Я хотела возразить, сказать что-нибудь рациональное и холодное, но не могла найти слов. Потому что он был прав. Каждой клеточкой своего тела я ощущала это странное, мучительное притяжение к нему.

— Я чувствую, как влияю на тебя, — продолжил он тише, наклоняясь ближе. — Вижу, какая ты поддатливая в моих руках, как твоё тело отзывается даже на самое лёгкое прикосновение.

Его глаза затуманились, приобретая тот особый золотистый блеск, который я уже видела во время экспериментов. Словно в них плавились драгоценные металлы, словно в их глубине извивались золотые змеи.

— Конечно, мои амбиции тоже влияют на мое стремление, — признался он с неожиданной честностью. — Я хочу совершить научный прорыв. Ученый должен быть амбициозным, иначе какой в нём смысл?

Я кивнула, благодарная за эту крупицу искренности. В конце концов, разве не те же амбиции привели меня в этот исследовательский центр?

— Но ты... — он замолчал, словно подбирая слова. — Ты не просто подходящий объект для эксперимента, Лина. Ты невероятная. Твой ум, твоя страсть к науке, твоя смелость... и то, как ты выглядишь сейчас, в этой нелепой футболке, с карандашом в волосах, пытаясь меня проучить... Это делает тебя неотразимой.

Я почувствовала, как жар разливается по моему телу, словно горячий мёд по венам. Его слова проникали глубже, чем должны были бы, заставляя что-то внутри меня раскрываться, тянуться к нему, как цветок к солнцу.

— Вы льстите мне, профессор Вальрас, — я попыталась отшутиться, защищаясь от этой волны эмоций. — Неужели вы говорите такие комплименты всем своим подопытным?

— Только тем, кто приходит на свидание в футболке со школьным логотипом, — парировал он с усмешкой, но его глаза оставались серьёзными, изучающими.

Что-то проснулось внутри меня, когда я встретила его взгляд. Что-то, что было сильнее моей научной рациональности, сильнее всех моих планов и обид.

И я с ужасающей ясностью поняла: что бы ни происходило дальше, какими бы ни были его мотивы, я уже не смогу остаться равнодушной к Эрику Вальрасу и его магии.

Когда вечер подошел к концу, Эрик расплатился, не позволив мне даже взглянуть на счет, и предложил отвезти меня домой. На улице уже стемнело, и ночной воздух был наполнен ароматами цветущих деревьев и свежестью озера.

Его машина тихо скользила по ночным улицам, а я украдкой наблюдала за ним. Свет от уличных фонарей периодически выхватывал из темноты его профиль — четкий, словно вырезанный искусным скульптором. Его руки лежали на руле уверенно и расслабленно одновременно. Длинные пальцы с аккуратными ногтями, явно знающие и нежность, и силу. Смуглая кожа с легким золотистым оттенком, присущим всем нагам.

Медная змея дремала, обвившись вокруг его запястья, изредка приподнимая голову, словно проверяя, все ли в порядке. Ее чешуя мерцала в полумраке, создавая впечатление, что рука Эрика украшена живым, текучим металлом.

Я заметила, как напрягаются мышцы его предплечья, когда он поворачивал руль, как чуть подрагивает жилка на шее, когда он сглатывает. Каждая деталь его облика казалась мне сейчас значимой, притягательной.

— Я уже выбрала, — слова вырвались прежде, чем я успела их обдумать. Это был момент чистой, необработанной спонтанности — И я выбрала тебя.

Эрик медленно повернул голову, и на мгновение его глаза, отражающие свет уличных фонарей, казались нечеловеческими — золотыми, с вертикальными зрачками, как у его змеи.

— Спасибо, доктор Таврина, — его голос звучал мягко, но за этой мягкостью я чувствовала глубокое удовлетворение.

Остаток пути мы проехали в тишине, но это было уютное молчание, наполненное невысказанными обещаниями и ожиданием. Когда машина остановилась у моего дома, Эрик вышел первым и обошел автомобиль, чтобы открыть мне дверь.

Он помог мне выйти, и его рука задержалась на моей чуть дольше, чем было необходимо. Затем, не отпуская моей ладони, он поднес ее к губам и оставил легкий поцелуй на внутренней стороне запястья – там, где бьется пульс.

— Завтра, — сказал он тихо, — расскажи о своем решении Марко.

Я вздрогнула, вспомнив о Марко. В течение вечера он полностью исчез из моих мыслей, вытесненный присутствием Эрика.

— Но... — я запнулась, — как я могу?

— Он поймет, — мягко перебил меня Эрик, и его глаза в лунном свете казались бездонными. — Мы с ним знаем друг друга почти столетие. Он увидит твой выбор в твоих глазах, даже если ты не произнесешь ни слова.

Я представила завтрашнее свидание с Марко, его медовые глаза, его спокойную улыбку, его серебристую змею. Что-то кольнуло в груди – сожаление? Вина? Я отогнала эту мысль.

— Хорошо, — кивнула я. — Я скажу ему.

Эрик улыбнулся и отступил на шаг, возвращая мне мое личное пространство.

— До встречи в лаборатории, доктор Таврина, — произнес он с легкой усмешкой. — И возможно, в следующий раз вы выберете наряд, который не заставит метрдотеля думать, что я привел бездомную на ужин?

Я рассмеялась, внезапно ощущая легкость во всем теле.

— Не обещаю, профессор Вальрас, — ответила я. — Возможно, мне понравилось вас смущать.

— Меня невозможно смутить, — его глаза блеснули золотом. — Но мне нравится смотреть, как вы пытаетесь.

Он сел в машину и уехал, оставив меня стоять у подъезда с бьющимся сердцем и странным ощущением, что я только что совершила выбор гораздо более значимый, чем могла представить.

Поднимаясь в свою квартиру, я думала о том, что произошло за этот вечер. Как мое желание отомстить превратилось в... что? Влечение? Любопытство? Или нечто более глубокое, чему я еще не испытывала?

И где-то в глубине души, в том месте, до которого я не хотела допускать даже собственные мысли, ворочалось беспокойство: правильный ли выбор я сделала?

Часы показывали 20:45, когда я застегнула последнюю пуговицу на приталенном жакете цвета слоновой кости. Строгий деловой костюм – идеальная броня для разговора, который мне предстоял. Марко назначил встречу на девять вечера – непривычно поздно для простого ужина. Я нервно поправила воротник блузки под жакетом. Как скажу ему о своём решении? Прямо в начале? Или дождусь конца вечера? От этих мыслей желудок сжимался в тугой узел.

Мягкий вечерний макияж, волосы, собранные в аккуратный пучок – я выглядела как на защиту диссертации, а не на свидание. Впрочем, это и не свидание. Просто встреча двух коллег, один из которых должен сообщить другому о выборе научного партнёра.

Последний взгляд в зеркало, глубокий вдох – и я вышла из квартиры, стараясь не думать о вчерашнем вечере с Эриком и о том, как тепло его рук всё ещё отзывалось в моей памяти.