Весперии пришлось поторопиться, чтобы угнаться за старым драконом.

Они переместились к подножию потухшего и наполовину разрушенного вулкана. На его склоне стоял монумент, изображающий двух Огненных великанов. Между ними происходило яростное противостояние. Вероятно, для жителей этого региона данная статуя имела огромное значение и расписывала важнейшее историческое событие, легенды о котором родители до сих пор рассказывали своим детям, пока пропитывали их чёрные каменистые тела огненным Ци, но драконам она была безразлична.

Женщина и старец приземлились у подножия горы, но посмотрели вовсе не на неё, а на маленький листочек, зеленеющий под слоем пыли.

— Портал, — определила Весперия. — Это он?

Гурин не ответил; он протянул свою скрюченную руку, чтобы пройти внутрь гробницы, и вдруг повернулся и ударил Весперию вспышкой ослепительного света.

Зрачки драконихи немедленно сузились. Она отпрянула в пространство между мирами, а затем появилась уже за спиной старого дракона, ударяя его своим хвостом.

— Предатель! — воскликнула Весперия с неистовой яростью.

— Предатель? — спокойно переспросил Гурин, при этом блокируя её удар своей правой рукой, на поверхности которой появились многочисленные чёрные чешуйки. Каждая из них заключала величайшие тайны неба и земли; вместе они разрывали саму реальность — она расплывалась в их ужасающем сиянии, как мокрая бумага.

В то же время мир вокруг оставался невредим, и даже на статуе Огненных великанов, перед которой сражались могущественные Драконы Небесной Мудрости, не было потревожено ни одной пылинки.

Их битва происходила на таком высоком уровне, что больше не влияла на окружающую реальность. Только сильнейшие воины мира Огненных великанов в этот момент почувствовали, как в самых отдалённых плоскостях законы мироздания гремят и сливаются воедино, словно во время ужасающей бури — обычный наблюдатель мог видеть только яркие вспышки.

Теоретически, можно было стоять прямо между воюющими драконами и ничего не почувствовать, однако Сима всё равно предпочитал держаться на расстоянии, даже если сама концепция дистанции в такой битве не имела никакого смысла.

Сима наблюдал за битвой с вершины разрушенного вулкана. По его лицу цвета пасмурного неба катились большие капли холодного пота; глаза его были странными: зрачки цвета тёмного каштана стали совершенно тёмными, как две бездны, и даже красные венки на белках почернели.

Причиной этой трансформации была его родословная. Не кровь Золотого Дракона, которую он получил от Гинь, но настоящая — Тень Неба.

Как показали собственные опыты Сима и многочисленные исследования его предков, она позволяла не просто создавать иллюзии, но менять саму реальность. Поэтому с её помощью можно было обмануть даже воина на значительно более высокой стадии культивации, что обыкновенным иллюзорным чарам было совершенно не под силу.

Сима понимал, что самостоятельно победить Канцлера они не в состоянии. Следовательно, им нужно было обратить противников друг против друга. Для этого Сима сперва подстроил, с помощью Анзу, ситуацию, в которой Гурин «мог бы» совершить предательство — доподлинно известно, что в юные годы он стремился стать Божественным императором и до сих пор не оставил эту надежду, а потому гробница Божества была для него бесценной, — а затем создать иллюзию нападения.

Если бы Гурин просто набросился на Весперию, она могла бы заподозрить неладное. Поэтому сперва нужно было поставить их в обстоятельства, в которых его предательство показалось бы логичным.

С этим у них проблем не возникло. Намного сложнее было использовать Тень Неба, чтобы обмануть Дракона Небесной Мудрости. Когда Сима впервые попытался это сделать в рамках тренировки с Анзу, он потерпел абсолютное фиаско, даже потерял сознание. Последующие попытки тоже не принесли результата. Его родословная была недостаточно сильной, вот и всё — что с этим делать?

