— Добро пожаловать в мою скромную пещеру, — произнес я, открывая дверь пентхауса и пропуская Лину вперед. В моем голосе звучала привычная ирония, хотя внутри все еще бурлили непривычные эмоции после нашего разговора с Марко у портала.

— Ого! — воскликнула Лина, остановившись на пороге и окидывая взглядом просторный холл.

Другой реакции я и не ожидал. Четыреста квадратных метров роскоши, панорамные окна от пола до потолка, три спальни, три ванные комнаты, домашний кинотеатр с креслами из натуральной кожи, винный шкаф в потолок, терраса с видом на весь Нокталис. Естественная реакция для человека, привыкшего к более скромным условиям. Но, признаться, мне было приятно видеть это восхищение в глазах каждый раз, когда я приводил сюда кого-то впервые.

— Проходи, не стесняйся, — я жестом пригласил ее внутрь, наблюдая, как она осматривает интерьер в стиле минимализма с дорогими акцентами. — Будь как дома.

— Тогда я разбросаю обувь и одежду по всему полу, — рассмеялась Лина, и звук ее смеха показался мне неожиданно мелодичным в стерильной тишине моей обычно пустой квартиры.

— В таком случае лучше будь как в гостях, — парировал я с улыбкой, чувствуя, как некоторое напряжение последних дней начинает отступать. — Хотя тебе действительно стоит переодеться. После контакта с лисьей магией одежда может сохранять остаточные энергетические следы.

Лина посмотрела на меня, приподняв бровь в жесте, который я начинал узнавать как признак ее скептицизма:

— И что ты предлагаешь?

— Дам тебе свой халат, — предложил я, но тут же заметил, как она поморщилась.

— Лучше футболку, — быстро сказала она, и я понял, что халат показался ей слишком интимным предложением.

— Не вопрос, — согласился я, направляясь к гардеробной. — В ванной есть все необходимое — полотенца, гель для душа. Располагайся.

Пока Лина принимала душ, я прошелся по квартире, почему-то внезапно видя ее глазами постороннего человека. Холодные линии, дорогие материалы, но... пустота. Как будто здесь никто не живет, а только время от времени ночует между сменами в лаборатории.

Когда дверь ванной открылась, я обернулся и почувствовал, как что-то сжалось в груди. Лина вышла с влажными волосами, падающими на плечи мягкими волнами, без своих обычных очков. Моя черная футболка была ей велика и спускалась почти до середины бедер, обнажая стройные ноги. Без строгого макияжа и деловой одежды она выглядела моложе, уязвимее – трогательной слепышкой, которая щурилась, пытаясь сфокусировать взгляд в непривычной обстановке.

Мои инстинкты, которые я так тщательно контролировал в лаборатории, мгновенно проснулись. Хищническая часть моей натуры отметила ее уязвимость, привлекательность, то, как ткань футболки подчеркивала изгибы ее фигуры. Удержаться от более активных действий будет сложно, особенно наедине с ней в моей территории.

Лина начала рассматривать квартиру более внимательно, приближаясь к различным предметам интерьера. Она остановилась возле музыкального центра, встроенного в стену.

— Можно включу? — спросила она, поворачиваясь ко мне с любопытством в глазах.

Я кивнул, и она нажала на кнопку. Из скрытых колонок полилась нежная мелодия — женский голос, поющий что-то чувственное и меланхоличное на языке, который она, вероятно, не понимала.

— Не думала, что ты такое слушаешь, — заметила Лина, слегка наклонив голову. — Звучит очень... интимно.

"Это музыка для секса," — чуть не сказал я, но вовремя прикусил язык. После разговора с Марко я понял, что снова могу ее напугать своей прямолинейностью. Поэтому просто кивнул, не комментируя.

На самом деле эта музыка была частью тщательно подобранной коллекции, которая помогала девушкам расслабиться, когда я приводил их сюда. Мягкие ритмы, успокаивающие мелодии – все для создания нужной атмосферы. Я никогда не скрывал от себя, что использую любые доступные средства для достижения целей.

Но внезапно меня пронзила странная мысль: а ведь если мы действительно станем триадой, больше никаких других девушек не будет. Никаких случайных связей, никаких завоеваний. Триадная связь подразумевала эксклюзивность, полную эмоциональную и физическую отдачу только участникам союза.

Я никогда раньше об этом не думал. Всегда считал, что смогу совместить научный интерес с личной свободой. Но реальность оказалась сложнее.

Проходя мимо зеркала в гостиной, я поймал свое отражение и увидел кое-что новое в собственных глазах. Что-то ужасающее для нага моего склада характера.

Сомнение.

Сомнение в собственных мотивах, в правильности выбранного пути, в том, что я делаю с Линой. Впервые в жизни я не был уверен, что мои действия оправданы целью. И это откровение было более тревожным, чем любые результаты экспериментов.

— Можно посмотреть все комнаты? — спросила Лина, оборачиваясь ко мне с тем любопытством, которое я уже начинал узнавать как одну из ее характерных черт.

Я едва сдержал вздох. Человек – сама идет в капкан. Других девушек приходилось уговаривать даже просто заглянуть в спальню, а она добровольно просит экскурсию по всей квартире, включая самые интимные пространства.

— Конечно, — сказал я напряженно, потому что в голове уже рисовались яркие картины того, что я мог бы сделать с Линой в каждой из этих комнат. Особенно в спальне.

Медная змея на моем запястье беспокойно зашевелилась, улавливая изменения в моем состоянии. Я мысленно приказал себе взять себя в руки.

— Тут кабинет, — я открыл дверь в комнату с массивным дубовым столом и встроенными книжными полками до потолка. — Тут еще одна ванная для гостей. А это... — я замедлил шаг перед последней дверью, — моя спальня.

Кровать в моей комнате была огромной – специально заказанная модель king-size с балдахином из темного дерева. Шелковое постельное белье цвета темного изумруда, мягкое освещение от прикроватных ламп создавали атмосферу роскошной интимности.

— Ничего себе! — воскликнула Лина, входя в комнату и широко раскрыв глаза. — Никогда не спала на такой огромной кровати.

И прежде чем я успел что-то сказать или остановить ее, она без всякого стеснения легла на покрывало, раскинув руки в стороны и засмеявшись от удовольствия. Моя футболка задралась, обнажив край кружевных трусиков, и я почувствовал, как у меня перехватывает дыхание.

Я замер в дверном проеме, сложив руки на груди и просто кивая в ответ на ее восторженные комментарии, потому что чувствовал, как из меня сейчас начнет рваться наружу самец, который хочет завоевать самку любой ценой. Каждый инстинкт кричал о том, чтобы присоединиться к ней на этой кровати, прижать к шелковым простыням, показать, для чего на самом деле предназначено это место.

— Ой! — внезапно воскликнула Лина, поднимаясь и заметив заломы на покрывале, которые остались после ее импровизированного тестирования кровати. — Я помну твое красивое покрывало.