— Надо же, — прошептала я. — Грим... предложил мне работу.

— Он не предлагал работу, — поправил Каэлен. Его голос снова стал обычным. — Он предлагал капитуляцию.

Я посмотрела на него.

— Ты думаешь?

— Я знаю. Такие, как он... они чувствуют слабость. И пытаются ею воспользоваться.

— А я... слабая? — спросила я, и в голосе прозвучала обида, которой я не планировала.

Он покачал головой.

— Нет. Ты упрямая. И гордая. Это другое.

Мы стояли друг напротив друга посреди магазина. Залатанная витрина, полупустые полки, запахи трав и волка. И этот странный союз — травница и оборотень-аристократ.

— Спасибо, — сказала я. — За то, что... поддержал.

Он кивнул.

— Он прав в одном. Элрик вернётся.

— Знаю.

— И тебе нужен план.

— И он есть, — я выпрямилась. — Мы будем работать. Оба. И спасти этот магазин. А потом... потом найдём твои ингредиенты.

Он смотрел на меня с тем странным выражением, которое я уже начала узнавать — смесь уважения и недоумения.

— Ты действительно веришь, что мы сможем?

— А куда деваться? — я пожала плечами. — Как говорит бабка, если не веришь — ничего и не получится. Так что будем верить.

Он медленно улыбнулся. Настоящей, не кривой ухмылкой, а самой что ни на есть настоящей улыбкой. И это изменило всё его лицо. Сделало его... моложе. Почти что своим.

— Ладно, — сказал он. — Тогда, наверное, мне стоит научиться наконец заваривать этот твой «чай».

— Начинаем с азов, — ответила я, и мы оба рассмеялись.

А Грим, наверное, сейчас стоит у себя в лавке и ворчит на своих клиентов. Но что-то мне подсказывает, что это был не наш последний разговор. Гномы, как и оборотни, редко отступают после первой неудачи.

Мысли о Гриме и его «предложении» не давали мне покоя всю ночь. Этот старый ворчун влез в мою голову как заноза. «Жалкий человечишка»... Да, Каэлен выглядел не очень убедительно в тех штанах, но в его взгляде было что-то, от чего даже у меня, знающей правду, мурашки по коже бегали.

Утром я объявила:

— Идём на рынок.

Каэлен, который как раз пытался подмести пол и делал это с видом человека, разгребающего ядовитые отходы, замер.

— На рынок? — повторил он с нескрываемым ужасом. — Зачем?

— Припасы нужны. И тебе нельзя весь день торчать здесь, как затворнику. Сходишь, подышишь воздухом.

— Я и здесь дышу, — пробормотал он, но я уже накинула плащ и сунула ему в руки большую холщовую сумку.

— Там многолюдно, — предупредила я, приглядываясь к его заметной внешности. — И... постарайся не привлекать внимания. Ты и так выделяешься.

Он посмотрел на свои короткие штаны и вздохнул.

— Постараюсь.

Я накинула на него старый плащ с капюшоном — хоть какая-то маскировка. Вышли на улицу. Утро было серое, прохладное, пахло дождём и свежим хлебом из пекарни через дорогу. Каэлен шёл рядом, напряжённый, как струна, его глаза бегали по улице, отмечая каждую тень, каждый движение.

— Расслабься, — прошептала я. — Ты выглядишь как вор, готовящийся к ограблению.

— Я просто... не привык к такому количеству людей, — он провёл рукой по лицу. — В замке у меня были свои покои. Свои коридоры.

— Ну, тут покоев нет, — сказала я, сворачивая на главную улицу, ведущую к рынку. — Зато есть жизнь.

И жизнь эта, надо сказать, била ключом. Рынок в это утро был особенно многолюдным. Крики торговцев, мычание коров, запахи специй, рыбы, кожи и пота — всё это смешалось. Каэлен съёжился, его плечи поднялись к ушам.

— Боги, — прошептал он. — Как вы тут всё выносите?

— Привыкаешь, — ухмыльнулась я. — Идём, купим муки и сала. А потом посмотрим на травы.