Некоторое время Сима размышлял о том, чтобы вернуться в Небесные заводи, забрать Сима Цзинь (или же Ци Му) и заставить её взять на себя эту роль, но скорее всего её сил тоже будет недостаточно — её родословная была сильнее, но в плане культивации девушка уступала ему, а значит их способности в создании иллюзий были примерно равны; Сима мог использовать на ней Клятву Бесконечной Жертвы, но ему не хотелось. Он питал отвращение к этой технике. Наконец он мог прибегнуть к зельям, которые продавались в Магазине, но на это у него не хватало баллов.

Сима долго ломал голову, пока не придумал ещё один вариант, рискованный и безумный.

У человека не может быть больше одной родословной, потому что более сильная неминуемо начнёт поглощать более слабую. Тем не менее внутри Сима спокойно уживались Тень Неба и кровь Золотого Дракона, которую он получил от Гинь, а затем усилил благодаря наследию Божественного императора.

Следовательно, либо его родословные были равны по силам, либо свою роль здесь играл способ, посредством которого Сима, собственно, и получил наследие Гинь.

Перед смертью дракониха оставила на его душе, повреждённой в сражении с Асурой, своеобразную заплатку. Она не просто спасла его жизнь, но, постепенно рассеиваясь, пропитывала Сима величайшими тайнами мироздания, которые Драконы Небесной Мудрости копили миллионы лет. Благодаря этому его культивация стала в десятки раз быстрее; ему даже не нужны были Осколки Небесной Мудрости, чтобы познавать законы с невероятной быстротой.

В то же время на данный момент его душа и заплатка представляли собой отдельные сущности. Со временем они сольются воедино, но пока что между ними пролегала своеобразная граница.

Сима решил её разрушить.

Когда одна родословная поглощает другую, она становится сильнее. Сима надеялся использовать кровь Золотого Дракона в качестве подпитки для своей настоящей родословной. Это был рискованный план, хотя бы потому, что было непонятно, действительно ли Тень Неба была сильнее. В худшем случае он совсем её потеряет и ничего не обретёт, поскольку родословная Золотого Дракона в его теле и так уже достигла максимального возможного потенциала, доступного для представителя человеческой расы.

Тень Неба могла просто развеяться, прямо как наследие прежнего Божественного императора, которое Сима не смог перенять в полной мере, поскольку был неподходящим кандидатом с биологической точки зрения.

Тем не менее сейчас это был их единственный вариант. Поэтому Сима рискнул и попросил у Анзу ускорить поглощение заплатки или хотя бы разрушить границу, отделявшую родословную Гинь и его собственную.

Ритуал провели в гробнице прежнего Божественного императора. Собственно, ритуал в этом случае — слишком сильное слово. Анзу просто коснулась его своим когтем, и Сима немедленно потерял сознание.

Очнулся он в темноте, которая простиралась до горизонта. Сима хотел немедленно открыть свой профиль и проверить, как изменились показатели его родословной, но сразу же забыл об этом, когда увидел мир теней.

Прежде все предметы в нём представляли совершенно чёрные силуэты — как если бы кто-то вырезал трафарет и залил его чёрной краской. Невозможно было даже разобрать углы вещей.

Теперь же окружающее пространство казалось не столько чёрным, сколько затемнённым. Если присмотреться, можно было заметить различные цвета, накрытые подобием вечернего сумрака.

В записях Чёрного императора, которые Сима прочёл немногим после своего прибытия в Южный регион, говорилось, что от силы родословной зависит, насколько явными, твёрдыми, были предметы в мире теней. Про цвет там не было ни слова.

Следовательно, Сима был первым в истории, кто добился настолько высокой концентрации своей родословной.

И это было только начало.

В его профиле всё ещё значились две родословные:

'Родословная: Тень Неба (Пробуждение: 79%)

Родословная Истинного Золотого Дракона (Пробуждение: 69%)'