Читать "Снежные стихи" - Фет Афанасий Афанасьевич, Есенин Сергей Александрович, Бальмонт Константин Дмитриевич "Гридинский", Державин Гавриил Романович, Самойлов Давид Самойлович, Соловьев Владимир Сергеевич, Бенедиктов Владимир Григорьевич, Поплавский Борис Юлианович, Надсон Семен Яковлевич, Цветаева Марина Ивановна, Брюсов Валерий Яковлевич, Быков Петр Дмитриевич, Герцык Аделаида Казимировна, Мережковский Дмитрий Сергеевич "Д. М.", Случевский Константин Константинович, Достоевский Федор Михайлович, Северянин Игорь Васильевич, Льдов Константин Николаевич, Соловьева Поликсена, Балтрушайтис Юргис Казимирович, Кузмин Михаил Алексеевич, Гиппиус Зинаида Николаевна, Фофанов Константин Михайлович, Евтушенко Евгений Александрович, Сологуб Федор Кузьмич "Тетерников", Жемчужников Алексей Михайлович, Хомяков Алексей Степанович, Иванов Георгий Владимирович, Блок Александр Александрович, Пушкин Александр Сергеевич, Вознесенский Андрей Андреевич, Твардовский Александр Трифонович, Мандельштам Осип Эмильевич, Апухтин Алексей Николаевич, Ходасевич Владислав Фелицианович, Рождественский Роберт Иванович, Белый Андрей, Плещеев Алексей Николаевич, Кедрин Дмитрий Борисович, Суриков Иван Захарович, Коринфский Аполлон Аполлонович, Бунин Иван Алексеевич, Тютчев Федор Иванович - Страница 14

Содержание

Сохранить

Настройки

...

1914

Аделаида Герцык

«Отчего эта ночь так тиха, так бела?..»

Отчего эта ночь так тиха, так бела?

Я лежу, и вокруг тихо светится мгла.

За стеною снега пеленою лежат,

И творится неведомый белый обряд.

Если спросят: зачем ты не там на снегу?

Тише, тише, скажу, – я здесь тишь стерегу.

Я не знаю того, что свершается там,

Но я слышу, что дверь отворяется в храм,

И в молчаньи священном у врат алтаря

Чья-то строгая жизнь пламенеет, горя.

И я слышу, что Милость на землю сошла… —

Оттого эта ночь так тиха, так бела.

Ноябрь – декабрь 1909

Андрей Белый

Незнакомый друг

Посвящается П. Н. Батюшкову

Мелькают прохожие, санки…

Идет обыватель из лавки,

весь бритый, старинной осанки…

Должно быть, военный в отставке.

Калошей стучит по панели,

мальчишкам мигает со смехом,

в своей необъятной шинели,

отделанной выцветшим мехом.

Он всюду, где жизнь, – и намедни

я встретил его у обедни.

По церкви ходил он с тарелкой…

Деньгою позвякивал мелкой…

Все знают: про замысел вражий

он мастер рассказывать страсти…

Дьячки с ним дружатся – и даже

квартальные Пресненской части.

В мясной ему все без прибавки —

Не то, что другим – отпускают…

И с ним о войне рассуждают

хозяева ситцевой лавки…

Приходит, садится у окон

с улыбкой, приветливо ясный…

В огромный фулярово-красный

сморкается громко платок он.

«Китаец дерется с японцем…

В газетах об этом писали…

Ох, что не творится под солнцем.

Недавно… купца обокрали…»

III

Холодная, зимняя вьюга.

Безрадостно-темные дали.

Ищу незнакомого друга,

исполненный вечной печали…

Вот яростно с крыши железной

рукав серебристый взметнулся,

как будто для жалобы слезной

незримый в хаосе проснулся, —

как будто далекие трубы…

Оставленный всеми, как инок,

стоит он средь бледных снежинок,

подняв воротник своей шубы…

Как часто средь белой метели,

детей провожая со смехом,

бродил он в старинной шинели,

отделанной выцветшим мехом…

1903

В поле

Чернеют в далях снеговых

Верхушки многолетних елей

Из клокотаний буревых

Сквозных, взлетающих метелей.

Вздыхающих стенаний глас,

Стенающих рыданий мука:

Как в грозный полуночи час

Припоминается разлука!

Непоправимое мое

Припоминается былое…

Припоминается ее

Лицо холодное и злое.

Пусть вечером теперь она

К морозному окну подходит

И видит: мертвая луна…

И волки, голодая, бродят

В серебряных, сквозных полях;

И синие ложатся тени

В заиндевевших тополях;

И желтые огни селений,

Как очи строгие, глядят,

Как дозирающие очи;

И космы бледные летят

В пространства неоглядной ночи.

И ставни закрывать велит…

Как пробудившаяся совесть,

Ей полуночный ветр твердит

Моей глухой судьбины повесть.

Прости же, тихий уголок,

Тебя я покидаю ныне…

О, ледени, морозный ток,

В морозом скованной пустыне!..

1907

Воспоминание

Декабрь… Сугробы на дворе…

Я помню вас и ваши речи;

Я помню в снежном серебре

Стыдливо дрогнувшие плечи.

В марсельских белых кружевах

Вы замечтались у портьеры:

Кругом на низеньких софах

Почтительные кавалеры.

Лакей разносит пряный чай…

Играет кто-то на рояли…

Но бросили вы невзначай

Мне взгляд, исполненный печали.

И мягко вытянулись, – вся

Воображенье, вдохновенье, —

В моих мечтаньях воскреся

Невыразимые томленья;

И чистая меж нами связь

Под звуки гайдновских мелодий

Рождалась… Но ваш муж, косясь,

Свой бакен теребил в проходе…

1908

Э. К. Метнеру

(Письмо)

Старинный друг, моя судьбина —

Сгореть на медленном огне…

На стогнах шумного Берлина

Ты вспомни, вспомни обо мне.

Любимый друг, прости молчанье —

Мне нечего писать; одно

В душе моей воспоминанье

(Волнует и пьянит оно) —

Тяжелое воспоминанье…

Не спрашивай меня… Молчанье!..

О, если б…

…Помню наши встречи

Я ясным, красным вечерком

И нескончаемые речи

О несказанно дорогом.

Бывало, церковь золотится

В окне над старою Москвой,

И первая в окне ложится,

Кружась над мерзлой мостовой,

Снежинок кружевная стая…

Уединенный кабинет,

И Гете на стене портрет…

О, где ты, юность золотая?

Над цепью газовых огней

Пурга уныло песнь заводит…

К нам Алексей Сергеич входит,

Лукаво глядя из пенсне,

И улыбается закату…

Будя в душе напев родной,

Твой брат C-mol’ную сонату

Наигрывает за стеной…

Последние аккорды коды

Прольются, оборвутся вдруг…

О, если б нам в былые годы!

Перенестись, старинный друг!

Еще немного – помелькает

Пред нами жизнь: и отлетит —

Не сокрушайся: воскресает

Все то, что память сохранит.

Дорога от невзгод к невзгодам

Начертана судьбой самой…

Год минул девятьсот восьмой:

Ну, с девятьсот девятым годом!..

Перейти к описанию Предыдущая страница Следующая страница

Войти на сайт

Регистрация