имени? Нет ничего хуже, чем когда твоя пара ускользает от тебя и исчезает. Поверь мне. — он многозначительно смотрит на хозяйку, и она вздыхает.

— Рис, я знаю, но… — ее большие зеленые глаза возвращаются ко мне. — Есть кое-что, что затрудняет мое видение этого.

— Но у тебя ведь есть предчувствие, верно? — выражение лица бармена зажигает во мне маленькую надежду.

Соф, владелица, качает головой.

— У меня есть кое-что, но все по-другому. Неясное.

Я хмурюсь, переводя взгляд с одного на другого. Они как будто разговаривают со своим особым кодом.

— Послушайте, я сделаю все, что угодно. Прыгну через любые обручи. Я должен увидеть ее снова. Я еще не закончил, понимаете?

Рис кивает.

— О, я знаю, брат.

— Ты хотя бы спросишь, примет ли она еще одно бронирование? Это не обязательно должно быть конфиденциально. Я встречусь с ней здесь или в любом другом месте, где ей будет удобно. Пожалуйста.

Блондинка мягко кладет руку мне на плечо.

— Твоя аура чиста. Я знаю, что у тебя добрые намерения, но ее будущее омрачено ужасной печалью, и вы каким-то образом связаны, даже если не хотите этого.

Мои глаза расширяются.

— У тебя есть предвидение?

Она кивает.

— Но откуда ты знаешь, что я не связан с ней, потому что она моя вторая половинка? Если ее будущее печально, то оно такое и у меня, и у моего стада тоже. Пожалуйста.

Выражение ее лица смягчается.

— Я спрошу ее о бронировании. Большего обещать не могу.

Я мог бы обнять ее! И ее большого ручного волка. Я сдерживаю себя, потому что она человек, а он оборотень. Оборотни могут недоброжелательно относиться к неожиданному физическому контакту, но я все же рискую взять ее за руку и энергично пожать.

— Спасибо. Спасибо. Даю вам слово, я буду идеальным джентльменом. И я разнесу слух о Чудовищных Сделках. У вас будут все вечеринки единорогов в городе, если вы захотите.

Она смеется.

— Я не уверена, что мы смогли бы обслужить их всех! Спрос на людей-эскорт для монстров больше, чем когда-либо. Возможно, нам придется подумать о расширении и привлечении в качестве сопровождающих монстров.

Я ухмыляюсь.

— В этом нет ничего плохого. Я знаю нескольких единорогов без стада, которые ухватились бы за такой шанс.

Джейд

Я просыпаюсь от жужжания с тумбочки, глаза затуманены, а во рту неприятный привкус. Я хватаю подушку и накрываю ею голову, пытаясь игнорировать того, кто ведет себя как последний придурок, звоня мне в любое гребаное время.

Однако звонок не прекращается. Просто продолжается и продолжается, и тогда я понимаю: это не телефонный звонок, это сигнал будильника.

Будильника, который я, должно быть, завела.

Застонав, я сажусь и беру телефон, уставившись на экран: ультразвуковое исследование сегодня, 14:15.

Блядь!

Как, черт возьми, я могла забыть об этом? Встреча, которой я боялась всю неделю. Я могу винить только интенсивность работы прошлой ночью, закончившейся двумя потрясающими оргазмами от монстра, которого я не буду вспоминать. Это приведет только к неприятностям, если я признаюсь, что помню его имя.

Черт.

Я помню куда больше. Большие, сильные руки, касавшиеся моего тела с умелой уверенностью — будто знали каждый его изгиб, но всё равно заставляли трепетать. Мощное тело, которое подавляло мое, но каким-то образом заставляло меня чувствовать себя в безопасности. Огромный член, который заполнял меня так, как я могла только мечтать.

Я плюхаюсь обратно на кровать с очередным стоном, чувствуя пульсацию в киске, которая мне совершенно не нужна прямо сейчас.

Решив не думать о нем, я заставляю себя вернуться к сегодняшней проблеме. Я не могу этого сделать.

Я не могу пройти через это сегодня. Я имею в виду, я сделала тест. Я даже была у врача, но каким-то образом мысль увидеть это своими глазами делает все реальным. Странно мысленно называть своего ребенка «это», но как еще я могу думать о нем? Я даже еще не знаю, мальчик это или девочка. Еще слишком рано.

И я не знаю, смогу ли справиться с этой беременностью.

Но какой у меня есть выбор?

Я рассматривала другие варианты, но и с ними я не могу смириться.

Обычно я не проявляю нерешительности. В большинстве случаев я первая высказываю свое мнение, легко выбирая между вариантами, но почему-то, когда дело доходит до этого ребенка, я просто не могу.

Я вздыхаю и перекидываю ноги через край кровати, вставая, чтобы потянуться. У меня болят те места, где я не ожидала. Очевидно, мои руки трудились больше, чем я предполагала прошлой ночью. И мой живот. И моя киска.

На мгновение я возвращаюсь в ту комнату, полную любопытных или возбужденных лиц, людей и монстров, наблюдающих за мной, пока Стирлинг заставляет меня кончать сильнее, чем я кончала за долгое время.

Сильнее, чем я когда-либо кончала с кем-либо другим.

Я тащу свою задницу в ванную, чтобы пописать и плеснуть немного воды на лицо. Хотя лучше мне от этого не становится. Я смотрю на свое отражение в ржавом зеркале и вздыхаю. Короткие зеленые волосы растрепаны на макушке. На лице странный красный след, оставленный подушкой, и я не очень хорошо смыла макияж прошлой ночью. Следы черной туши размазались под глазами, из-за чего я выгляжу такой же уставшей, какой себя чувствую.

Кто, черт возьми, хочет видеть меня своей мамой?

Я даже не уверена, что умею вести себя по-взрослому, не говоря уже о том, чтобы быть родителем. У меня нет для этого квалификации. Об этом свидетельствует мой дерьмовый послужной список в принятии жизненно важных решений и мой статус абсолютной одиночки.

Ладно, разведенки. Давайте называть вещи своими именами.