Мы пробирались через толпу. Я шла уверенно, как рыба в воде, он — неуклюже, наступая всем на ноги и постоянно извиняясь. Люди оглядывались на него — высокий, странный мужчина в нелепом плаще, который явно чувствовал себя не в своей тарелке.

— Элис, — он наклонился ко мне, и его дыхание коснулось моего уха. — Кажется, за нами следят.

Я напряглась.

— Кто?

— Вон тот, у лотка с яблоками. Двое. В серых плащах.

Я краем глаза глянула в указанном направлении. И правда, двое крепких парней в одинаковых серых плащах стояли, делая вид, что выбирают фрукты. Но их позы были слишком собранными, а взгляды слишком внимательными.

— Сероборцы? — прошептала я, и у меня в животе похолодело.

— Нет, — он покачал головой. — Слишком... неряшливо одеты. Но что-то в них есть. Чувствуется... дисциплина.

Мы продолжили путь, но теперь уже я чувствовала себя настороженной. Я вела его от лотка к лотку, покупая необходимое, но половиной моего внимания владели те двое. Они шли за нами, держась на почтительном расстоянии, но не теряя из виду.

— Может, это просто стража? — предположила я. — Городская.

— Городская стража пахнет пивом и ленью, — возразил Каэлен. — Эти... пахнут сталью и сосной. Как наёмники.

Наёмники. От этого слова стало ещё хуже. Кому мы могли понадобиться? Это угроза кому? Мне? Вряд ли. Значит... ему.

— Надо уходить, — решительно сказала я. — Сейчас.

Я схватила его за руку и потянула за собой в боковой проход между двумя рядами лотков. Это был узкий, грязный переулок, заваленный ящиками и объедками.

— Куда мы? — спросил он, следуя за мной.

— Короткий путь. Надеюсь.

Мы почти бежали по переулку, обходя лужи и груды мусора. Я оглянулась — двое в серых плащах уже появились у входа в переулок. Они видели нас.

— Бежим! — крикнула я.

Мы рванули. Каэлен, несмотря на свою рану, бежал легко и быстро, как и подобает волку. Я, пыхтя, пыталась не отставать. За нами раздались тяжёлые шаги — они бросились в погоню.

— Направо! — скомандовал Каэлен, и я, не раздумывая, повиновалась.

Мы выскочили из переулка на другую улицу, менее людную. Позади уже слышались крики — «Стой!» и что-то ещё, что я не разобрала.

— План? — выдохнул Каэлен, оглядываясь.

— Бежать! — выдавила я, ловя ртом воздух.

— Гениально!

Мы свернули в ещё один переулок, потом во двор, заваленный бочками. Каэлен схватил меня за талию и буквально перебросил через высокий забор. Я с криком приземлилась в кучу мокрого сена, он перепрыгнул следом с грацией большого кота.

— Тихо! — прижал он меня к стене, и мы затаились слушая.

Мужчины промчались мимо по улице, не свернув во двор. Мы перевели дух.

— Думаю, пронесло, — прошептала я, чувствуя, как его тело прижимается к моему. Он был тёплым. И твёрдым.

— Ненадолго, — он отстранился, и мне стало странно холодно. — Они вернутся. Надо двигаться.

Мы выбрались из двора через калитку и оказались на знакомой улице, недалеко от моего магазина. Шли быстро, почти бежали, не разговаривая. Только когда дверь «Зачарованных корешков» захлопнулась за нами, я почувствовала, что могу нормально дышать.

Я прислонилась к двери, дрожа от напряжения и адреналина. Каэлен стоял посередине комнаты, сбросил плащ, его лицо было бледным, но глаза горели.

— Вот чёрт, — выдохнула я. — Кто это был?

— Не знаю, — он провёл рукой по волосам. — Но они явно искали меня.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что когда мы свернули в первый переулок, один из них крикнул «Вон он!». Они знали, кого ищут.

Мы переглянулись. В воздухе повисло невысказанное «что теперь?».

— Значит, твой дядя не ограничился сероборцами, — сказала я наконец. — Он нанял людей со стороны.